Алла Боголепова - Белая Богиня

Джон улетел в Штаты сразу после весеннего карантина. Время от времени писал короткие электронные письма – ничего не сообщал и ни о чем не спрашивал. Последнее не удивляло: Джон и не скрывал, что будет за ней «присматривать». А вот то, что он ничего не сообщал о делах, имеющих прямое отношение к ним обоим, злило. И чем дальше, тем больше.

– Раз он вернулся, значит, есть новости?

– Наверное, – буркнула Дина. – Этот лис никогда ничего не делает просто так.

«Похоже, пришло время платить», – подумала Анна. И эта мысль отчего-то привела ее в радостное возбуждение.

Экран телефона тускло светился в темноте, однако он не был уверен, что стоит ответить на вызов. За полгода, что прошли со времени последнего разговора, мир изменился.

Плевать на мир. Главное, изменился он сам, его желания и цель. Игра оказалась слишком серьезной, чтобы оставаться в ней пешкой. Будучи неплохим шахматистом, он знал, что пешки идут в расход первыми.

Разговора не боялся, стратегию продумал давно и тщательно. Ему недоставало лишь нескольких кусочков мозаики. И, судя по тому, что ожил давно молчавший телефон, он получит их очень скоро. Застопорившаяся было машина снова пришла в движение. Теперь, главное, не ошибиться и не дать ей себя раздавить.

Лиссабон жил своей обычной ноябрьской жизнью: люди обедали на террасах ресторанов, поднимался в небо дым от жаровен с каштанами, звенели трамваи и хлопали дверцы такси. Электронное табло над аптекой показывало двадцать два градуса – лето Святого Мартина в этом году выдалось теплым.

Анна расстегнула кожаную куртку и покосилась в сторону улицы Фанкейруш, где, между зоомагазином и массажным салоном, который выглядел как не слишком-то и тайный бордель, снимала помещение веселая комиссионка. В кучах пахнущего дезинфекцией барахла Анна откопала эту куртку и еще несколько отличных вещей. Ну ладно, несколько охапок отличных вещей. Большую часть из них у нее никогда не хватит смелости надеть. Ну как, как можно не купить вечернее платье с перьями за три евро? Или разноцветное перуанское пончо с кистями, связанное, судя по всему, на гиганта, потому что даже высокой Анне оно доходило почти до щиколоток.

Привыкшая одеваться «сдержанно» и «достойно» – в институте это называли «как подобает педагогу» – Анна больше не пыталась подобрать оттенок серого, который подчеркнул бы глаза. К черту серый, в Лиссабоне хотелось цвета, яркого, вызывающего и, вместе с тем, чуть приглушенного временем. Под стать городу.

Сейчас она носила все оттенки кофейного, но придет день, и шикарная пунцовая юбка, что висит в шкафу, тоже увидит Авениду да Либердаде.

– Если бы не маски, я бы и не заметила, что пандемия, – усмехнулась Анна, надевая темные очки и разматывая расписанный вручную шелковый шарф, подарок Джона.

– В выходные заметишь, – мрачно ответила Дина. – С часу дня до пяти утра будем сидеть по домам. Советую запастись едой. Вряд ли Жирный Жо организует доставку.

Настроение у Дины было паршивое – и от предстоящего карантина, и оттого, что они шли на встречу с Джоном.

– Обещай, что не будешь на него гавкать, – попросила Анна. – Понимаю, он тебе не нравится, но…

– Он мне НЕ не нравится, – Дина выглядела мрачнее тучи. – Я его почти ненавижу. И не доверяю ни капли. Ни половины капли.

«Будь у меня мозги, – подумала Анна, – я бы не доверяла тоже. Но ведь благодаря ему изменилась вся моя жизнь»…

– И даже дважды, – буркнула Дина, безошибочно угадав ее мысли. Этот аргумент про жизнь она слышала от Анны не раз и не два.

Про первый раз Анна старалась не думать.

«Того, что когда-то случилось между Джоном и моим отцом, не изменить, – рассуждала она. – Как не изменить смерть матери, разрыв с сестрой, предательство Леандру…»

При мысли о нем опять защемило в груди.

Некоторым достается такое прошлое… Мудрее просто забыть его, смириться с оставленными им душевными шрамами и жить дальше. Ведь если ноет старая рана, что толку вспоминать обстоятельства, при которых она получена.

У знакомого подъезда уже стоял молодой мужчина чрезвычайно спортивного вида.

«А лицо-то детское, – отметила про себя Анна. – Ему, похоже, и двадцати нет».

– Патрон ждет, – он распахнул дверь и учтиво пропустил их вперед.

Джон действительно ждал – за накрытым столом, с бокалом вина в руке, и, вопреки рекомендациям Всемирной Организации Здравоохранения, без маски. Как полагается хорошо воспитанному человеку, встал, когда вошли дамы. Но, приблизившись к Анне, отбросил хорошие манеры и схватил ее в объятия.

– Здравствуй, моя ласточка.

– Давно не виделись, – мрачно пробормотала Дина, оглядывая стол. – А горячего не будет? Одни закуски?

Джон ласково погладил Анну по голове и недовольно посмотрел на Дину.

– Рад, что вы не изменились, дорогая сеньора.

– Неужели?

– Простите, мне казалось, в нашем возрасте это уже комплимент.

– В вашем, – уточнила Дина. – Вам сколько – восемьдесят пять? Восемьдесят три?

– Да, вы все та же, – усмехнулся Джон. – И все так же вечно голодны. Прошу к столу. Сегодня у нас mariscada.

В ресторанах, где довелось побывать Анне, это значилось в меню как «тарелка рыбака»: краб, называемый здесь sapateira, креветки, несколько устриц и прочие морские деликатесы… В общем, ассорти из всего, что можно выловить, поймать или собрать на берегу Атлантического океана. Стоила такая тарелка недешево, а выбиваться из бюджета Анне не хотелось.

– Круто живете, – фыркнула Дина.

Анна слушала их пикировку и удивлялась себе: «Отчего это я чуть не заплакала при виде пожилого африканца, который за несколько месяцев не нашел для меня ни одного теплого слова? Письма его были деловиты и коротки, а при встрече, смотри-ка, расчувствовался»…

– А вы изменились, – усаживаясь за стол, заметила Дина. – Выглядите хорошо. Лето в Штатах пошло вам на пользу. Да и русский ваш заметно… крепчал.

Это была чистой воды провокация, потому что по-русски Джон говорил хоть и очень хорошо, но все-таки хуже Дины.

– Я прочел «Войну и мир», – невозмутимо парировал он. – В самолете. Пока летел в Лиссабон. Все-таки я учил русский тридцать лет назад, с тех пор многое забылось. Хотел освежить перед нашей встречей.

Дина хмыкнула, но Анна видела, что она с трудом сдержала улыбку. Все-таки он чертовски обаятелен, этот бывший ангольский военный, сделавший состояние на торговле драгоценными камнями. И это, кажется, бесит Дину еще больше.

– Только не собачьтесь, – взмолилась Анна. – Давайте пообедаем и поговорим о делах. Или просто пообедаем. Как нормальные люди.

Джон улыбнулся, Дина неохотно кивнула, и выглядело это так, словно члены одной семьи, привыкшие ругаться и скандалить по любому поводу, решили взять короткую передышку.