Юлия Март - Варя. Хаос

Прогулки помогали Варе думать. Если девушка долго не могла разобраться, как справиться со сложной задачей, она всегда шла гулять. Ходила, дышала и – внезапно! – решение приходило само собой. А если при этом зайти в кафе и взять что-нибудь вкусненькое или кофе на вынос… любая проблема становилась разрешимой! Во время подготовки к сессии подруги даже шутили, что у нее мозги на двух приводах: ножном и челюстном.

Вот и сейчас: загородный морозный воздух бодрил и отрезвлял. Размышления становились более глубокими, мысли – четкими. Варя ощущала, как от каждого вдоха немного щиплет в носу, наблюдала, как у лица тает облако пара при выдохе. Жмурилась, когда зимнее солнце отражалось от редких сугробов снега и попадало в глаза, разглядывала окружающие деревья, а ноги сами несли ее по мощеным дорожкам вокруг дома. Воображение предавалось любимой игре «а что, если бы?».

«А что, если бы я встретила Айка при других обстоятельствах?», «А что, если бы Айк оказался на самом деле не такой чужой, каким кажется, а добрый и заботливый?», «А что, если бы он не купил меня, а влюбился бы?» (от этой мысли, а вовсе не от мороза, щеки Вари покраснели), «А что, если бы я вышла за него замуж и стала хозяйкой этого дома? Каково это вообще?»

Сама не заметив как, она обогнула здание по широкой дуге, оказалась на заднем дворе и остановилась. Взгляд привлекла задняя стена дома. Если спереди фасад коттеджа действительно напоминал европейские шале – лаконичное и современное, то с тыловой части дом выглядел скорее, как старый замок из потертого темного кирпича: современная обшивка заканчивалась, и становилось видно, что строение гораздо старше, чем кажется на первый взгляд. «Скорее всего, его реставрировали и достраивали», – подумала Варя. И, чтобы найти подтверждение своим мыслям, оглянулась на деревья.

Темной стеной двор окружали ряды высоких елей с широкими, насколько можно было судить по размаху лапника, стволами. «Сколько нужно елям, чтобы вырасти такими большими? Лет пятьдесят? Или сто?»

Солнце спряталось за облако, и задний двор погрузился в сероватый сумеречный полумрак. Варя поежилась, хотя одета была тепло. Сочетание почти черных елей, темного кирпича и общей запущенности, даже замшелости заднего двора производило удручающее впечатление и… очень странно, но словно таило в себе неясную угрозу. Варя инстинктивно попятилась прочь, одновременно ощущая смутную тревогу и гнев от собственной трусости и нелогичности поведения.

«Кажется, я начинаю трястись от всего, что связано с Айком. Точно, становлюсь параноиком», – раздраженно подумала Варя, встав лицом к елям и усилием воли подавив желание сбежать.

Солнце снова осветило задний двор, смыв лучами гнетущее впечатление.

«Видишь, ничего страшного, – успокоила себя Варя. – Просто старый хлам, бардак и некрашеный фасад. И древние деревья… Наверняка, они росли здесь до стройки, вот и все! Бабушка говорила, что вокруг деревни Рублево – очень старый лесной район, так что деревья тут были задолго до расширения Москвы. Вернусь домой – попью пустырника».

Варя сделала пару глубоких вдохов и выдохов и собралась уже уходить, в последний раз обведя ели взглядом ребенка, только что убедившегося, что под кроватью нет никаких монстров. И тут ели будто раздвинули лапник и поманили Варю едва заметной тропинкой. Девушка попыталась разглядеть ее, не сходя с места.

«Странно… Надежда Степановна сказала, что здесь давно никто не был… Любая тропинка должна была давно зарасти…»

Варя сделала робкий шаг.

«Не-е-е-т, только не говори, что ты туда пойдешь»! – возопил внутренний голос.

«А почему, собственно, нет? – парировала Варя. – Полдень. Двадцать первый век. Москва. И я уже взрослая! Что за глупые детские страхи?! Что со мной может случится, а, маленькая Вирджиния?»

Внутренний голос замолчал. Варя кивнула самой себе и уверенно пошла в сторону тропинки, вблизи оказавшейся все же не тропинкой, а естественным проходом между деревьями: никаких следов человеческого присутствия. Впрочем, может, когда-то давно здесь и была спонтанная тропа, по которой кто-то ходил: люди ли, звери ли – не понять. Хотя, встретив тут оленя, Варя бы не удивилась, уж больно нетронутым выглядел лес на этом большом участке, несмотря на близость города. Словно это не жилое здание потеснило дикий лес, а дикий лес постепенно поглощал дом со стороны заднего двора.

Варя миновала ряды темных елей и неожиданно вышла на небольшой участок без деревьев. Назвать его полянкой язык не поворачивался: уж больно маленький, но ели словно обтекали его стороной, образовывая непролазную чащу сразу за небольшим холмом, которым заканчивался этот пятачок вытопленного на открытом солнце снега. По обеим сторонам холма торчали голые стволы лиственных деревьев – кажется, осин. Девушка сделала несколько шагов вперед и заглянула за холм: за ним зияла глубокая дыра оврага, заполненная опавшими ветками, сухими листьями, иглами и прочим природным мусором, накопившимся тут за годы. Ничего сверхъестественного или хоть сколько-нибудь интересного вообще.

Варя еще немного постояла над оврагом, испытывая смесь облегчения и разочарования. Взгляд девушки блуждал по деревьям в надежде зацепиться хоть за что-то. Но пейзаж оставался по-зимнему скудным и скучным. Варя подняла глаза к небу. Солнышко то исчезало в тяжелых наползающих облаках, то снова появлялось. «Кажется, пора обратно, скоро будет снег. Наверняка Айк вернулся, и общительная няня уже кормит его обедом и свежими сплетнями».

Солнышко вышло из-за уплотнившихся туч, в последний раз перед приближающейся непогодой освещая деревья. Взор Вари скользнул по осинам вокруг оврага, словно прощаясь, и вдруг зацепился за странный блик в развилине ствола. Варя подошла ближе.

Ствол был обернут почерневшей от времени и от того слившейся с корой цепью. На одном из звеньев, застряв в развилке между стволом и веткой, висела маленькая табличка из желтого металла в форме сердца. Варя аккуратно подцепила ее ногтем, чтобы вытащить. Табличка перевернулась, и девушка увидела потертую гравировку, которую никак не могла прочесть. Варю охватило жгучее любопытство, гораздо сильнее прочих зарождающихся чувств. «Странно… это похоже на… медальон?».

Варя зажала табличку между пальцев, попыталась оторвать, но та не поддалась. Варя склонилась, чтобы рассмотреть ее поближе. «Darling», – гласил курсив из латинского шрифта с обратной стороны.

«Обращение? Посвящение? Нет. Звучит, как собачья кличка, – гадала Варя, перебирая медальон пальцами. – Тогда цепь на дереве – это ошейник?»

Девушка задумчиво посмотрела на звенья цепи. В принципе, достаточно крупной собаке они могли и правда подойти в качестве ошейника – например, кавказское овчарке. Варя попыталась вспомнить, видела ли она будку на заднем дворе. «Но овчаркам не вешают медальоны». Взгляд опять уперся в цепь на дереве. «Даже если она там и стояла когда-то, судя по состоянию металла, было это очень давно. А гнилых досок и другого строительного мусора там валялось достаточно, – урезонивала разыгрывающееся воображение девушка. – Даже если так, почему цепь на дереве? Если только не… если это только не… – По спине Вари снова пробежал холодок. – …Не последний подарок на могиле».