Владимир Великий - Исповедь изгоя

Совхоз «Путь Ильича», где находился лагерь труда для студентов кооперативного института, большими производственными показателями не блистал. Это было, вполне возможно, и закономерно. Посевных площадей для зерновых культур в хозяйстве не было. Причиной этому была болотистая местность и сплошные солончаки. Хозяйство специализировалось на животноводстве и картофелеводстве. Немного сеяли подсолнечника и кукурузы. В основном эти культуры шли на приготовление силосной массы, которой зимой кормили животных.

Первокурсников в лагерь доставили к обеду следующего дня, привезли их автобусами. В первые же минуты пребывания студенты были разочарованы. В помещениях, специально построенных для них, не было электрического света. В комнатах отсутствовали лампочки, кое-где была вырвана электропроводка. Чурсин сразу же бросился искать завхоза. На территории лагеря его не оказалось. Не было здесь и представителей из руководства совхоза. Он рванулся в контору. Управление совхоза находилось в небольшом домике, вокруг которого паслись несколько коров и около двух десятков овец. Почему эти животные нашли именно здесь для себя пастбище, для городского жителя было непонятно. Начальников в конторе не оказалось. Была одна только молоденькая секретарша, которая при появлении студенческого комиссара, громко прогнусавила:

– Вы, правильно меня поймите, товарищ начальник… Директор о приезде студентов мне ничего не говорил… Он приедет из Помурино только поздно вечером…

Чурсин по совету женщины направился к секретарю партийного комитета совхоза, его кабинет находился напротив директора. Партийного вожака на месте также не оказалось. Вместе него за столом сидел старый дед, который, по его словам, хотел уплатить партийные взносы. Он уже трижды пытался это сделать, но безуспешно. Секретаря то не было на месте, то он болел. У комиссара оставалась последняя надежда – это завхоз отделения, за которым был закреплен студенческий лагерь. Дедок очень любезно согласился довести Чурсина до небольшого дома, где жил завхоз. Им оказалась толстая женщина, для которой появление студентов было полнейшей неожиданностью. Подняв руки к небу, она с изумлением произнесла:

– Боже! Почему Вы так неожиданно приехали… Сегодня утром наш партийный шеф сказал, что студенты ожидаются через два дня… Синоптики обещали значительное улучшение погоды…

Полуциркаческое поведение женщины нисколько не рассердило комиссара. Он, видя ее искреннее удивление, наоборот, громко рассмеялся и проговорил:

– Ну и дела творятся в нашей глубинке… Меня только вчера наши начальники инструктировали о важности выполняемой задачи, а здесь нас и не ждут…

Вести разговор или что-либо доказывать было бессмысленно. Для этого не было времени. Предстояло накормить и обеспечить ночлег для целой сотни студентов, среди которых почти восемьдесят процентов были девушки. Завхоз оказалась на редкость пробивной и строгой женщиной. В этом Чурсин убедился почти мгновенно. Она тотчас же взяла большую связку ключей и направилась к соседнему дому, который находился в метрах двадцати от ее дома. Чурсин последовал за нею. Надя, так назвала себя завхоз, решительно открыла калитку и вошла в ограду. Вскоре оттуда донесся очень громкий мат. Сомнений у комиссара не было, мат раздавался из уст завхоза. В этом он убедился окончательно, как только вновь открылась калитка. Перед ним появился небольшого росточка мужчина. В одной руке он держал большок моток электропроводки, в другой руке у него было металлическое ведро. В ведре лежали электрические лампочки. Следом за мужчиной вышла Надя, в руках у нее был березовый прут.

Через пару часов спальные помещения студенческого лагеря осветились светом. Вася, так звали электрика, от своей полезности засиял улыбкой. При этом он показывал очень редкий частокол своих желтых зубов. Счастлив был и комиссар. Он от радости протянул руку мужчине и весело произнес:

– Ну, Василий, ты настоящий Кулибин… Я, честно говоря, и не верил, что ты все можешь так быстро сделать…

От неожиданной похвалы студенческого начальника Вася крякнул и искренне признался:

– Понимаешь, товарищ начальник, я ведь, по правде, даже и не электрик. Меня просто сюда закрепили на время сельхозработ. – Почесав пальцем за ухом, он очень тихо добавил. – У нас здесь всем правит Надька, она жуть какая строгая. Убьет, если под горячую руку попадешь… Это ведь она меня науськала спалки и бытовки не закрывать. Два года закрывал, а сейчас нет… В эту зиму только пару метров проводки вырвали и выкрутили лампочки. Зато двери и окна целые…

К сожалению, накормить студентов комиссару удалось только к вечеру. В совхозной столовой ничего из продуктов питания не было, кроме воды. В организации ужина опять была львиная заслуга Надежды Ивановны, так величали работники столовой свою заведующую хозяйством. Она взяла взаймы у односельчан мясо и другие продукты питания. Отбой в лагере произвели в двенадцать часов ночи. Начальник лагеря и комиссар зашли в свою комнату через час.

Первая трудовая неделя для комиссара Чурсина пролетела незаметно. За это время удалось организовать работу и быт студентов. Был организован и их досуг. Во всем этом он видел и свою заслугу. В конце октября сельхозработы закончились. Неожиданно выпал снег, он уже больше не растаял. Сибирская зима пришла окончательно и надолго. Через час после приезда из совхоза Чурсин зашел в партийный комитет и положил на стол информацию о политико-воспитательной работе, которую под его руководством проделала партийная группа и комсомольская организация студенческого лагеря.

Для коллег своей кафедры он привез два ящика отборных яблок, подарок от управления совхоза. За два часа до отъезда из лагеря к нему подошел директор и стал благодарить его за хорошую работу студенческого отряда. Первокурсники всегда выполняли дневные задания, не было у них и нарушений дисциплины. Затем Иван Иванович, так звали начальника, повел его на склад. В самом углу большого помещения стояло около десятка ящиков с яблоками. Чурсин подошел к ним и стал лупать глазами. Он все еще не понимал, зачем его сюда привели. Увидев его недоуменный взгляд, директор улыбнулся и с иронией произнес:

– Егор Николаевич! Ты все еще не понял, что я от тебя хочу. – Чурсин слегка покрутил головой. Иван Иванович заразительно рассмеялся и нараспев пропел. – Да я тебе хочу по-да-рок сде-лать. Какой ты непо-нят-ли-вый…

Лишь после этого комиссар понял, что от него хотят. Он внимательно посмотрел на начальника и спокойно ответил:

– Спасибо, Иван Иванович! К сожалению, яблоки я практически не кушаю… Мое лучшее блюдо – мясо с картошкой. – Он заразительно засмеялся и повернулся лицом к выходу. Директор продолжал настаивать на своем. – Николаевич, ты же не с Луны свалился… Дают – бери, бьют – беги… Потом на полном серьезе он добавил. – Это остатки спецзаказа для районного серого дома. Одним словом, возьми эти яблоки. – Чурсин тяжело вздохнул, и поблагодарив мужчину за подарок, взял на руки два ящика и понес их к автобусу.