Тигрис Рафаэль - Падение Константинополя

– Дело в том, что среди писем для нашей команды, которые привёз с собой Соломон из Фессалоник, есть письмо, адресованное лично Кокко. Я принёс его Лучии, но она не вскрыла его, ждала твоего прихода,– сказал Лука.

– Письмо?– удивился Роман,– от кого?

– От венецианского нотариуса Мазарини,– ответила Лучия, уже успевшая рассмотреть конверт,– пожалуйста, вскрой и прочти.

Роман вскрыл письмо и начал читать:

«Доводится до сведения сеньора Энрико Джуджаро от нотариуса города Венеции Микеле Мазарини, что его отец, сеньор Карло Джуджаро, скоропостижно скончался, не успев оставить нужного завещания. Согласно законам Венецианской водной республики, собственность умершего человека, не оставившего за собой завещания, с ведома дожа Венеции делится поровну между его ближайшими родственниками – признанными покойником детьми и его законною женою. Означенные выше лица, не соизволившие явиться за наследством в течение одного года со дня смерти, лишаются права наследования, и всё имущество покойного поступает в распоряжение дожа Венеции. Прошу заверить ваше присутствие в нашей конторе до 12 апреля 1454 года с целью вступления в права наследования имуществом вашего отца. С уважением, Микеле Мазарини. 12 апреля 1453 года, город Венеция»

С минуту в трактире воцарилось молчание. Каждый в уме на свой лад размышлял над этим письмом. Только Лучия тихонько плакать, узнав о смерти отца.

– Теперь на свете у меня нет больше никого, – тяжело вздыхала она, – мой брат Кокко погиб на моих руках, отец умер неизвестно от чего, так и не узнав обо мне всю правду. Будто кто- то проклял нашу семью и всех нас преследует злой рок.

– Теперь мне ясно, кто этот злой рок! – грозно провозгласил Лука, – это твоя мачеха.

– Откуда тебе известно? -спросил его Сократ.

– А пусть Роман прочтёт ещё вот это письмо, адресованное уже гнусному предателю Умберто, – сказал шкипер, доставая второй конверт, – я-то его сразу прочёл, а теперь зачитайте вы.

Роман взял письмо и показал его Лучии.

– Да, это рука моей мачехи, – сказала она, – я узнаю её почерк.

– Очень интересно. Ну что же она пишет племяннику своего погибшего любовника?– с женским любопытством заинтересовалась Елена.

Лучия, вытерев слёзы, принялась сама читать:

«Мой милый, любимый Умберто. Я сделала это. Очередь за тобой. Когда ты вернёшься, уже ничто не помешает нам быть вместе. Мы будем очень богатыми и счастливыми. Да поможет тебе Бог. Твоя К. М.»

– Кината Макиавелли,-заключил Лука, – теперь вы поняли, кто преследует эту семью. Твоя любвеобильная мачеха после гибели архиепископа сразу же переключилась на его племянника и специально послала его сюда, чтобы тот покончил с Кокко. Сама же отравила своего мужа.

– Пожалуй, ты прав, Лука, – первым проговорил Роман,– хоть поездка Соломона в Фессалоники была неудачной, однако письмам, которые он привёз, просто цены нет.

– Мачеха Лучии думает, что теперь всё имущество достанется ей,– сказал Сократ,– она даже представить себе не может, что её падчерица обо всем знает. Интересно, насколько велико наследство, оставленное отцом Лучии?

– Это огромное богатство,– сказал осведомлённо Лука,– из- за него она и затеяла все эти убийства. Карло Джуджаро принадлежали три десятка торговых судов, множество контор и банков в Венеции и в Генуе и не счесть числа различным его магазинам и лавкам. Так что с этого момента Лучия стала наверное самой богатой девушкой во всей Венеции.

Все посмотрели на новоиспечённую богатую наследницу, которая, не обращая внимания на эту новость, тихо рыдала на плече у своего мужа.

– Мы непременно отомстим ей за содеянное зло, – успокаивал Лучию Роман, нежно поглаживая её по волосам.

Елена и Ирина обняли венецианку и увели в свою комнату.

– Ох, девочки, что бы я делала на этом свете без вас? – сказала сквозь слёзы Лучия.

– Просто жила бы и больше ничего. Чтобы горя избежать, надо от горя убежать,– задорно сказала Елена, – ты лучше скажи, что мне подаришь, когда в самом деле станешь жутко богатой?

Лучия подняла голову и вытерла слёзы. До неё стал постепенно доходить весь судьбоносный смысл прочтённых сегодня писем.

– Вы знаете, мне кажется, я никогда уже не вернусь в Венецию, – сказала она.

– Это отчего же? У тебя есть собственный корабль. Села и поплыла, – по-простому произнесла Елена.

– Без Романа и без вас я никуда не уеду.

– Уедешь. Тебя там ждёт неслыханное богатство.

– Поверьте мне, не в этом счастье. Я только что узнала, что стала богатой наследницей, а слёзы продолжают катиться из моих глаз.

– Ничто не сохнет так быстро, как женские слёзы, – сказала кокетка с лукавой улыбкой, – было бы золото, а счастье само приложится.

– Я с тобой не согласна. Можно быть бедным, но одновременно чувствовать себя счастливым, – возразила Ирина.

– Ладно, – уже серьёзно сказала Елена, – заладили – богатый, счастливый. Завтра будет одна забота- живым остаться.

В этом она была совершенно права, ибо завтрашний день решал многое, а потому Роман, сидя за столом, обсуждал обязанности каждого. Но его внезапно прервал вошедший дворцовый посыльный, который передал логофету приказ императора срочно явиться к нему.

– Ждите меня тут, – велел он собравшимся, – я скоро вернусь, и мы продолжим обсуждение.

Когда Роман подходил к императорскому дворцу, ему показалось, что кто-то всё время преследует его в темноте. Решив, что это ему чудится от усталости, он не обратил на это никакого внимания.

Император принял его, как обычно, в своих апартаментах. В комнате, освещённой лампадами, лицо василевса казалось очень бледным. Сказывались последствия длительной осады, постоянное душевное напряжение и бессонные ночи. Император нервно расхаживал по просторной комнате.

– Если мы выдержим завтрашний штурм, то выйдем из этой схватки победителями,– заявил он наконец.

– Ну, а если Господь покинет нас, и враг ворвётся в город, то тогда нам всем конец,– продолжил он с тревогой в голосе.

– Ваше величество, мне кажется, Мехмед не посмеет вас тронуть. Ему нужны не вы, а город, а его армии- богатства,– сказал с дипломатической осведомлённостью Роман.

– Я это знаю, господин логофет. Но ты забыл одно. Константинополь и император Константин-одно единое целое. С падением города, должен пасть и я,– гордо произнёс василевс.

– Позвольте не согласиться с вами, ваше величество, – посмел возразить Роман,– захват Константинополя не должен отождествлять вашу гибель. Вы нужны своему народу как символ его дальнейшего благополучия.

– Я являюсь этим символом лишь в пределах своей страны. Вне её я такой же простой смертный, как и все. Нет, Роман, этот город основал тысячу лет назад мой великий предок Константин. Его дух, витающий здесь и сидящий во мне, тотчас погибнет после падения этого города, а вместе с ним погибну и я.