Эмма Скотт - Однажды я выберу тебя

Я осторожно протянул руку и коснулся плеча Эдди.

– И я.

Он быстро взглянул на меня, чуть улыбнувшись, похлопал по руке и отстранился от моего прикосновения.

– Действительно милая вечеринка, – живо проговорила Марджори, разбив повисшее молчание. – Здесь «Венити Фэйер». И «Форбс». И эти, местные. «Общественность Сиэтла».

Фейт вскинула голову.

– «Венити Фэйер»? Правда? Где?

– А разве здесь нет детей, которые могли бы выпрашивать сладости? – нахмурившись, проговорил я.

Я быстро осмотрел двор и заметил Стивена Милтона, одетого – весьма подобающе – в костюм вампира. Его жена Хелен, худая, хрупкого вида женщина в платье цвета морской волны и высоком парике, который, казалось, вот-вот свалится с головы, изображала Марию-Антуанетту.

Я продолжил осмотр и едва узнал Сильвию в черном парике Клеопатры, с синими тенями для век.

– Простите, я на минутку, – проговорил я, высвобождаясь из объятий Фейт.

– Ну? Что скажете? – спросила Сильвия, когда я подошел к ней. – Достаточно «грязи» на Милтона? Я могу достать еще. Я прислала вам только самое худшее…

– Думаю, ты просто поразительная. Я давно уже это понял, только никогда не говорил.

Сильвия приняла комплимент с улыбкой и сделала глоток шампанского. Но тревожная морщинка под золотым ободком на лбу появилась вновь.

– Просто надеюсь, что все сработает. И мистер Марш поймет, как безответственно повел себя Милтон. – Она указала бокалом с шампанским на вход в палатку. – А вот и ваш отец.

Сильвия махнула туда, где один из медбратьев вез отца в инвалидном кресле по временно созданной дорожке. Папа оделся Рузвельтом, нацепил маленькие круглые очки, а на ноги набросил клетчатый плед.

– Он выглядит довольным, – проговорила Сильвия. – В хорошем настроении. Добрый знак.

– Посмотрим. Честно говоря, не понимаю, зачем он все это затеял. Он ненавидит вечеринки.

– Ну, это особый случай.

Я фыркнул.

– Хеллоуин?

– Нет, глупый. Вы с Фейт. Кстати говоря, поздравляю.

– Почему все это повторяют?

Она как-то странно посмотрела на меня.

– Потому что… вы ведь помолвлены?

– Устаревшие новости.

– Верно. Но на этой вечеринке все станет официально?

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, чувствуя, как внутри возникает холодный комок страха.

Она нервно рассмеялась и вновь бросила на меня удивленный взгляд.

– Вы что, издеваетесь? Сайлас, это ведь праздник по случаю вашей помолвки.

Я выпучил глаза.

– Твою ж мать…

– Вы не знали? Это написано в приглашении…

Я даже не видел приглашения. К чему мне оно?

«Потому что это мой праздник. Вот черт…»

Отец постучал вилкой по бокалу с шампанским, руки его не дрожали. Сотни полторы, или около того, гостей – управленцы из «Марш Фарма», несколько знаменитостей и политиков, стервятники «Общественности Сиэтла», фотографы из «Венити Фэйер» и «Форбс»… Все это гребаное общество придвинулось поближе, ожидая решающих действий моего отца.

– Леди и джентльмены, друзья и коллеги, – громко и жизнерадостно проговорил отец. – Приветствую вас всех и благодарю, что пришли. Возможно, вы удивитесь, почему я перенес вечеринку из чудесного отеля в свое скромное жилище.

По толпе прокатился одобрительный смех.

– На то есть несколько причин, – продолжал отец. – Во-первых, я хотел, чтобы вы своими глазами увидели, на что способна наша компания. Чудеса, над которыми мы трудимся ежедневно. Облегчение, что мы приносим столь многим.

Он передал бокал с шампанским медсестре, а другой медбрат, Дейл, сдернул плед с отцовских колен и отодвинул подножки инвалидного кресла. Папины ноги коснулись ровной дорожки. Все собравшиеся затаили дыхание, а отец медленно, неуверенно поднялся с кресла и встал на ноги.

– Говорили, что я больше не смогу ходить, – проговорил он. – Что всегда буду испытывать слабость. Но мое, точнее, наше лекарство – просто чудо. Я живое тому доказательство.

Все собравшиеся разразились аплодисментами и свистом, но отец лишь скромно отмахнулся. Если бы я мог выбраться из состояния паралича, я бы закатил глаза, слыша его претенциозную речь. Так он говорил лишь с сотрудниками компании. Отец что-то шепнул Дейлу, и тот вернул ему бокал с шампанским.

– Но есть и другая причина, почему я решил устроить вечеринку здесь. Ведь где лучше всего праздновать пополнение в семье? Конечно, в собственном доме. Мой сын Сайлас, – проговорил он, вытянув в моем направлении руку с бокалом. – Он всегда очень занят, много работает, чтобы я мог им гордиться. И я решил, пока целыми днями валялся без дела, что по меньшей мере могу… – Присутствующие, словно по сигналу, разразились смехом. – Устроить вечеринку в честь помолвки, которой все мы так долго ждали.

Я почувствовал, как к горлу подступил ком, а живот скрутило узлом. Фейт положила мне руку на сгиб локтя. Я даже не помнил, как она подошла ближе. Казалось, я очутился под водой в мутном зелено-фиолетовом пруду.

– За Сайласа и Фейт, – проговорил отец. – Позвольте первым официально поздравить вас с долгим, счастливым и, надеюсь, плодотворным союзом.

– Правильно! – поспешил добавить Стивен Милтон, возглавив зазвучавший вокруг нас хор тостов.

Отец встретился со мной взглядом. Все прекрасно понимая, он в последний раз отсалютовал мне бокалом. На губах его мелькнула чуть заметная победная улыбка.

Я сердито посмотрел в ответ. «Как уместно, – подумал я, – устроить эту дурацкую вечеринку в честь помолвки перед толпой людей в маскарадных костюмах. Есть ли лучший способ почтить нас с Фейт? Парня, что в течение многих лет носил маску, притворяясь тем, кем не был, и мою «невесту», женщину, которой я заплатил за соучастие».

Отец точно знал, что делал. Как и всегда. Заставляя плясать под свою дудку, отправив на Аляску. Ведь истинная цель той поездки заключалась не в том, чтобы я осознал, насколько осквернен или неполноценен. Я должен был поверить, что не смогу сам избавиться от нити, отделявшей меня от свободы, хотя все время держал в руке ножницы.

Глядя на отца, я медленно покачал головой. Он пренебрежительно пожал плечами, дав понять, что ничуть не встревожен. Я не сопротивлялся. Как и всегда.

«Сражайся за нас, – мысленно услышал я шепот Макса. – Борись за себя…»

Я шагнул к отцу, но аплодисменты быстро стихли. Шепот стал сменяться тихим гулом голосов. Эдди привлек к себе внимание. Люди отступали, освобождая ему место. А он ходил по кругу в центре шатра, опустив голову, ссутулив плечи и сжимая руки.

– Прискорбно, – проговорил он громко, четко и сердито. – Ужасно, ужасно прискорбно.

Фейт схватила меня за руку.

– Сайлас…

– Это абсурд! – произнес Эдди, и слова его разлетелись по всему шатру. – Вздор и чепуха!