Holly Hope Karter - Ещё один вдох

Я несколько секунд смотрела на него… и снова захохотала. Так, что начали болеть ребра, а голова – гудеть.

Я жмурилась, выпуская наружу боль и обиду вместе со смехом, хотя больше всего на свете мне сейчас хотелось что-нибудь разбить. И я почти умоляла себя:

«Угомонись, Хоуп, угомонись!».

Я с трудом успокоилась, закусив костяшки на правой руке.

«Все, хватит! На тебя уже как на ненормальную смотрят!».

Подавив новый взрыв истеричного хохота, я откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно на серый, абсолютно непривлекательный город. И снова ощутила этот чертов укол в груди.

Боль. Это была боль потери.

Спустя почти два часа пути по узким улочкам и пробкам мы остановились возле крупного гостиничного комплекса. Я сжала ручку сумки, пытаясь побороть желание рвануть обратно в аэропорт. Но нужно было выходить. Нужно жить. Нужно возвращаться в реальный мир.

«Ты справишься, Хоуп. Точно справишься».

Я кивнула мужчине.

– Спасибо.

– Угу.

Он даже не посмотрел на меня. Кажется, ему не терпелось, чтобы истеричная женщина покинула его такси. Судя по тому, как он постукивал пальцами по рулю и щурился, глядя куда-то вдаль – очень не терпелось.

Я вышла из машины – розовый седан тут же стартанул с места – и окинула взглядом огромное здание. Оно было не новым, но владелец явно постарался привести его в порядок, облепив серые стены стеклянными панелями. В солнечный день, вероятно, эта махина выглядела привлекательно, пуская «зайчиков» по соседним зданиям. Но сейчас, когда в окнах верхних этажей отражалось лишь хмурое, тяжелое небо, а дождь нещадно колотил по стеклу, высекая мокрые искры, глядя на него, хотелось одного – повеситься.

В груди заворочалось нехорошее предчувствие. Мне не нравился этот город, эта гостиница и эта идея – приехать сюда после того, что мне пришлось пережить за последний год. И особенно – за последние две недели.

Я тяжело вздохнула и тряхнула слегка намокшими под дождем волосами.

– Дыши, Хоуп.

Быстро зарегистрировавшись, я направилась через хорошо освещенный холл к лифтам. И почти достигла цели, когда за спиной раздался грозный женский крик:

– Хоуп!

«О, нет!».

Я обернулась, с трудом сдерживая стон, и увидела подругу.

Мия, как всегда, выглядела потрясающе. Высокая, стройная и невероятно красивая, в строгом ярко-красном костюме и белой блузке. Она летела в мою сторону по светло-серому мраморному полу на шпильках, сбивая людей. Ее зеленые глаза сверкали от ярости.

– Стой на месте, пока я тебя не придушила, сучка такая!

Я опустила сумку на пол и глубоко вдохнула. И правильно сделала! Потому что в следующее мгновение Мия обхватила меня руками и сдавила, что было сил.

Я пискнула и округлила глаза, а она затараторила:

– Как я рада тебя видеть! Почему ты пропала со всех радаров?

С трудом вывернувшись из ее объятий, я улыбнулась и провела пальцами по влажным волосам.

– Паршивый выдался год.

В груди поднялась волна боли, и я на мгновение прикрыла глаза.

«Дыши».

Я посмотрела на подругу, улыбаясь через силу. Мия сочувственно кивнула.

– Я слышала про твой развод. Мне так жаль. Двенадцать лет в браке…

Снова укол. Да такой, что свело мышцы живота.

«Не думай об этом. Не надо. Не думай. Дыши. Просто дыши».

Я вскинула ладонь, останавливая ненужный словесный поток, и вымучила улыбку.

– Все будет хорошо. Просто… не сейчас.

Мия сочувственно кивнула и хитро прищурилась.

– Вечером открытие конференции. Ты теперь свободная женщина! Думаю, ты сможешь найти себе кого-нибудь… обезболиться.

Я удивленно вскинула брови. В груди саднило так, что я даже думать не могла о новых отношениях.

– Посмотрим.

Мия несколько секунд рассматривала меня, оценивая ответ, и деловито спросила:

– Итак, какой у тебя номер?

Я быстро глянула на ключ-карту.

– 15D.

«И не говори…».

Девушка радостно взвизгнула, и я сглотнула.

«О, нет…».

– Совсем рядом с моим! 15G!

Я выругалась про себя, но тепло улыбнулась и кивнула в сторону лифта.

– Я поднимусь, переоденусь и…

– Мы что-нибудь выпьем.

Я покачала головой, глядя на нее с нежностью.

Ничего не изменилось с тех пор, как мы были в этом городе в прошлом году.

Я машинально опустила взгляд на безымянный палец.

«Ну, почти ничего».

Спустя три часа мы сидели в баре на первом этаже и пили легкие разноцветные коктейли. Я с удовольствием потягивала сладкий напиток через трубочку, чувствуя, как приятно хмелеет голова.

Мия прищурилась и указала взглядом на мой бокал с милым бумажным фруктом на палочке.

– Почему не текила?

Я мотнула головой и вскинула ладонь.

– Потому что я планирую дожить до конца вечера. А текила меня до добра еще не доводила. Ни разу.

Девушка театрально закатила глаза и повела изящным плечом. Она двигалась так красиво и женственно, что, кажется, все мужчины в этом баре обращали на нее внимание.

– Ой, я тебя умоляю! До церемонии открытия всего час. Ты не успеешь…

Она резко замолчала. Ее оценивающий взгляд скользнул по моему лицу, спустился ниже по фигуре. Зеленые глаза сверкнули.

– Хотя…

Я фыркнула в бокал и расхохоталась.

– Вот именно!

Я смеялась так громко, что парни на соседних стульях вздрогнули и повернулись в нашу сторону. Они смотрели на меня так же, как и таксист – как на сумасшедшую. Но мне было плевать.

Мия внимательно наблюдала за мной, и я с досадой отметила ее пристальный, пронзающий насквозь взгляд.

Я никогда не могла скрыть от нее… что угодно.

– Хоуп.

– Что?

– Ты выглядишь потрясающе, но, по-моему, ты на грани истерики.

В голосе подруги звучала неприкрытая забота. Она действительно тревожилась обо мне.

Я молча кивнула, вспомнив припадок в такси.

«Не на грани, а в ней».

Но говорить об этом совершенно не хотелось. Даже с Мией. Хотя я точно знала – она поддержит, если узнает ВСЮ историю. Но… я была не готова рассказать ВСЮ историю. Никому.

– Как ты, дорогая? Я переживаю за тебя.

– Давай не будем об этом, хорошо? Серьезно, прошу. Не сейчас. Не сегодня, ладно?

Я посмотрела на нее с мольбой и улыбнулась.

– Все будет хорошо. Расскажи лучше о себе. Чем ты занималась весь год? Потрясающе выглядишь, но так было и раньше. Что нового?

Мия со вздохом запустила пальцы с длинными острыми ноготками в красные волосы, отросшие за год до плеч и сейчас подвитые и уложенные в элегантные воздушные локоны.

«В прошлый раз были розовые…»

– Да… Все то же. Работа, дом, Спайк – это мой пес, если ты вдруг забыла, что мужика у меня нет.

Я улыбнулась. С учетом того, как ее милый только на первый взгляд ротвейлер ревновал хозяйку к любому, кто подходил к ней ближе, чем на пару футов, может, он и был причиной ее одиночества?