Л. Романовская - Не твоя девочка

Спорить я не стала – себе дороже. Поднялась в комнату, быстро попихала в торбочку самое необходимое и вновь предстала перед супругом. Он одобрительно кивнул и поманил за собой.

Во дворе дом нас уже ждал Макс.

Мы что, с ним поедем?!

Я чуть было не спросила это вслух. Представляю, что мог бы подумать и Богдан и сам Макс.

Ну и сюрприз, чур меня, чур. Это что, испытание какое-то? Меня в лес везут? Ха, небось Макс все рассказал Богдану и теперь меня просто-напросто прикопают под елочкой в лесу. А жаль… такая погода чудесная, снег белый-белый, хрустит под ногами и искрится, словно волшебный.

Помню, в детстве мы часто с папой лепили снеговика. Я снеговика, а он снежную бабу. Мама ворчала на него за это, а я не понимала за что. По-моему, было довольно смешно – два маленьких комочка на груди снежной бабы, любовно слепленных отцом, а посередине комочков замороженная смородинка из морозильника. Нос – картошка, глазки – бусинки и красные губы- уж и не помню, из чего папа их делал. Дразнить маму папа любил, но потом всегда добавлял, что любит только ее одну.

Где-то у меня и фото остались от таких зимних игр с родителями. Тогда еще даже Антошки не было в нашей семье. Через пару лет он родился вроде.

Из воспоминаний меня вывел Богдан, поторопив поскорее садиться в машину. Я устроилась сзади, подложив под голову подушку, за рулем был все тот же Макс.

Ехали долго. Мне так и хотелось спросить, куда и зачем мы направляемся, но я привычно держала язык за зубами. Спрашивать Богдана, все равно что напрашиваться на грубость. Если уж собрались прикопать-толку интересоваться никакого. Проведу свои последние минуты в покое и неведении.

Муж, между тем, загадочно молчал и даже пару раз мечтательно улыбнулся собственным мыслям. Выглядело это довольно мило, что очень удивило и отчего я тут же сделала вывод, что возможно сегодня меня никто убивать не будет. Ха… а может он, наоборот, радуется, что, наконец, избавится от надоевшей женушки.

Занятая такими мыслями я сама не заметила, как задремала. А когда открыла глаза, подскочив на неведомой кочке, обнаружила, что мы выехали на проселочную дорогу, покрытую снегом. На улице уже рассвело. Богдан открыл окно, в салон дохнуло морозной свежестью. Снег все кружил и кружил в воздухе и вот-вот грозилось выглянуть зимнее солнце.

Романтика…

Но на смену спокойствию вдруг снова пришла душевная маета. Я вновь находилась в полном смятении, ожидая от жизни какой угодно пакости. Рядом находился нелюбимый и опасный муж, впереди такой манящий и не менее опасный Макс.

Как бы пережить эту поездку живой и невредимой, вот вопрос. Я или чокнусь от ощущения его близости, или вообще потеряюсь в лесу где-нибудь. Надоели они мне, сил нет.

Богдан включил какое-то радио, из динамиков тут же полилась веселая мелодия и напряжение в салоне немного как-то самом собой спало. По крайней мере мне стало чуть-чуть легче. Эти голоса давали ощущение, что мы не втроем в этом мире. Есть еще кто-то кроме нас.

Наконец, мы въехали в какой-то поселок с виллами. Проехали чуть вперед, показался небольшой, так непохожий на все эти виллы домик.

Остановились перед аккуратными воротами.

– Макс, выгружай всё.

Макс послушно вышел из машины, открыл багажник и принялся доставать какие-то сумки и пакеты.

– Иди в дом, принцесса, – усмехнулся он мне, пока муж отвечал на чей-то звонок, – а то застудишь себе всё, а Богдан Владимирович еще на детей рассчитывает.

От злости свело скулы.

Сукин сын! Да как ты смеешь! Я уже хотела ответить ему что-то оскорбительное, в конце концов пригрозить, но тут подошел Вертелецкий и Макс весело подмигнул мне.

Ну, нахал!

***

В доме оказалось очень мило. Пахло свежестью и мандаринами. Ну верно, скоро же новый год! Кто-то явно постарался перед нашим приездом – стол на первом этаже красиво сервирован, холодильник забит всякой всячиной, на полу в гостиной у камина шкура невинно убиенного медведя.

Довольный Вертелецкий вернулся в дом, я первый раз в жизни видела его таким расслабленным и веселым.

– Ну что, красавица, раздевайся, будь как дома. Телефон я отключил, если что важное, Макс на связи.

– Вы же вроде всегда при работе, – пискнула я, – есть причина изменить своим привычкам?

Вертелецкий засмеялся и рывком притянул меня к себе.

Погладил по голове, словно ребенка и шепнул на ухо:

– Ты что, забыла, какой сегодня день?

Я в ужасе принялась в уме перебирать даты и …

– Годовщина свадьбы, да? – пискнула в ответ, надеясь на то, что ничего не перепутала.

– Верно, -ухмыльнулся Богдана, – ну-ка давай начнем отмечать его прямо сейчас.

Он кивком указал на свою ширинку и потянул меня вниз.

И пришлось бы мне сразу по приезду ублажать муженька, если бы в этом момент не зашёл Макс.

Я облегченно выдохнула, что не укрылось от его взгляда. Ухмылка на наглом, красивом лице бесила до одурения. Так и хотелось вмазать чем-нибудь тяжелым. И одновременно с этим была благодарна за его появление.

– Я помешал? – спросил у Богдана.

Гад такой, специально ведь спросил. Вон какой взгляд ехидный.

Вертелецкий отмахнулся, и прошел к камину.

– Зажги, – приказал помощнику.

Макс тут же выполнил его приказ и замер в ожидании новых поручений.

– Ну чего встал-то? Иди отсюда, – проворчал Вертелецкий.

– Я только хотел сказать, что если понадоблюсь, то…

Но мой муж перебил его:

– Иди уже давай!

Макс кивнул, но я заметила, как на щеках от негодования заиграли желваки и запульсировала маленькая венка на лбу.

Уже выходя из дома, он бросил на меня насмешливый взгляд, от которого тело тут же словно пробило электрическим разрядом. Сейчас мы были с ним похожи – оба подневольные у одного и того же человека. И обоим приходится терпеть и молчать. В этот момент я впервые почувствовала, что Макс может быть не таким уж и крутым парнем, каким хочет казаться.

А может мне просто это все привиделось?..

– Весь настрой сбил, придурок! Ну нигде покоя нет. В следующий раз поедем вдвоем, – Богдан пригубил коньяк и протянул ко мне руку.

– Ну иди сюда, на чем мы там остановились?

Я подошла, мысленно вздохнув и злясь на саму себя, и тут же оказалась на его коленях.

Богдан словно нехотя поцеловал меня, чуть помял, как игрушку. Провел ладонью по волосам – жест, после которого он обычно накручивал их на кулак.

Ну точно… я слегка поморщилась от боли и привычно опустилась на колени.

И тут только заметила в окне напротив Макса. Он подмигнул мне и послал воздушный поцелуй.

Сволочь!

Что может роднить двух людей больше, чем общая постель?

Меня с мужем и это не роднило никак. Боги, зачем я все это терплю, ради чего? Что вынуждает меня раз за разом идти против своей воли? Не пора ли прекратить эти мытарства с Богданом и начать уже принимать решения самостоятельно?