Анастасия Столярова - Молчание Вселенной

– У тебя нет его фоток? Вы не общаетесь? – восклицает Вика и икает от удивления.

Я просто не знаю, что ей ответить, о Косте мне сложно говорить, мне больно о нем вспоминать. С родителями мы никогда о нем не говорим, это наше молчаливое табу, лишь иногда я заглядываю в его комнату и понимаю, что он все еще не вернулся.

– У меня много фоток Антона, – наконец говорю я и улыбаюсь. Как хорошо, что у меня есть Антон, когда я вспоминаю Антона, мне всегда становится легче. Я передаю Вике телефон, она листает его фотографии, многие фотки я сохраняю с его страниц из социальных сетей, что-то он скидывает мне сам. В моем телефоне целая коллекция его фотографий, Вика довольно улыбается, разглядывая их.

– Он очень красивый, – говорит она и возвращает мне телефон, – но, наверное, у него полно девчонок. Мать говорила не связываться с красивыми, а то потом наплачешься....

Потом она начинает что-то рассказывать мне о своих парнях, она уже достаточно пьяна, я слушаю ее вполуха и продолжаю рассматривать фотографии. Я не видела Антона уже неделю и понимаю, что ужасно, просто ужасно соскучилась. Сама мысль о том, чтобы никуда не ехать сейчас кажется мне дикой, как я смогу прожить без него всю оставшуюся жизнь, когда даже неделя для меня почти смертельна.

Мы еще долго сидим, потом я буквально силой тащу пьяную Вику домой, определенно, с ее дурной наследственностью ей следует быть осторожнее с алкоголем. Но я ничего не говорю ей, Антон часто мне говорил, что люди не ценят бесплатные советы, а платить она мне явно не станет. Уже уложив пьяную Вику на кровать я все же спрашиваю:

– Твоя мать умерла здесь, в этой квартире?

Она лепечет в ответ:

– Нет, она замерзла пьяной на остановке, только не говори никому, поняла? Май был холодный…– совсем бессвязно лепечет она. Я киваю и тихо закрываю дверь в ее комнату, определенно, это первая хорошая новость за сегодня. Наверное, жизнь начинает налаживаться.

На следующее утро Вика к моему удивлению бодра и полна сил, она бурно собирается на работу, она работает продавцом в ближайшем супермаркете. Пока я пью кофе, мы договариваемся с ней, что она будет покупать продукты со скидкой и готовить для меня за небольшую доплату. Я с сомнением соглашаюсь, хотя приготовленный ей завтрак весьма неплох.

– Я хорошо готовлю, я начала готовить, когда мне было лет восемь, матери было не до этого, тебе нравится, правда, нравится? – в сотый раз спрашивает она.

Я мысленно благодарю бога за то, что она работает с утра до позднего вечера, и пересекаться мы с ней будем редко. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

Наконец, она уходит, я расчесываю волосы, заплетаю их в хвост, натягиваю привычные джинсы и выхожу из дома. Я никогда не ношу юбок и платьев, моя обычная одежда – это джинсы и толстовки, а летом футболки. У меня такой мальчиковый стиль, потому что в детстве я всегда донашивала за Костей его вещи. Я носила его одежду не потому, что наши родители были бедны, вовсе нет, мне просто нравилось носить вещи, пахнущие его запахом, как еще одно доказательство его любви ко мне. У Антона, наверное, в десять раз больше всевозможных нарядов, все его одежда фирменная и дорогая, мне нравится рассматривать его строгие пиджаки, модные рубашки, яркие свитера. Университет находится в сорока минутах ходьбы, я медленно иду мимо бетонных коробок домов, хаотично наставленных между дорогами. Здесь, в переулках, все совсем как у нас – уныло и серо, о том, что я нахожусь в столице мне напоминают возвышающиеся над пятиэтажными домами огромные небоскребы из стекла и бетона. И здесь намного больше машин. Нескончаемый их поток денно и нощно бежит по асфальтовым артериям дорог, наполняя город бесконечным движением. Чем ближе я подхожу, тем больше замедляется мой шаг, сердце колотится как бешеное, от страха шумит в ушах. Я не знаю, что мне сейчас скажет Антон, вполне возможно, что он презрительно заломит бровь, язвительно прокомментировав мой приезд. Я знаю, что он может быть очень жестоким, когда захочет. Возможно, он не станет больше со мной общаться, потребует, чтобы я немедленно уехала и, наконец, навсегда оставила его в покое. Я знаю, что безнадежно влюбленный человек всегда выглядит невероятно скучно и жалко. Я понимаю, если он прогонит меня сейчас, я просто умру. Когда я подхожу к университету, на широких мраморных ступенях почти никого нет, пара уже началась.

Антон стоит на крыльце и улыбается мне, у него просто потрясающая улыбка, когда я робко подхожу к нему, он притягивает меня к себе и обнимает, берет меня за руку и ведет внутрь, его рука теплая и мягкая, я чувствую, как меня начинают душить слезы радости и поспешно отворачиваюсь, я знаю, что он не любит слез.

– Я жду тебя уже двадцать минут, далеко живешь? – спрашивает он.

– Нет, близко. Просто еще не приноровилась…

Он улыбается, сегодня у него чертовски хорошее настроение, неужели оттого, что он рад видеть меня? Мне очень хочется думать, что он хоть немного рад меня видеть, как рады видеть милые старые тапочки, которые затерялись куда-то и вдруг неожиданно нашлись в коробках с тряпьем. Он с улыбкой смотрит на меня:

– Хорошая квартира? Скинь адрес, как-нибудь я зайду к тебе в гости…

Я киваю, внутренне холодея от того, что он увидит замызганные стены, плиту с пригоревшим жиром и желтые отваливающиеся обои. Его теплая ладонь держит мою и я чувствую себя так хорошо и спокойно, что мне снова хочется плакать. Мы сидим на лекции, и я краем глаза смотрю на него, просто не могу оторвать от него взгляда, сейчас у него совсем другое выражение лица, он сосредоточен, высокий лоб слегка нахмурен, он покусывает губы и иногда с улыбкой смотрит на меня, указывая глазами на лежащие на столе тетради.

На перемене мы стоим у аудитории, и он улыбается мне теплой улыбкой.

– Давно не видела тебя в таком хорошем настроении, – говорю я, он кивает головой в ответ.

– Я счастлив, – коротко отвечает он и снова улыбается, проходящие мимо девушки махают ему рукой, и он улыбается им в ответ. А я думала, что уже успела привыкнуть к тому, что девушки постоянно обращают на него внимание. Я не успеваю ничего спросить, как вновь начинается лекция, длинная и занудная, как осенний дождь за окном. Я всеми силами пытаюсь сосредоточиться, оплачивать экзамены отец Антона мне точно не станет. После занятий я тяну его в кафе выпить кофе и поболтать, он недовольно хмурится моей навязчивости, но соглашается.

– У меня есть полчаса, – сразу честно предупреждает он, я киваю в знак того, что услышала его и беру его за руку, мне необязательно даже с ним разговаривать, мне достаточно просто смотреть в его серые глаза, держать в своих ладонях его тонкие длинные пальцы. Его взгляд вдруг меняется, становится холодным, наверно, у меня до ужаса жалкий вид.