Дана Стар - Единственная для бандита

– Тише, тише… – просит меня Леон. – С Катей всё в полном порядке. В полном. Её нашли.

– Где?

Кажется, от грохота выстрелов я слышу все звуки тише, чем они есть. Я не могу остаться на месте. Рвусь куда-прочь, готова расталкивать всех руками и вглядываться в каждые носилки, накрытые тёмной простынёй.

Два медика проходят мимо меня с очередными носилками. Я вскрикиваю и подбегаю к ним. На них лежит моя сестрёнка. Бледная. Худенькое личико заострилось ещё больше. Из-под дрожащих ресниц выкатываются слезинки. Она едва слышно мычит от боли.

– Катюша, Катенька… Ты слышишь? Слышишь меня? – спрашиваю, рыдая. Целую сестру в щёку, не веря, что мы выбрались из этого ада.

– Да… Слышу. Просто больно… Очень… – отвечает она.

Я замечаю, что её пальцы покоятся в большой, смуглой руке мужчины. Он стягивает с лица шапочку с прорезями для глаз. Вскрикнув, я узнаю в мужчине Руслана.

– Это всего лишь я, – объясняет. – Не мог остаться в стороне, – сглатывает. – Когда мою… мою Катюшу похитили. Я люблю её! – неожиданно выпаливает признание. – Ей навредили. Нужна операция. Не здесь. Я знаю. Я заранее узнавал обо всём. Есть клиники в Швейцарии. Я на всё готов, лишь бы она встала на ноги!

Слушаю сбивчивую, торопливую речь Руслана, а он сдавливает мою свободную ладонь своей рукой, заглядывая глубоко в глаза, чтобы доказать серьёзность намерений.

– Мне нужно только согласие родственников. Ваше согласие. Прошу. Умоляю… Это её шанс!

Я перевожу взгляд на Катю, она улыбается сквозь боль, просит:

– Отпусти меня. Я знаю, что у нас получится. Я не хочу быть тебе обузой…

– Как ты могла такое подумать? – глажу личико сестрёнки.

– Но ведь правда. У тебя свой… любимый мужчина, сын. Своя жизнь. У меня есть… Руслан. Я хочу быть с ним. Пожалуйста… Я буду писать. Много-много и звонить, обязательно!

Они вдвоём начинают убеждать меня. Я ещё не могу решиться отпустить сестру с мужчиной. Я ведь его практически не знаю. Но на выручку мне приходит Леон.

– Ему можно доверять. Твоей сестре нужна специальная помощь. Медлить нельзя!

– Хорошо, – говорю сквозь силу. – Хорошо…

– Спасибо! – Руслан порывисто обнимает меня и прощается.

Целую сестру, шепчу ей ласковые слова, но понимаю, что в следующий раз мы увидимся очень и очень нескоро. Руслан распоряжается о том, чтобы сестру погрузили в машину скорой помощи, и попутно звонит кому-то, договариваясь о перелёте.

Вокруг царит кутерьма, через несколько минут Руслан просит подписать бумаги на согласие от родственников. Я подписываю их, роняя слёзы. Но Руслан заверяет меня, что всё будет хорошо. Разве могу я стать препятствием на пути к счастью своей сестры? Разумеется, нет… Я должна отпустить их, дав им шанс быть вместе.

– Не переживай, – слышится рядом голос знакомого и любимого мужчины.

Я оглядываюсь и прячу взгляд, но вижу, что Леона уже перевязали и наложили швы. Он стоит в метре от меня, потом тяжело вздыхает и тянет к себе одной здоровой рукой, вбивает в широченную грудную клетку, заставляя зарыться лицом в рубашку.

– Прости. За всё, что тебе пришлось пережить, – глухо просит он. В его голосе слышатся сдерживаемые звуки рыдания. – Я был слеп и зол. Тебя шантажировали… Мрази! Вернись. Прошу… Я без тебя не живу.

Я киваю, плача горько. Прошу прощения за долгую ложь и страх признаться во всём. Умоляю дать нам шанс. Мы сможем быть счастливыми.

– Я хочу увидеть Габриэля… – озвучиваю главное.

– Конечно. Конечно, любимая, – обещает Леон. – Как только вернёмся в Италию, увидишь сына.

– Леон! – вскрикиваю я, вспомнив слова Сергея о том, что он вместе со Злобиным отправили киллеров в поместье Моретти, чтобы избавиться от нашего сына и синьора Алонзо. Трясущимися от страха губами докладываю обо всём Леону.

Он кивает.

– Да, я знаю. Их уже схватили. Как только я получил угрозы, знал, что так будет. Предвидел, что меня выманят, чтобы убить и расправиться с остатками семьи. У них ничего не вышло. Ничего…

– Да? – смотрю с мольбой в тёмные глаза бандита, не веря. – Я хочу услышать?

Морщась от боли, Леон вытаскивает телефон и набирает номер Алонзо. Через несколько гудков старик отвечает:

– Да? Ты разобрался?

– Разобрался, – отвечает Леон. – Пришлось пожертвовать частью бизнеса в России. Очень большой частью, пообещав его чинушам за возможность разделаться со Злобиным и засадить за решётку ублюдков, оставшихся в живых, до конца их жизней.

– Это малая часть. За спасение твоей семьи, – скупо отвечает Алонзо.

Я всхлипываю, услышав на заднем фоне требовательный крик младенца. Это мой сыночек. Как же сильно я хочу его увидеть и обнять!

– Алина? – неожиданно тепло обращается ко мне Алонзо. – Твой сын ждёт. С возвращением в семью…

– С возвращением в семью, – повторяет Леон, запирая меня в клетке сильных объятий. – С возвращением, Любимая. Единственная…

Перелёт в Италию и поездка до поместья проходят, словно во сне.

Прибытие в поместье Моретти. На крыльце выстроилась вся прислуга полукругом, а в центре стоит Алонзо с крошечным свёртком на руках. Машина медленно подъезжает, а у меня случается дежавю. Дурацкое подсознание опрокидывает меня в прошлое. Мне кажется, что я только беременна и приезжаю сюда впервые, чтобы выносить для жестокого мафиози ребёнка и отдать его. Я трогаю руками свой живот, перед глазами всё плывёт в ядовитом тумане.

– Мы приехали, любимая. Ты дома…

Ты дома.

Что?! Где я?! Неужели… Мне так сложно поверить. Сложно пошевелиться. Сложно сделать хоть что-то. Я боюсь даже дышать. Сижу на месте, как приклеенная.

– Лина…

Я смотрю на протянутую руку Леона. Он терпеливо дожидается, пока я выйду из автомобиля. Но я дико боюсь сделать это. Мне кажется, что стоит только выйти, и всё вернётся в исходную точку. Должно быть, я просто схожу с ума, но я… страшусь, что круг замкнулся и я вечно буду крутиться в нём. До конца времён. Одно и то же… Одно и то же.

– Лина, что с тобой?! Лина?!

Леон вытаскивает меня из автомобиля, держа бережно. Но я… падаю вниз. Сознание уплывает в черному. Слышу отдалённые крики, среди них крик младенца. Моего сына… Я так хочу увидеть тебя, маленький!

– Напугала же ты меня, маленькая…

Я открываю глаза. Леон стоит возле кровати на коленях, целуя мою руку. Его тёмные глаза полны боли и сожаления. Он держится за мои пальцы, сминая их.

– Ты упала в обморок. Мы вызвали тебе врача. Он осмотрел тебя, выписал постельный режим, сказал, что у тебя… – Леон прокашливается. – У тебя застой молока. Небольшое воспаление. Ты будешь лечиться здесь, у нас дома. К тебе будет приезжать команда специалистов. Всё будет хорошо.

На последних словах его голос ломается. Он утыкается лбом в мою руку. Мощные плечи бандита мелко вздрагивают. На мою руку скрапывает что-то горячее, обжигающее. Это… слёзы. Леон плачет. Впервые вижу его таким сильным, несломленным, но коленопреклонённым.