Валерия Ангелос - Жестокий роман

Стоп. Что?..

– Марат, – хрипло выдыхаю я и совсем не узнаю себя.

Эта мольба. Хриплая. Сдавленная. Мольба, чтобы он не переставал меня трахать, чтобы не останавливался ни на миг, беспощадно долбил, вколачивая в алтарь, прямо подле черного савана и растерзанного белоснежного наряда.

Дьявол. Какого беса творю?!

– Марат, – повторяю жалко и жалобно. – Марат.

Мой палач милостиво отступает и толкается вперед. Грубым рывком насаживает на раскаленный от похоти член. Припечатывает так, что ощущаю каждую вену.

И снова пауза. Долгая. Жестокая. Невыносимая. Пауза, вынуждающая заскулить.

Он что-то задел во мне. Какую-то точку. Он проник так далеко, как не проникал прежде никто другой.

– Марат, – бормочу я, крепче обвиваю его ногами, сама насаживаюсь на безжалостный таран. – Марат.

Опять приходит в движение. Совершает два толчка. Четко. И замирает. Вынуждает дико извиваться на нем.

– Марат, – выдаю протяжно. – Марат…

Я повторяю его имя снова и снова. Теперь уже не прекращая. А он взамен натягивает меня на разгоряченный орган. Без остановок. В рваном ритме.

Я чувствую себя животным.

И… живой. Впервые. По-настоящему. Как никогда прежде. Теряю рассудок, все грани и ориентиры. Впадаю в безумие. Окунаюсь в грязь.

И наслаждаюсь этим.

Часть меня, очень малая часть, приходит в ужас. Но этого недостаточно для полного осознания. Этого не хватает, дабы протрезветь.

Я кончаю с проклятым именем на устах.

Бурно. Ярко. До судорог. До спазма внутренних мышц. Так, что реальность раскалывается на части, а мир вокруг меркнет, исчезает без следа.

Обмякаю в жарких объятиях как безвольная кукла. С трудом перевожу дыхание, пока Марат продолжает брать меня. Пробует разный ритм, напор, стиль. Меняет тактику. То погружается нежно и плавно, мягко растягивая. То врывается яростно и беспощадно, все запреты срывая.

Бешеный зверь. Неутомимый. Неумолимый. Ненасытный. До одури изобретательный.

Я оглушена. Обесточена. Лишена опоры. Его жажда дразнит мою. Его тьма вытягивает и мою темноту.

Кажется, по всему телу останутся синяки. И это именно то, чего я сейчас хочу. Резко. Жестко. До полного отрыва. До взрыва. На разрыв аорты.

Марат уверенно и нагло выколачивает из меня абсолютно все мысли, стирает память, отключает разум напрочь.

А я дико завожусь от этого. Чувствую себя бесправной самкой, которую заваливает и выдирает самый опасный и сильный в стае самец. Прогибаюсь под жестокого альфу. Подчиняюсь вековому инстинкту. Отдаюсь на волю хищника.

Древний закон природы. Животная натура.

Я должна послушно распластаться перед ним. Выполнить любой приказ. Дать все, чего пожелает хозяин.

Я… обезумела.

А может, я всегда такой была? Развратной. Ненасытной. Похотливой. Грязной шлюхой, которая не заслуживает иного обращения?

Марат достигает разрядки с рычанием. Грозным. Громовым. Сжимает, стискивает мое тело мускулистыми руками. Толкает спиной на стол, наваливается всем своим весом, позволяет прочувствовать тяжесть.

Ощущаю легкое разочарование.

Хочется еще.

И еще, еще, еще.

В последний момент он выдергивает член из моего лона и бурно извергается, вновь помечает территорию.

– Размазать? – спрашиваю хрипло, едва перевожу дыхание, а после выгибаю спину и неспешно провожу ладонью по животу.

Это провокация. Открытая. Очевидная.

Тяжелый взгляд испепеляет меня. Сжигает дотла.

Он убивает. Медленно. По фрагментам.

Но он же дает силу сражаться.

Посмотрим – кто кого.

– Доволен? – выдаю, не скрывая вызова, сама не представляю, какую опасную игру затеваю.

– Не совсем. – Недобрая усмешка тлеет на губах.

Марат хватает меня за плечи. Грубо разворачивает. Раскладывает на столе, вынуждает распластаться на животе. Толчком заставляет расставить ноги. Шлепает по заднице.

– Я хочу попробовать тебя везде.

Голый член нагло укладывается между ягодицами.

– Везде? – роняю чуть слышно.

– Здесь ты еще девочка, – шепчет на ухо. – Верно?

– Ты слишком большой, – бормочу глухо. – Просто огромный и…

– Все так говорят, – хмыкает он. – А потом просят добавки.

И упирается туда, где в меня действительно никто и никогда не проникал. Олег не выказывал никакого интереса к данному виду секса. В прошлом один любовник пробовал подбить на эксперимент, и я сказала, что согласна, однако только после него, и предложила поскорее выбрать страпон.

Вряд ли подобный ход оценит Марат. Вряд ли вообще осмелюсь произнести при нем нечто настолько дерзкое. Хотя… Может, стоит рискнуть? Удивить дерзостью.

Волна дрожи прокатывается по телу. Леденею. Замерзаю, покрываясь липким ледяным потом. Тут уже не до возбуждения. Весь запал гаснет.

– Гордая сука, – заключает Марат. – Даже пощады не просишь. Или твой хваленый ум проснулся? Почуяла опасность?

Молчу. Не даю ему никакого ответа.

Я буду держаться. Пусть так. Пусть. Я же хотела причину для ненависти. Настоящую. Серьезную. Вот и получу. Вздохну легче. Избавлюсь от морока.

– Тише, – ровно произносит он. – Нечего трястись.

Опять двигается, но не пытается никуда проникнуть. Вверх. Вниз. Вперед. Назад. Елозит по моему тугому колечку. Бесстыдно трется о то место, где я совсем не хочу терять невинность.

Сотрясаюсь. Отнюдь не от ужаса.

– Такая покорная… – Он зарывается лицом в мои волосы, вдыхает мой аромат. – Сберегу твою задницу. Поиграю и отпущу. Слишком тугая и упругая. Нутро будоражит.

Он бьет меня ладонью чуть пониже поясницы. Наотмашь. Принуждает прогнуться и всхлипнуть, вскрикнуть от неожиданности. Боль обжигает. Но вообще это не слишком больно. Скорее, странно, ведь меня никогда не пороли, не наказывали так.

Шлепок за шлепком. Неспешно. Размеренно.

А горячий орган ходуном ходит между ягодицами.

Такое непривычное ощущение. Аж пальцы на ногах поджимаются. И холодный пот прошибает тело, заставляя сотрясаться все сильнее.

Марат чередует удары по заднице с этими безумными скольжениями по самым интимным частям тела. А потом просто стискивает мою плоть, сминает, зажимая вздыбленный член между раскрасневшимися от смачных шлепков половинками попы. Двигается так, будто трахает, нанизывает на гигантский раскаленный прут, однако не проникает внутрь, просто трется по поверхности.

И он опять задевает что-то во мне. Что-то неистовое. Безумное. Когда снова утыкается в мое лоно, я не могу сдержаться. Я уже даже не пытаюсь.

Издаю утробный стон. Бурно кончаю. От смачных шлепков по ягодицам. От жгучего трения воспаленной плоти. Захожусь в таких неудержимых и сладостных спазмах, что практически теряю сознание.

Не чувствую лица. Не чувствую тела. Превращаюсь в сгусток оголенных нервов. Застываю на грани помешательства. Нет. Дальше. За гранью.