Ольга Волкова - Двойная оплата

– Кстати, пап, – вдруг вспоминаю, что недавно его пригласили устроить аукцион в Абу-Даби, и он обещал подумать, станет ли выставлять на продажу картины. – Что насчёт того приглашения в эмираты?

– Я, собственно, чего и зашёл, дочь. – Он согласно кивает, потому что напомнила ему о важном деле. – Через неделю едем. Проведём выставку талантов, потому что она ведь смежная, не брошу же своих пейзажистов, – улыбается мне и подмигивает. Знаю, для папы его ученики, словно дети, по пальцам посчитать и даже двадцати не набрать. Сейчас все стремятся пуститься в неомодернизм, абстракции, минимализм и в цифровое (папа яро ненавидит этот вид, потому что компьютеры отбирают все больше и больше у простого художника, лишая его именно всех прелестей: от выбора кисточки до невероятного запаха готового полотна). Конечно, каждый по-своему выражает себя, но становится меньше реалистов. Тех, кто может передать образ так, как видит. Не искажая реальность, не приукрашивая, и не ломая цветовую гамму. Словно запечатлеть природное – живое. То же самое и с портретными писателями – вымирают, словно динозавры, либо приходит замена, но тут же сходит с пути, потому что общество жестокое и не терпит постоянства. Мир искусства не так-то красив изнутри, как принято считать. Здесь есть свои плюсы и минусы. Враги и друзья. Те, кто может постоять за младшего, а потом нахально втеревшись в доверие, воткнуть нож в спину. Было. Проходили и не раз.

– Значит, решено, – довольная, предвкушая скорую поездку в жаркую страну со своими причудами. Где женщины в чадре ходят, скрывают свою красоту от чужих глаз, и лишь муж вправе видеть её во всяком виде. Это тоже своего рода волшебство, оно манит и притягивает к себе с невероятным магнетизмом. Однажды, я всё-таки изображу девушку в танце. Тем более, что я скучаю по своей подруге, Амине. В течение нескольких месяцев не созванивались, а буквально дня три назад болтали без умолку точно часа два, пока не прервалась связь, потому что на телефоне закончились деньги.

– Ладно, увидимся на выставке завтра. – Папа машет рукой, уже собрался на выход. Прихватил свой пиджак, наверняка по пути в химчистку сдаст.

– Да. – Встаю со стула и провожаю его, закрывая входную дверь. С минуту другую должна Вероника приехать с очень сногсшибательной новостью. Так и сказала мне по телефону. Вся такая радостная, чуточку возбуждённая. Что ж, посмотрим. У моей подруги есть любопытная черта характера, ей нравится попадать в неприятности. Вот, например, взять её странные отношения с Грозным. Накой чёрт, ей сдались эти отношения. Разве женатый мужик, счастливо живущий в браке уже, сколько она мне говорила, почти десять лет, станет рушить устоявшееся. Конечно, нет. А вот она здорово поплачет из-за Влада. Выйдет ей это боком, как чувствую. Мало Веронике было, когда непосредственный начальник Бесов (тоже не понимаю, почему мужчина запрещает называть себя по имени) застукал их аудиенцию. Но поплакала день у меня, переночевала, а утром, будто ничего не было. Собралась и ушла на работу. И Бесов этот тоже с причудой, зачем стоять и смотреть, как люди трахаются. Раньше не видел, или впечатление получить решил адреналиновое. Самое интересное, что фамилия оказалось такой распространенной, ведь моя преподавательница Леока Франсовна тоже Бесова. А вдруг родственники? Сама тут же эту мысль отбрасываю, ну, в самом деле, ведь не единственный же тот чёрт на всей земле.

Спустя несколько часов Вероника всё-таки притащила свой зад ко мне. Зашла в зал (вторая половина кухни), плюхнулась на диван, включая попутно телевизор на свой сериал. Не помню название, но говорит, что в стиле Шерлока Холмса. Довольная, как кот из Алисы, улыбается во все тридцать два зуба, глаза блестят. Специально тянет время, думает, мучает меня своим томлением. Ну ладно, пусть так и думает, не портить же своей близкой подруге иллюзию, словно она фокусник и сейчас я ахну от представления. На подносе ставлю две чашки с чаем и тортиком, вишнёвым, потому что люблю эту ягоду и всё тут.

– И ни капельки не интересно? – с прищуром уставилась на меня, беря кружку со стола, отпивая глоток чая с молоком. Морщит носик, – опять гадость подсунула, Рит, – возмущается. Я прекрасно знаю, что не любит смешивать чай с молоком, но эта моя маленькая месть за её томление.

– Ну не знаю, – слова получаются звучными, будто пою из песни, не гляжу на подругу, делаю вид, что телевизор привлёк внимание. – Знаешь, Вероника, – всегда называю ее полным именем, будто бзик какой-то, а объяснить не могу. Подруга стихла, но чай всё-таки пьёт. – Английские аристократы наверняка уже вычеркнули тебя из списка гостей. Неуважение, дорогая моя, не приветствуется. Тем более, когда ты, сучка, молчишь.

– Ах, ты стерва, – обе смеёмся, поиздевались друг над другом, и при этом не обиделись ни на грамм. – Ладно, будет тебе, сюрпризик. – Копается в сумочке и вынимает два билета пригласительных.

– Что это? – действительно стало интересно. Тем более бордовый цвет этих карточек, будто кричал, оповещая, что принадлежит клубу "Бурлеск". Наслышана о нём. Но никогда не посещала. Вход, исключительно по приглашению. А, как гласят студенческие "легенды", бордовый пригласительный – это вообще супер, ты вроде как вип персона. – Где взяла? – вся смехотворность улетучилась в миг, потому что шестерёнки заработали, где Вероника могла получить эти карточки. Зарплата стажёра вряд-ли покроет седьмую часть этого билета, а уж двух – тем более. Вероника отмахнулась от меня.

– Там, где уже нет, – шутит, старается вновь вернуть спокойное настроение, но выходит не совсем так. – Ладно, Влад подарил.

– Это что, оплата за трах с тобой, Вероник? – возмутилась я, затем ставлю чашку на стол и сложила руки на груди, приняв позу, будто в бой рвану. И мне реально хочется хорошенько дать по голове Веронике, может вправду извилины на место встанут. А Влад гавнюк, наверняка прослышал, что молодая девчонка мечтает попасть на арену элитных мужиков, почувствовать себя богиней. Вот сволочь.

– Нет, – подруга машет отрицательно головой, как болванчик. И принимается объяснять. – Он хотел с женой пойти сегодня.

– Сегодня? – я прерываю её. Она замахала руками, чтобы дала ей дальше сказать.

– Но эта Светка, – при упоминании имени жены Влада, Вероника надувает губки и фыркает. – Не захотела идти и Владика не пустила, сучка. Поэтому компанию ты мне составишь.

– Нееет, дорогая, – очень сильно качаю отрицательно головой, отказываюсь и даже руками жестикулирую. – С ума сошла? У меня завтра выставка. Какие нахрен бордели? Одурела?!

– Это не бордель, – Вероника принимается отстаивать права клуба. Нахмурилась, и кислую мину составила.

– Нет? Насколько уж студенты у меня на потоке галдят, что есть комната для вуайеристов, а ты говоришь не бордель, – Вероника заинтересовалась и уже смотрит на меня, как на знатока, играя бровками. – Да-да, подруга, ты правильно подумала. Стоишь и смотришь, как двое незнакомцев сношаются, и знать не знают, что кино их смотрят. Поэтому, твой браслетик, – показываю на два пригласительных, – и даёт доступ к этому.