Ольга Петрова - Дети зимы

– Этого не может быть.

И опустилась на жесткий пол палатки. Мужчина, сидевший в углу, пошевелился, словно порываясь ей помочь, но тут же замер.

– У нас с твоим отцом была договоренность: если с ним что-нибудь случится, я позабочусь о его семье. Он мне звонил перед отъездом в Грецию. Сказал, что за женой и малышкой присмотрит сам, а за тебя отвечаю я. Он чего-то опасался, говорил, что у него дурное предчувствие. Так с ним было, когда заболела твоя мама…

Незнакомец говорил монотонным глухим шепотом, и Ася с трудом разбирала его слова. Смысл их по-прежнему до нее не доходил.

– Я вам не верю. Этого не может быть. Так не бывает… С папой не могло ничего случиться.

В последнее утверждение она верила свято. После маминых похорон отец, глядя в заплаканное личико дочери, ответил на ее вопрос, не умрет ли он, уверенным, твердым голосом: «Запомни, котенок, со мной никогда и ничего не случится».

Только эти слова примирили ее с жизнью в те трудные дни. Они помогли ей не сломаться и выстоять. И вот сейчас чужой человек говорит о том, что в ее жизни снова случилось несчастье, что, по сути, сама жизнь разлетелась на кусочки, и их невозможно будет склеить, как ей удалось это сделать в прошлый раз. В один миг жизнь потеряла свою ценность. В голове все это просто не укладывалось.

– Я понимаю, как тебе трудно сейчас, но нужно подумать о твоей безопасности. Мы срочно должны уехать, тебя нужно спрятать, – голос его стал тверже и настойчивее.

– Я никуда с вами не поеду. Я вам не доверяю. Я вас не знаю, в конце концов. Возможно, вы сами хотите похитить меня, а потом потребовать у моего отца выкуп. Как вы могли узнать о случившемся, если даже мне ничего не сообщили?– Ася отползла в противоположный угол палатки и затравленно смотрела оттуда на незнакомца.

Ей показалось, что он вздохнул.

– Один из телохранителей твоего отца, оставшийся на берегу, исполняя ранее полученные инструкции, сообщил мне сразу же, как только ему стало известно. Я понимаю, Кассандра, как трудно поверить в случившееся несчастье, но ты должна мне довериться, – он сделал осторожное движение рукой, доставая что-то из нагрудного кармана.

Ася испугалась. Ей показалось, что в его руках, как в американских боевиках, появится пистолет с глушителем и он убьет ее раньше, чем она сумеет позвать на помощь.

Ася уже сделала резкий вздох и открыла рот, чтобы закричать, но увидела в руках у незнакомца фотографии. Не двигаясь с места, он протянул ей снимки. Она взяла их дрожащей рукой.

На верхней фотографии были изображены двое военных, позади которых на фоне серых мрачных гор стоял пропыленный БТР.

В старшем лейтенанте Кассандра узнала отца. Он был еще совсем молодым и очень усталым. Лицо рассмотреть было сложно из-за странной широкополой панамы защитного цвета, однако и ошибиться было невозможно. Рядом с отцом стоял молоденький сержант, выглядевший даже не уставшим, а измученным. Возможно, что это и был ее незваный гость, но в темноте палатки невозможно было рассмотреть черты его лица.

– Переверни снимок,– негромко произнес незнакомец.

Ася подчинилась и увидела четкие буквы отца. Через всю фотографию было написано: «Аська, это мой друг. Верь ему». Рука разжалась, и снимок спланировал под ноги сидящему мужчине. Асе показалось, что она не прочитала слова отца, а услышала его голос. Девушка тряхнула головой и, еле сдерживая слезы, спросила:

– Чего вы от меня хотите?

Невольно взгляд упал на вторую фотографию, все еще зажатую в онемевших пальцах. Папа держал ее, маленькую девочку, одной рукой, прижимая к груди, а другой обнимал смеющуюся маму, рядом с которой стоял широкоплечий юноша с застенчивой улыбкой. Снимок был до боли знаком, на нем Асе всего четыре года, папа молодой и счастливый, мама еще не болеет, а юноша, стоящий рядом с ними, лучший армейский папин друг. Точно такая же фотография хранилась в семейном альбоме, ее Ася видела не раз.

– Что вам от меня нужно?– спросила она обреченно, вглядываясь в темноту.

– Я должен увезти вас отсюда раньше, чем о событиях в Греции узнают все остальные. Вас нужно спрятать. Если то, что я сказал, верно, вы становитесь единственной наследницей и легкой добычей для врагов вашего отца, – он говорил ровным голосом.– Ваш отец хотел, чтобы я позаботился о вашей безопасности.

Незнакомец поднялся, одним рывком подбросив свое большое тело.

– Я бы хотел уехать немедленно. Возьмите лишь документы.

Словно во сне Ася последовала его четким указаниям. Взяв спортивную сумку на ремне, она сложила туда два паспорта, российский и заграничный, тоненький фотоальбом, который всегда брала с собой, если уезжала из дома и косметичку, где рядом с помадой и тушью лежали любимые сережки, подаренные мамой.

– Я готова.

Ее ночной гость уже убрал снимки и ждал на улице, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Прихватив короткую джинсовую куртку и фотоаппарат, Ася выскользнула вслед за ним. Лагерь, по- прежнему, безмятежно спал.

– Не нужно никого предупреждать о своем отъезде, – сказал незнакомец ей на ухо и, подхватив под руку, потащил вдоль палаток, стоявших в один ряд.

Ася еле успевала за своим ночным визитером, поскольку глаза ей застилали слезы, а ноги не слушались.

Только выйдя из привычного тепла палатки, девушка осознала весь ужас происшедшего. Шла она скорее по инерции, подчинившись воле идущего впереди мужчины. Так же молча, глотая слезы, Ася села в черный джип, забравшись на заднее сиденье. В машине пахло дорогим парфюмом, немного кожей и еще чем-то неуловимо мужским.

Тронулся джип бесшумно и некоторое время ехал с незажженными фарами. Тихо шуршали мелкие камешки под колесами. В темноту уплывали неясные очертания низкорослых деревьев, а по щекам Аси, не переставая, катились слезы. Думать о том, что произошло, она не могла, просто плакала, молча глотая комок в горле, который мешал дышать.

Водитель обернулся. До этого он изредка посматривал в зеркало заднего вида на свою молчаливую пассажирку. Машина выехала на асфальтированную дорогу и осветила ее ярким белым светом мощных фар.

Ночная темнота отступила. Асе показалось, что дышать стало легче. Она тихонько шмыгнула носом, пытаясь сдержать всхлипывания.

– Возьмите вот, выпейте!– он протянул блеснувшую во тьме фляжку.– Вам обязательно нужно поспать. Нам еще долго ехать.

– Не хочу. Я не буду… Я не пью крепких напитков, – она все-таки хлюпнула носом.

– Это не крепкий напиток. Это специальный успокаивающий и согревающий бальзам собственного приготовления, по рецепту моей тетушки. Пейте. Кстати, меня зовут Филипп Орлов, – он практически вложил ей в руки фляжку.

Ася глотнула обжигающий бальзам и охнула: горло, словно охватило огнем.