Карина Исаева - Сбежавшая жена

– Я не голоден. Адам угостил меня шаурмой. Я пойду к себе, вещи разберу, – с этими словами он направился к выходу из зала. Я поспешила за ним. Уверена, родителям и мачехе есть что обсудить. А я горела желанием поговорить с младшим братом без посторонних.

Только он открыл чемодан, как я зашла в его комнату, громко хлопнув дверью. Заур спокойно обернулся:

– Ну давай, начинай, а я пока сложу свою одежду в шкаф, – скрестив руки на груди, я остановилась у закрытой двери:

– Ты приехал ради этого? Чтобы испортить всем настроение и психовать из-за Томы? – Заур непринужденно пожал плечами, доставая из чемодана аккуратно сложенные футболки:

– Да нет, с первым и ты хорошо справляешься:

– Заур, это не ответ на вопрос. Зачем ты сюда приехал? – повторила я:

– Потому что я волновался за тебя, Камо! – неожиданно признался он:

– Ты устроила поджог и сбежала в Стамбул. Дома Асламбек буквально сходит с ума. Не будь Амина в таком положении, не будь детей, он бы незамедлительно приехал сюда вместо родителей и не оставил бы живого места на тебе, – я замерла:

– Хорошо, позицию Асламбека я поняла. Как бы то ни было, ему меня не понять. А ты-то что? – Заур устало вздохнул. Сложив футболки, он приступил к джинсам:

– Я хотел воочию убедиться, что ты в порядке, – на душе потеплело от таких слов:

– И спросить, что произошло на самом деле, – закончил он. Я сжала челюсть. Боль в сердце напомнила о себе:

– Саид запретил мне работать, – отрезала я. Мой ответ его явно не устроил:

– И? – потребовал продолжение Заур:

– Я потеряла ребенка и в тот же день узнала о том, что у Саида есть внебрачный сын. А его мать работает вместе с ним до сих пор, – младший брат усмехнулся:

– Поэтому ты от него сбежала? Камо, это бред. Ты бы послушала себя со стороны:

– Заур, это не все. Но больше я ничего не могу рассказать, – обреченно выдавила я. Заур посмотрел на меня внимательно:

– Не можешь или не хочешь? – я состроила недовольную гримасу:

– Ты решил устроить мне допрос с пристрастием? – он, хмыкнув, снова непринужденно пожал плечами:

– Я лишь задал тебе элементарный вопрос. Адам прав. От вас, женщин, сплошные неприятности, – с этими словами Заур с зубной щеткой в левой руке направился в ванную. Я сердито посмотрела ему вслед.

Какой еще, черт возьми, Адам?!

– Детка, вернись!

Я в лабиринте. Туманом, высокими колючими кустами, серостью вокруг он напоминает мне лабиринт из «Гарри Поттера и кубка огня». Я ощущаю, как мурашки бегут по телу, зубы стучат, на мне почему-то промокшее насквозь грязное платье, подол которого в крови.

До боли знакомый вопль заставляет сердце стучаться быстрее. Слышу звуки надвигающейся бури. Земля под босыми ногами начинает дрожать. Я хочу ухватиться за кусты, но они, зараза, колют, образовывая кровоточащие царапины на ладонях. Мужской вопль повторяется, и я бегу вперед. Ума не приложу, куда и зачем, но у меня складывается чувство, будто сама смерть дышит мне в затылок. Или это носитель ужасного вопля…

Резко заворачиваю то в одну сторону, то в другую, но у лабиринта будто нет конца и края. Я уже забыла о холоде, о царапающих руки кустах, о боли в ногах. Стоило мне на секунду остановиться, чтобы перевести дыхание, как я ощутила сзади резкий холодок, прикосновение холодной руки; вопль перешел в шепот:

– Детка, вернись ко мне.

Я с визгом просыпаюсь в своей постели в холодном поту. В горле першит, руки и ноги дрожат, голова пошла кругом. С глубоким вздохом прикрываю лицо мокрыми от пота ладонями. А за окном тем временем наступает рассвет, раскрашивая небо светло-оранжевым цветом просыпающегося солнца. Оно становится для меня напоминанием о наступившем лете.

После побега сезоны, месяцы для меня смешались. Я перестала радоваться теплой погоде, солнцу, раздражаться из-за жары или унывать из-за дождя. Все мои мысли были направлены на то, что творилось со мной изнутри. Устроенный пожар, сломанный телефон, снятые с банковской карты деньги, несколько предметов одежды, подобранные в спешке, натертые до мозолей ноги и щемящая боль в сердце. Сейчас мне кажется, что моя жизнь была бы значительно проще, если бы вместо сердца образовалась гигантская дыра, если бы я перестала что-либо чувствовать. Но нет. Я не могу. НЕ получается. Сердце постоянно напоминает мне о том, что я сделала, что сделал Саид, что случилось со мной после того проклятого 15 марта. И эта боль выходит наружу, стоит мне закрыть глаза и дать волю образам, которые засели глубоко в подсознании.

С паршивым настроением я принимаю контрастный душ, надеваю голубой халат и расчесываю у висящего на стене овального зеркала спутанные пряди. Мои волосы начали сильно выпадать после приезда, хотя славиться своей густой шевелюрой я перестала еще в старших классах. Но если раньше мои волосы имели хоть какой-то вид, то сейчас они с концами превратились в тонкую солому. Темные мешки залегли под покрасневшими глазами так, будто я ночью совсем не спала, лицо оставалось бледным, губы стали какими-то бесцветными. Голова продолжает кружиться, а в голове засела лишь одна мысль. Мне нужен свежий крепкий кофе. Срочно.

В дверь спальни легонько постучали:

– Войдите, – не отрывая от зеркала взгляд, бормочу я. На пороге стоит мама:

– Доброе утро. Завтракать идешь? – киваю, собирая волосы в хвост. Мама хмурится:

– Это все, что осталось на твоей голове? – пожимаю плечами:

– Как видишь:

– Сегодня же запишу тебя на стрижку. Недалеко отсюда есть один салон. Ты выспалась? – мама обеспокоенно приглядывается к моему лицу:

– Не лучше, чем обычно, – она недовольно скрещивает руки на груди:

– Камо, мы говорили об этом неоднократно. Если нужно поговорить с психологом, только скажи, мы… – я сердито прерываю ее со словами:

– Я не хочу говорить с психологом:

– Но ты не можешь держать все в себе так долго, – возражает мама:

– Пока что я прекрасно с этим справляюсь, – огрызаюсь я. Она хмыкает, озабоченно меня разглядывая с ног до головы:

– Ага, вижу я, как ты справляешься:

– Мам, я говорила. И говорила не раз. Это не моя тайна. И я не собираюсь с кем-либо ее обсуждать:

– Но эта «тайна» губит тебя, Камо, день за днем:

– Мне нужно время, хорошо? – устало отзываюсь я. Спорить с мамой бессмысленно. Она волнуется за мое состояние:

– Пойдем есть, – кивнув, я следую за ней на кухню.

Папа с Томой уже расположились за столом на веранде. Мы с мамой с чашками, чайником, тарелкой с гренками, масленкой и с банкой меда на подносах присоединились к ним:

– Доброе утро, Камо. Как настроение? – с теплой улыбкой на лице интересуется мачеха:

– Неплохо. Вижу, вы решили перенести завтрак на веранду, – замечаю я: