Владимир Великий - Между адом и раем

─ Так точно, товарищ подполковник… Не с этого надо начинать…

Тут же раздался чей-то командный голос. Участники конфликтной ситуации почти одновременно повернулись в сторону трибуны. Высокого роста мужчина с красным бантом на груди через громкоговоритель объявил, что через пять минут начинается движение колонн. Стрельников слегка вздрогнул, затем посмотрел на офицера милиции. На какой-то миг взгляды мужчин пересеклись. И тут же он услышал несколько хриплый голос:

─ Ну, а ты, гражданин хороший, почему здесь болтаешься? Ведь твое место в колонне, правильно я тебе говорю?

«Правонарушитель» сначала ничего не ответил. Он стоял и внимательно буравил глазами уже не столь страшного для него начальника. Мысль похвастаться тем, что он внук главного редактора Скрябина, в его голову пришла совершенно неожиданно. Он с облегчением вздохнул и почти на одном дыхании выпалил:

─ Товарищ подполковник… Я здесь по поручению моего деда Скрябина… Он главный редактор газеты… ─ От внезапного потока лжи он запамятовал название газеты. Слегка покраснев, он набрал в свои легкие солидную порцию морозного воздуха и продолжил. ─ Он, он у меня самый большой начальник…

Филимонов заразительно засмеялся. Был ли на самом деле этот паренек внуком главного редактора областной газеты «Молодежь Сибири» или нет, для него какой-либо роли не играло. Он знал лишь одно. Скрябин Николай Петрович в трудную минуту его жизни оказался порядочным человеком. Трагедия произошла ранней весной. Единственный сын майора Филимонова, скорее всего, был ровесником стоявшего перед ним юноши, поехал на рыбалку. Компашка оказалась в самом центре большого водного массива. Солнце уже припекало, надо было идти к берегу. Да и рыба вообще не шла. Костя не сдавался, он следовал примеру отца. Он никогда и ни при каких обстоятельствах без добычи домой не приходил. Только к вечеру рыболовы оставили лунки. Сын милиционера был удачливее. В его ведерке бултыхалось около десятка карасей, у напарников по одному. К берегу шли гуськом. Филимонов шел последним. Он сильно растерялся, когда в один миг под ним обрушился лед и он оказался в холодной воде. Юноша с отчаянием хватался руками за ледяное покрытие, но полупрозрачнее тонкое одеяло почему-то рушилось и рушилось. Из друзей ему никто не помог. Да и помочь было невозможно. Лед рушился и рушился. Они сняли с себя шарфы и связав их, словно веревку, бросили ее утопавшему. Силы его оставляли с космической скоростью. Вскоре он оказался под водой…

Скрябин один из первых узнал о горе начальника следственного отдела милиции. Он сразу же приехал к нему домой. Он делал все, чтобы утешить молодого мужчину. Вскоре в областной газете появилась статья о происшедшем… И сейчас мальчишка, стоявший перед Филимоновым с несколько понурым видом, чем-то напоминал ему внезапно ушедшего из жизни сына. Он тяжело вздохнул и произнес:

─ Ну, как мне не знать Николая Петровича… Его многие в области знают… Очень хороший человек…

Неожиданный поворот событий вдохновил юного лгуна. Он тут же вытащил из-за пазухи фотоаппарат и с некоторым лукавством сказал:

─ Товарищ подполковник… Мой дедушка поручил мне очень важное задание…

Он слегка приподнялся на цыпочки и нашептал на ушко мужчины свое специальное задание. Филимонов внимательно все выслушал, рассмеялся. Ему было не в первой, когда к нему обращались не только местные газетчики, но и из области. И все они, как один, просили его рассказать о чем-то необычном из его службы, что могло привлечь внимание читателей.

Вновь раздался зычный голос. Тотчас же заиграл военный оркестр. Бравая музыка воодушевила офицера и фотографа. Филимонов взял юношу за руку и повел его к милицейскому УАЗу, стоявшему неподалеку от трибуны. Затем открыл переднюю дверь кабины, и заметив некоторое недоумение на лице молодого человека, с уверенностью произнес:

─ Ну, юный гражданин страны Советов… Моя машина в твоем распоряжении… ─ Фотограф опять стоял в недоумении. От милиции он хотел помощи, а получалось совсем другое… ─ Офицер в один миг развеял его сомнения. Он широко улыбнулся и очень доверительно продолжил. ─ Моя машина ─ вышка, с которой тебе будет легче снимать демонстрацию, в том числе и главного начальника… ─ Больше ему что-либо объяснять не пришлось. Внук Скрябина ловко запрыгнул в салон автомобиля и вытащил фотоаппарат…

Двадцать кадриков пленки израсходовал Стрельников, чтобы запечатлеть первого секретаря горкома партии. Только три кадрика ушло на других демонстрантов. В правильности сделанного он нисколько не сомневался. Половозов и никто иной из многотысячной толпы был самый главный и самый важный. Юный фотограф один из последних покинул главную площадь города. Покинул лишь тогда, когда к правительственной трибуне подъехала черная «Волга» и уже знакомый, а может даже и очень знакомый ему мужчина в драповом пальто неспеша открыл дверь и плюхнулся на заднее сиденье…

В учебный корпус педагогического училища, расположенного на улице Ленина, порученец не шел, а бежал. Причиной этому было не столько голод, а сколько желание поделиться с Сипаевым результатами своей работы. Он свернул на улицу Советскую, она вела к серому особняку местной власти. Отсюда до училища было рукой падать. Юноша, у которого было приподнятое настроение, то и дело пинал ногами небольшие снежные льдинки или все то, что попадалось ему на пути. Перед галереей передовиков производста, прямо перед знакомым зданием, под ногу ему попалась пустая бутылка из-под пива. Он отошел назад и, слегка разбежавшись, с силой пнул стеклянный сосуд. От удара бутылка пролетела несколько метров, затем, резко изменив направление, ударилась об один из металлических стендов. Раздался треск. Осколки разбитого стекла полетели в разные стороны. Пешеход, словно ничего не случилось, ехидно улыбнулся и продолжил движение. Неожиданно позади него раздался голос:

─ И опять эта шпана из детдома не дает людям спокойно отдыхать… Все ломают, все воруют…

Сирота повернулся назад и слегка опешил. Перед ним стояли две девочки, они были хорошо одетые. Его поношенное полупальто явно контрастировало с их богатым одеянием. Девочка, что была чуть повыше своей подруги, была одета в меховую курточку с застежками-шнурками. На ней также были белые полусапожки. Вторую особу он не стал разглядывать. Он уже нисколько не сомневался, что они приехали из Омска или имели богатых родителей. Подобные же ему, никогда таких нарядов не имели. Раздумывать о социальных проблемах советского общества ему больше не пришлось.

Высокая незнакомка почти вплотную подошла к нему и прошипела:

─ Ты, деревня… Зачем ударил передовика производства? Так и все можно сломать…