Л. Романовская - Не твоя девочка

«Прости, кисуля, что снова коротаешь вечер одна. Дела-дела.»

Я даже прибалдела немного. Что-то я не припомню, чтобы раньше он проявлял заботу обо мне. Но окей, сделаем вид, что играем в эту игру под названием «семья».

Заняться было совершенно нечем. В обед позвонила Юлька. Пришлось и с ней играть в игру под названием «подруги». Хотя по по-хорошему давно бы нужно разорвать и эти отношения.

И эти. И те.

Тут же в голову мне пришла «гениальная» идея. А что, если познакомить их? От такой шальной мыслишки я чуть не расхохоталась, совсем потеряв нить разговора с Юлей. Представила, в какой бараний рог подруга скрутит Вертелецкого и на секунду мне его даже жалко стало. Да и вообще – он же меня потом и прикопает за такой «подарочек».

– И пойдем в маркет, лады?

– А? Что ты говоришь?

– Ты меня совсем не слушаешь! – возмутилась Юля.

– Прости, что-то голова болит, совсем не варит сегодня. Погода что ли… – пришлось врать, чтобы не показаться совсем уж невоспитанной.

– Ну ладно, тогда отдыхай. Но завтра в десять у «Тосканы». Усекла?

Торговый центр Тоскана находится черт знает где. Аж на выезде из города и добираться туда головная боль для меня. Но не хотелось еще больше обижать Юльку, и я пообещала, что ровно в десять буду как штык.

С Юлькой мы распрощались, и я спустилась обедать.

В доме, как всегда, тишина стояла почти гробовая. Оно и неудивительно. На все три этажа только я, экономка и горничная, проживающие тут же, повар и охрана. Садовник и вторая девушка, помогающая с уборкой помещений – приходящие.

Все работники вышколены до безобразия. Мне тут даже поговорить-то не с кем. Еще в самом начале своего здесь проживания я пыталась наладить дружеские отношения с экономкой Натальей, женщиной без определенного возраста. Но та лишь холодно и сдержанно поддерживала беседу. На вопросы о доме, его обитателях и особенно о хозяине принципиально не отвечала, переводя тему на погоду, природу, новости и все, что угодно. Казалось ее ничем не удивить, не пробить. Абсолютно как робот.

Её помощница Катерина была ей под стать.

Обе дико меня раздражали, ведь мне так не хватало человеческого общения.

В общем мне как обычно предстояли тишина в доме, обед в полном одиночестве и совсем уж безрадостные мысли. Хоть бы утопиться что ли?

И тут меня спас звонок. Звонил Сашка. Голосом, полным отчаяния, спросил:

– Алиска, только не говори, что ты бросила сальсу?!

Звонил Сашка. Голосом, полным отчаяния, спросил:

– Алиска, только не говори, что ты бросила сальсу?!

«Нуу… как бы тебе сказать» …

– Да нет, что ты. Просто дела были, – пришлось соврать мне. Ведь сальсу я и в самом деле хотела бросать. Даже не сальсу, а Сашку. Ибо не стоит мучить парня напрасными надеждами.

– Дела? Ну-ну, – явно не поверил партнер.

– Да, дела. А что здесь такого? Ты так говоришь, будто у меня дел быть не может, – притворно обиделась я.

– Ага, – хохотнул Сашка, – поди весь день на вилле Вертелецкого грядки полола и борщи варила…

– Ну знаешь, – рассмеялась я, вмиг представив себя на грядках, которых у меня отродясь не было, – Борщи я, между прочим, неплохо варю.

– Верю-верю. В общем мы тут тебя так ждем, так ждем – Михалыч даже канкан к твоему возвращению учит.

Ого! Если Михалыч пошёл на такое, значит и правда скучают.

Наш Михалыч – завхоз дома культуры (клуба), в котором я и занимаюсь. Ему сто лет в обед, но дядя бодр, могуч и всегда на позитиве. Все тренеры с удовольствием и бесплатно приглашают его на тренировки, благо Михалыч и сам не прочь заниматься, да и народ очень рьяно агитирует за здоровый образ жизни.

Летом наш вечный двигатель живет на даче, по два часа добираясь до работы туда и обратно. Ходит в лес по грибы и ягоды, сажает цветы и помидоры и закрывает компоты и сладкое вино в банках.

Зимой Михалыч активно ходит на лыжах, купается в проруби и катается на коньках всему молодняку на зависть. А вот осенью и весной, когда заняться вроде бы особенно нечем, он как раз и посещает кружки танцев, самбо, дзюдо, шахмат и бог еще знает чего.

В общем мы все на Михалыча молимся и равняемся. И, пожалуй, только из-за него я и приду сегодня в клуб.

– А еще он три банки вина принес. По три литра. Все наши облизываются, но Михалыч говорит, пока Алиска не придет – не откроет. Так что, дорогая, придется тебе к нам топать, пока все наши за тобой не прикатили.

– Ага, а тут их Миша с Толиком назад так возвернут, что потом еще долго ходить не смогут, – веселилась я, в любом случае уже решив, что пойду к ребятам.

***

Вечером собралась, закинула спортивную сумку в машину и поехала в клуб. Естественно, с «любимой» охраной в виде Паши.

Ну Паша, так Паша.

Не скажу, что встречали меня аплодисментами и цветами, но видно было, что мне тут рады. И это безумно радовало. Хоть кто-то где-то меня ждет.

Наша тренер Оля даже обняла меня. Михалыч исполнил канкан, как Сашка и обещал, а остальные просто стояли и улыбались.

Приятно, черт возьми, когда тебя где-то ждут.

– Ух и напьемся сегодня, – послышалось где-то в толпе, и я поняла, что про трехлитровые банки вина Саша не врал.

Занятие пролетело незаметно. Ноги привычно повторяли знакомые движения, и я не переставала удивляться, как только столько времени жила без танца.

И все было хорошо ровно до того момента, как Сашка снова решил поговорить по душам.

– Лиска, ну скажи мне дураку, ну какого художника дался тебе этот Вертелецкий? Он же бандюган. Да об этом весь город судачит!

Я даже ущипнула его.

– Ай!

– Это тебе за то, что обещания не выполняешь. Мы уже обсуждали с тобой, Саш… – с укором заглянула в его карие глаза.

– Ну, Лис, ну не могу я жить спокойно, пока не узнаю. Понимаешь?

– Ты достал! Так и быть, расскажу тебе. Но пообещай, что отстанешь от меня раз и навсегда с этим вопросам. Или я реально уйду. Усёк?

Сашка засветился от радости, что я, наконец, расколюсь и готов был пообещать всё на свете.

Покачала головой, понимая, что все-таки с танцами придется завязывать, но решила напоследок раскрыть душу перед другом. Может все-таки успокоится уже?

После тренировки спустились в буфет. Я заказала кофе, Сашка любимый зеленый жасминовый чай.

– Слушай и не перебивай, – начала я.

И поведала другу всё, начиная с гибели родителей. Надо отдать Сашке должное – слушать он умел.

Наконец, когда я закончила, спросил:

– Неужели ты не можешь нарушить слово? Дяди все равно уже нет, и тем более, он что, не понимал, что отдает тебя бандиту? Неужели он не знал этого?

Я помолчала. Честно говоря, меня посещали точно такие же мысли и это вопрос мучил уже целые год. Но ответа на него я никак не находила.

Я немного подумала, что лучше бы ему ответить, но так ничего и не придумала.