Карина Исаева - Сбежавшая жена

– А ты любишь его? – мама посмотрела на меня как-то странно. Со смесью детского озорства, ласки и нежности:

– Смотря что ты понимаешь под этим словом, Камо. Лично для меня любить – это принимать человека таким, какой он есть, со всеми несовершенствами, которые он в себе несет. В таком случае, да, Камо, конечно, я Руслана люблю. Не так, как любила его, когда мы только поженились. Я люблю его по-другому. И все же, – мама глубоко вздохнула, давая мне возможность закончить недосказанное самой:

– Это любовь:

– Я не хочу, чтобы из-за случившегося с Саидом или из-за Томы ты ставила на себе крест, Камо. Ты молодая, сильная, уверенная и невероятно смелая девушка. Я очень горжусь тем, что ты смогла уйти от человека, который тебя обидел. Мне тяжело видеть тебя разбитой, мне больно от осознания того, что я не могу ничего исправить или хоть как-то смягчить то, через что ты проходишь сейчас, моя девочка. Я просто хочу, чтобы ты знала: я беспрекословно буду на твоей стороне, защищать тебя до последнего, – мои глаза наполняются слезами. И весь груз, который я на себе несла почти месяц, рушится под ногами, когда я прижимаюсь к маме, прячу лицо на ее плече. Из-за моих слез мокнет ее зеленое льняное платье. Мама поглаживает меня по спине, пока я захлебываюсь в собственных рыданиях, не в силах высказать хотя бы слова благодарности. За какие такие благие дела Всевышний наградил меня такой мамой?! Откуда в ней самой столько сил, учитывая все то, что пришлось пережить ей самой?

Раздается хлопок входной двери. Мама вскакивает:

– Заур! – мы с ней быстрым шагом направляемся в гостиную. Я с разочарованием смотрю на заходящего отца:

– Я не вовремя? – папа смотрит на наши расстроенные с мамой лица:

– Камо, в чем дело? Кто-то приходил? – мои заплаканные глаза его встревожили. Я поспешно мотаю головой, всхлипываю:

– Нет-нет, все в порядке. Ты по дороге Заура не встретил? По-моему, вам надо поговорить, – папа с недоумением переводит взгляд на маму. В этот же момент заходит Тома:

– Я, наверное, не вовремя… На кухне пахлава остывает, и я только что заварила свежий чай. Может, попьем? Заодно подумаем, как и где искать Заура, – предлагает она:

– Поисками Заура я займусь сейчас сам, а вы посидите пока дома, – мама хотела было возразить, но я вовремя ущипнула ее за локоть, незаметно помотав при этом головой, мол, нет, не надо, папа с Зауром должны обсудить этот вопрос сами. Кивнув, папа удаляется, мы переходим на кухню.

Есть, честно говоря, не хотелось от слова совсем. У меня голова разболелась из-за сегодняшних событий. Стоило мне это озвучить, как Тома любезно положила передо мной таблетку от головной боли со стаканом воды. Я ей благодарно улыбнулась.

Чаепитие проходило в полной тишине. У меня не было никакого желания о чем-либо говорить, мама с Томой ушли в свои мысли. Судя по встревоженным лицам обеих, они думали о Зауре. Моих же мыслей младший брат касался лишь частично. Конечно, я за него переживала и всем сердцем верила, что с ним все хорошо. Он совершил глупость, психанув выбежал из дома, но Заур точно не станет совершать что-то предосудительное. Он еще не настолько сошел с ума. И папа его быстро найдет. Они поговорят, и все будет хорошо. Будет ли?

Я даже не задумывалась о том, как Заур воспримет известие о Томе. Когда я сама только об этом узнала, была слишком разъярена, чтобы задумываться о реакции младшего брата. А потом… потом свадьба со всеми вытекающими после нее проблемами. Сердце, как будто увеличившись в размере, каждым своим стуком напоминало о том, что мне пришлось пережить и приходится переживать каждую ночь. Воспоминания даже не собирались меня покидать, сосредоточиться на реальности было практически невозможно. И более-менее сделать это, как ни странно, удалось Зауру и его побегу.

Заставив себя выпить чашку крепкого чая с кусочком пахлавы, я принялась помогать Томе с уборкой. Мама удалилась в гостиную, чтобы поговорить с Аминой и увидеть детей по видеозвонку. Чтобы хоть как-то меня расшевелить, Тома предложила заняться стиркой и глажкой. Мне предстояло погладить постели, полотенца, шторы, свои пижамы и одежду родителей. Увлекательнейшее, конечно, занятие. Но все же это лучше, чем сидеть без дела и медленно сходить с ума из-за гнетущего ожидания.

Папа с Зауром вернулись домой лишь к 10 часам ночи. Я услышала их голоса, когда они стояли у порога в компании нескольких мужчин. Когда они хором рассмеялись, я даже облегчение почувствовала. Значит, все не так плохо, как могло быть. Впрочем, с папиным титаническим спокойствием, его сдержанностью и отходчивостью, врожденным позитивом Заура ничего удивительного в том, что им удалось найти компромисс и поговорить нормально. Когда они зашли в гостиную, я присоединилась. Мама расположилась на диване за просмотром какой-то мелодрамы, Тома что-то просматривала в телефоне. Первая вскочила, как только они переступили порог комнаты, ее примеру последовала и моя мачеха. Заур сделал шаг вперед к Томе:

– Мне следует извиниться за сказанное ранее. Кхм… – он смущенно опустил голову. Папа смотрел на него, сурово скрестив руки. А на лице мамы отразилось недоумение:

– Заур, в этом нет никакой необходимости:

– Нет, – возразил Заур. Теперь его взгляд был устремлен прямо на Тому:

– Я был зол на отца за то, что он на вас женился. Для меня это было равнозначно предательству нашей семьи. Но… – младший брат замолчал, пытаясь подобрать правильные слова: – Всякое бывает в жизни. И ради спокойствия родителей порой приходится с чем-то мириться и идти на уступки, – изрек он. Мне показалось, что папин взгляд стал суровее. Это определенно не то, что он хотел услышать. Тома мягко улыбнулась, а Заур продолжил:

– Не думаю, что мы когда-либо сможем сблизиться, вы мне не нравитесь:

– Заур! – с возмущением вставила мама. Я попыталась сдержать смешок, почесав кончик носа. Хотела таким образом спрятать улыбку. Тома звонко рассмеялась:

– Честность – это определенно лучшая твоя черта, – Заур, презрительно прищурившись, откликнулся:

– А льстить вы явно не умеете, – папа недовольно запыхтел, мачеха с усмешкой на губах отозвалась:

– Мне еще предстоит многому научиться. Лести в том числе. Не хочешь мне с этим помочь? – Заур отметил:

– Вы же сами сказали, что честность – моя лучшая черта. Так что тут вы не по адресу:

– Что ж, Заур, позволь мне признаться. Хоть я тебе и не симпатизирую, но сердце мне подсказывает, что со временем мы найдем общий язык, – в голосе мачехи звучала уверенность. Заур усмехнулся:

– И не мечтайте, – буркнул он тихо, чтобы родители не услышали:

– Заур, давай пройдем на кухню, ты ведь еще ничего не ел, – проговорила мама, обращаясь к младшему сыну. Судя по тону, она была явно недовольна этим разговором: