Тигрис Рафаэль - Падение Константинополя

– Не покидайте меня! – взмолился император, видя как уносят Джустиани,– если вы уйдёте, то я погибну.

Однако раненого командора вынесли со стен и весть об этом сразу распространилась повсюду.

Соломон по поручению Романа ходил между крепостных стен и проверял надёжность ворот и калиток города. Несколько раз он сталкивался с единичными турками, просочившимися в проделанные бреши, и в короткой схватке закалывал их. Решив ещё раз проверить воскресную калитку ворот святого Романа, Соломон направился туда. Не доходя до этого места, он натолкнулся на странного человека в монашеской одежде, торопливо идущего в обратную сторону.

– Что ты здесь делаешь?– окликнул он его.

Человек в растерянности встал и ничего не ответил. Лицо его прикрывал чёрный капюшон.

– А ну, покажи своё лицо, не то я снесу тебе голову! – пригрозил Соломон, приставив свой длинный меч к груди незнакомца.

Тот поняв, что с ним не шутят, медленно открыл своё лицо. Это был Селим. Соломон по внешности догадался, что этот человек вовсе не грек, а тем более не монах.

– Отпусти меня! Я спешу на помощь к раненым! – сказал Селим на плохом греческом языке.

Соломону лицо странного монаха показалось очень знакомым. Он начал внимательно присматриваться к нему. В его памяти медленно всплыл тот морской бой с двумя галерами турецких пиратов, когда они возвращались с дядей из Смирны.

– Ты Селим? Ты тот пират который принёс столько горя нашей семье!– догадался Соломон,– на твоей совести смерть моего отца и дяди! Это ты похитил мою сестру из Александрии!

Сказав это, Соломон набросился на турка и внезапным мощным ударом сшиб врага на землю, приставив меч к горлу.

Бывший пират сперва не мог сообразить о чём идёт речь, но потом, услышав имя девушки, обо всём догадался.

– Да, это я, Селим. Но если ты убьёшь меня, то никогда не узнаешь, где твоя сестра.

Селим думал, что таким образом сможет отвлечь Соломона и избежит заслуженной кары.

Ярость буквально затмила сознание юноши. Наконец он нашёл того человека, который принёс столько горя ему и его семье.

– Сейчас ты поплатишься за все свои злодеяния, – с ненавистью произнёс юноша,– никакие уловки уже не спасут тебя!

– Не делай этого!– задрожал от страха Селим, – я заплачу тебе! Пощади меня!

– На этот раз тебе некуда деваться! – с ненавистью произнёс Соломон, нажимая на рукоятку своего меча.

Селим понял, что настал его последний час, и злорадно прошипел:

– Можешь убить меня. Я своё дело сделал. Калитка открыта. Янычары уже ворвались в город. Он наш! Наш!

Последние слова он произнёс задыхаясь, ибо меч Соломона глубоко вонзился ему в горло, и негодяй буквально захлёбывался в собственной крови.

– Нет справедливей кары, когда душегуб сам погибает от меча, – произнёс Соломон, с отвращением отталкивая мёртвое тело своего врага.

Сказав это, он спешно побежал запирать калитку, но было уже поздно. Толпа янычар проникала через неё в город. Поначалу туркам казалось, что это очередная хитрость греков, и потому они очень осторожно продвигались вперёд, боясь угодить в ловушку противника, но потом, увидев одиноко стоящего Соломона, смело набросились на него. Завязалась неравная схватка, в которой Соломону противостояло сразу восемь турок. В этом месте проход был достаточно узок и благодаря этому юноша смог успешно отбиваться от наседавшего на него противника. Своим длинным мечом ему удалось зарубить сразу двоих, и их поверженные тела препятствовали янычарам дотянуться до храброго шкипера кривыми ятаганами.

Толпа проникающих турок всё увеличивалась, и Соломон едва сдерживал их натиск. В самый критический момент он увидел, как Лев с небольшим отрядом греков спешит к нему на помощь.

– Отходи, Соломон, я прикрою! – крикнул он.

– Я с вами! – ответил тот.

– Уходи, тебя Роман зовёт! – настаивал Лев.

Вовремя подоспевший отряд начал теснить турок обратно в открытую дверь. Янычары яростно сопротивлялись, неся потери. Грекам, наконец, удалось выдворить их полностью обратно, но в это время стенобитная машина турок, подогнанная к этому месту, стала разрушать стену, расширяя проём. Огромные камни посыпались сверху, давя под собой, как защитников, так и атакующих. Разваливающаяся стена, издавая невероятный грохот, погребла всех под собой.

– Соломон, уходи! – смог выкрикнуть из этого хаоса Лев, – тебя ждут на пристани!

Шкипер нехотя повиновался. Являясь морским офицером, он должен был защищать город со стороны бухты, где был пришвартован его корабль, хотя в настоящее время основные события разворачивались под сухопутными башнями.

Соломон направился в сторону Золотого Рога. Тревожно звонили колокола церквей, где всю ночь молился городской люд, прося у Господа избавления от страшного врага. Старики и дети города ещё с утра укрылись под защитой церковных стен.

Напор турок продолжал усиливаться, а силы защитников всё таяли. По городу стал ползти страшный слух, что враг сумел проникнуть в Константинополь и уже рыщет по его улицам.

– Турки идут! Турки! – кричал один старик, со страхом пробегая мимо недоумевающего Соломона.

– Что ты несёшь? Где ты их видел? – рассердился на паникёра юноша.

Старик в ужасе показал в сторону башни ворот Святого Романа. Соломон обернулся и действительно увидел развевающийся там турецкий флаг. С тяжёлым сердцем шкипер дошёл до пристани, где был пришвартован «Ангел». Здесь его уже поджидали Елена с дочерью, Ирина с отцом и Лучия.

– А где Роман?– спросил Соломон.

– А Роман велел держать корабли наготове для отплытия в любую минуту, – сказал зычным голосом Лука, вразвалочку приближаясь к ним.

Тут только Соломон заметил, что рядом с его судном качалась «Фортуна». Команда каравеллы была полностью готова к отплытию.

– Значит, оставляем город? – с горечью произнёс юноша.

– Оставляем и плывём в никуда, – ответил ему старик Сократ.

– Соломон, ты же ранен! – вдруг вскрикнула Ирина и подбежала к нему.

Она принялась стаскивать с него железные доспехи и, обнажив спину, обнаружила там кровоточащую рану, на которую он в пылу битвы не обратил внимания.

– Пошли в каюту, – сказал Сократ, который знал, как поступать в таком случае.

– Подождите, – остановил их Соломон, напряжённо вглядываясь в воды бухты.

Три генуэзских галеона в спешном порядке покидали Константинополь, увозя с собой раненого Джустиани, а вместе с ним и последнюю надежду на спасение.

– Вот теперь, точно, конец, – со вздохом произнёс Соломон и поднялся на борт «Ангела».

После ранения командора и ухода вместе с ним всех генуэзцев, император понял, что гибель неизбежна. Из двух больших пробоин в крепостной стене, образовавшихся после обстрела сверхпушкой, толпами хлынули турки. Не встречая на своём пути серьёзного сопротивления, они с дикими воплями стали растекаться по городу.