Светлана Ривера - Нарисуй меня

– Уйдите от меня! Что вам надо! – Веру чикнули слова словно когтями по самому больному.

– Ты знаешь, о чем я! – одними черными губами на оливковом лице сказала цыганка, – Ты знаешь, о чем!

– Я не хочу с вами разговаривать! – Вера чувствовала, как черные глаза волокут ее куда-то на дно, утаскивают в свои сети, в топкое болото где нечем дышать и откуда нет выхода. – Уйдите от меня!

– Вера, от себя не уйдешь! Не уйдешь! Ты вспомнишь мои слова, да будет поздно. Не думай, что все можно забыть и жить дальше, как всегда! Прежней жизни не будет, ты узнаешь… Узнаешь… Побереги отца!

Черные глаза холодно смотрели на нее, пронизывая насквозь, словно она знала тайную связь и с демонами, и со святыми.

Вера почувствовала, как ноги и руки у нее становятся ватными, как она теряет контроль, земля начинает пошатываться, и она словно в своем же сне или бреду не знает откуда пришла и куда идет. Словно ее реальность искромсали на мелкие кусочки и теперь нужно собрать этот пазл…

Но ничего не складывалось.

– Ничего не складывается… – прошептала Вера.

– Чего? – услышала она возле самого уха.

– Ничегошеньки не складывается, – жалобно проскулила она, как ребенок.

Обмякшая словно тряпичная кукла, Вера сидела на коленях прямо на асфальте и молодой человек тщетно пытался ее поднять.

– Вер, что с тобой? Тебе плохо? Ты упала?

– Я не могу… Встать, – прошептала она сквозь слезы, – Она все знает, все знает, но не сказала мне…

– Кто?

– Эта женщина, цыганка…

– Тут нет никакой женщины!

– Ты не видел ее? Куда она ушла? Ты не видел, куда она ушла?

– Да никого тут нет, Вера! И не было! Вставай давай! – он испуганно смотрел на нее сверху вниз.

– Я… хорошо… Да… – она вытерла свой покрасневший нос и начала довольно неуклюже вставать.

Тело было будто чужое и не слушалось Веру. Они дотащились до квартиры Андрея, где уже вовсю было веселье. Неизвестные Вере ребята раздавали напитки всем, кто пришел и уже был там, парень на своем оборудовании крутил пластинки с резавшей Верин слух музыке, все было словно в слипшейся карамели в ладони – много, жарко, липко, непонятно.

Она отошла в угол со стаканчиком в руках, но даже не подумала пить.

– Аха-ха, он прямо так тебе и сказал?! Вот урод! – размалеванные девушки разговаривали рядом с Верой, перекрикивая музыку.

Одежда девушек выглядела довольно-таки вызывающе, а по лицам было заметно, что они были уже не трезвы.

– Валера, подлей мне еще чуть-чуть, пожалуйста!

– Любой каприз для тебя, Марина! – он радостно протянул ей полный стаканчик, но она уже отвернулась от него, разговаривая про известного только ей с подругой парня.

– Да, он вообще скотина! И даже не извинился?

– Да нет, он принес мне на следующий день кольцо с огромным бриллиантом! Да-да!

– И где же оно? – подруга посмотрела на нее, недоверчиво скривив густо накрашенные губы.

– Я не стала его одевать, общежитие сама знаешь, мало ли потом на чем мы поедем, а может здесь останемся ночевать, как в тот раз помнишь? Вот умора была! Помнишь Андрей зашел ночью… – она прыснула со смеху, но так и не успела закончить разговор, зашел сам Андрей, – Андрюша, Андрюша, иди к нам! Еху-уху! Крутая туса у тебя получилась!!!

И она начала ритмично двигаться в такт музыке. Вера машинально отметила, что двигалась она, что надо. Бедро красиво раскачивались, руки сопровождали движения в ритм электронной музыки, будто слыша ее иначе…

Вера так не умела, кроме того ей не нравилась эта музыка и уже хотелось зажать уши руками. От этого всего она почувствовала себя не в своей тарелке. Состояние, посетившее ее на улице, еще не полностью прошло, но теперь, в этой жаре и пьяном угаре квартиры ей стало еще хуже.

Наконец подошел Андрей, он как-то странно смотрел на Веру:

– Ты в порядке?

– Слава Богу, наконец ты пришел, – с искренним облегчением сказала Вера.

– А в чем дело? – он напряженно вглядывался в ее лицо.

– Мне не очень нравится эта музыка и она слишком громкая и тут слишком много народу, – она более робко смотрела на него, теряя уверенность в том, что с его появлением все сразу разъяснится и станет нормальным.

«Прежней жизни не будет» .

– Я, я просто, не знаю… Может я отвыкла от всего этого, сам знаешь…

Она смущенно замолчала, не видя какого-либо понимания на его лице.

Тут ее пронзила предательская мысль, что они друг друга толком и не знают. Откуда ему знать, отвыкла она или привыкла, что у нее за жизнь была до, нравятся ли ей вообще подобные места и движухи.

Она сама не понимала.

Когда она шла сюда, ею двигала уверенность, что ей обязательно сюда нужно попасть, сюда к настоящему, к настоящим простым людям, а не хорошим кандидатам по меркам отца.

А сейчас она чувствовала, что просто не может здесь дышать, ей было невыносимо все и даже глоток непонятного напитка был просто отвратительным.

– Давай выйдем на воздух, – предложил Андрей.

Она благодарно согласилась.

Они вышли на общий подъездный балкон. У нее в ушах стучало и от этого она даже не узнала своего голоса.

– А соседи не будут ругаться?

– Соседи? Какие соседи? Да нет, там все норм, – он говорил как-то отстраненно и ей стало неловко, – Вер, может ты еще не совсем того… Ну пришла в себя после аварии… Может стоит сходить в больничку? Всякие обмороки и все такое, это же… Ну не очень хорошо, да? Ты же понимаешь? – он как-то нервно глянул на нее.

– Ты это о чем?

– Я знаю уже, мне Леха сказал, валялась ты недалеко и не помнишь ничего… Вер, ты пойми, мне проблемы не нужны, у меня нет богатого папоча который решит все проблемы, а может ты с балкона захочешь сигануть?

Балкон и правда начал выплясывать в глазах у Веры, как и Андрей и вообще все, что она сегодня видела, заходило в голове ходуном. Ей хотелось закрыть глаза, закрыть уши и закричать, что это все неправда, этого не было…

– Это неправда, это неправда, – она на автомате все повторяла и повторяла эти слова. – Этого всего не может быть…

Она нервно вздрагивала и не могла уже отчетливо говорить, слова перешли во всхлипывания, но ей никак не удавалось разреветься. Она стала похожа на дорогую куклу со сломанным механизмом, которая повторяет одно и то же слово и никак не может договорить целой фразы.

– Вера, Вера! Что с тобой?! Да успокойся! – он испугался и начал трясти ее за руки.

– Пожалуйста, оставь меня в покое, я не хочу тебя больше видеть, я…я…я не могу…ммммоооогу ттттебя видеть…

– Вера, Вера! – он кричал, а ей хотелось только, чтобы он замолчал.

Тихая истерика узлом связала ей голосовые связки и горло, не давая как следует вздохнуть, и она начала задыхаться. Она всхлипывала и всхлипывала, но не могла как следует вздохнуть.