Ольга Петрова - Дети зимы

– Три! Три глотка сделайте. Тогда точно уснете, – подогнал ее Филипп, снова оторвавшись от дороги.

Ася послушалась, с трудом выполнив его приказание.

– Вот и умница! А теперь выключите свой телефон, там позади вас есть теплый плед и подушка. Укрывайтесь и постарайтесь уснуть.

– Куда мы едем?– смогла Ася выдавить вопрос, протягивая фляжку обратно. От выпитого бальзама по всему телу распространилась горячая волна, и клонило ко сну. Тяжелые мысли в голове путались.

– В Кисловодск. У меня там есть дом, о котором никто не знает. И вы смотрите, никому не проговоритесь. Давайте устраивайтесь. И ни о чем не думайте.

Ася опять послушалась Филиппа. Она, действительно, разомлела и не могла ни о чем думать.

Вскоре тяжелый сон сморил Асю. Но, даже засыпая, она помнила, что в ее жизни произошло что-то ужасное. Просыпаться не хотелось.

Через несколько часов она все-таки неохотно открыла глаза, хотя сквозь тонированные стекла солнце, стоявшее в зените, почти не беспокоило.

– Проснулись?—Филипп устало улыбнулся.—Минут через пятнадцать въезжаем в город. Вы помните Кисловодск? Я очень люблю этот город, в нем удивительно спокойно.

– Немного помню, – Ася села, подтянув колени к подбородку и с удивлением посматривая за окно. Вокруг высились красивые горы. Дорога была чистой и широкой. Окраины города сильно изменились. Ася не узнавала окрестностей Кисловодска.

– Мне было четыре года, когда мы отдыхали здесь с мамой и папой. Белок помню и воду, которую пили в галерее. Город, похоже, совсем забыла.

–-Сейчас приедем, отдохнем, поедим, помоемся, -скупо улыбнулся ей Филипп.

– Вам нужно поспать, наверное, – вздохнула Ася, вглядываясь в незнакомые улицы окраин города.

– В самолете посплю, у меня слишком мало времени, а еще нужно добраться до аэропорта, – он очень серьезно посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

– Мы куда-то полетим?– удивилась девушка.

–Вы— нет, я полечу в Грецию, хочу на месте разобраться, что произошло. А вы, Кассандра, останетесь в доме моей тетушки. Кстати, когда вы были здесь ребенком с родителями, то жили именно там, – машина уже выехала на улицу, откуда были видны желтые купола каменного храма.

–Я не помню никакой церкви, только парк, белок и противную теплую воду, – растерянно проговорила Ася, вглядываясь в яркую позолоту и белые стены, словно взметнувшиеся ввысь. – Я не хочу оставаться одна в незнакомом городе.

– Придется, – голос Филиппа прозвучал жестко. – Вас нужно спрятать ото всех, пока не прояснится ситуация. А чтобы ее прояснить, мне нужно оказаться в Греции, как можно быстрее.

–Но почему я не могу пожить в это время у бабушки, у дяди, у подруг, в конце концов. Почему я должна прятаться? – возмутилась Ася.

Джип остановился возле железных зеленых ворот, за которыми виднелся двухэтажный дом из красного кирпича. Прямо напротив, через дорогу, высился храм, которого Ася не помнила в той чудесной поездке с родителями.

Филипп развернулся к ней всем корпусом и устало произнес:

–Я не хочу с вами спорить. Это решение вашего отца: если с ним что-то случится, я должен спрятать его семью до выяснения обстоятельств. А Никольский собор построили недавно. Вам будет слышен колокольный звон, постепенно к нему привыкните,

Войдя в дом, девушка почувствовала, как сильно устала, несмотря на то, что всю дорогу проспала.

Филипп быстро обошел здание, по пути зажигая свет во всех комнатах. Ася равнодушно рассматривала небольшую уютную кухню, оснащенную всем необходимым.

Словно про себя она отметила, что микроволновка и холодильник новые, мебель очень удобная на вид и дизайн всего помещения хорошо продуман. Подобные мысли перемещались в ее голове, не цепляя сознания. Вернулся Филипп, неслышно спустившись с деревянной лестницы.

Он вздохнул, удрученно покачав головой. Прошел к мойке, открыл кран, спустил воду, набрал полный электрочайник и громко щелкнул его кнопкой. Обернувшись к Асе, спокойным и ровным голосом произнес:

–Ты долго стоять будешь на проходе? Пойди вымой руки. Первая дверь направо. Я пока бутербродов нарежу.

–Мы перешли на ты?– без удивления спросила Ася.

Филипп в ответ пожал широкими плечами.

Ася положила сумку на пол рядом с дверью и послушно пошла в ванную комнату. Включив горячую воду, она присела на краешек ванны, огляделась. Отстраненно подумала: «Красиво. Как-то уютно, по-домашнему». Ей отчего-то показалось, что она когда-то была в этой комнате. На память вдруг пришла песенка, которую часто напевала мама:

«Видишь, зеленым бархатом отливая, море лежит спокойнее, чем земля,

Видишь, как будто ломтик от каравая, шлюпка отшвартовалась от корабля…»

Ася так ясно услышала мамин голос, что стало не по себе. Мамы больше нет. Ей понадобилось почти пять лет, чтобы осознать эту данность. А теперь странный ночной визитер говорит, что больше нет папы, Ани и Катюшки.

Ася дернулась, как от боли и тихо выругалась.

Почему она должна верить словам незнакомого человека? Мало ли друзей было у ее отца, когда он служил в армии и с которыми фотографировался при случае? Это в последние годы папа практически ни с кем не общался, кроме родственников, объясняя свое добровольное затворничество занятостью. А раньше, когда была жива мама, и бизнес не отнимал столько сил и времени, они всей семьей выезжали с друзьями на природу, жарили шашлыки, пекли картошку, играли в волейбол. Мама очень любила фотографировать и всегда с собой брала камеру.

Ася решительно достала из заднего кармана телефон, включила его и, дождавшись приветствия на мониторе, дрожащими пальцами набрала номер Веньки, поскольку он оказался первым в списке звонивших ей вчера. Длинные гудки показались бесконечно долгими.

– Алло, Аська, алло, ты где? Что с тобой стряслось? Все с ног сбились, разыскивая тебя…

Голос Веньки, еще вчера раздражавший донельзя, сейчас показался почти родным. Ася покрепче прижала трубку, будто боясь, что звонкоголосого парня будет слышно на кухне. Венька кричал ей в ухо, захлебываясь от переполнявших его эмоций.

–Ася, у нас Кристинку убили. Представляешь! Зарезали! Сначала, когда пришли тебя будить на дежурство, думали, что это ты лежишь убитая . Она залезла в твой спальный мешок, так ее прямо через мешок и пырнули. Все в таком шоке! Здесь с утра полиция, все на нерваке, тебя обыскались… А ты-то где? Откуда звонишь?

Дверь в ванную открылась неслышно. Ася даже не успела понять, что произошло, как загорелая сильная рука, словно клещами жестко вырвала у нее крохотный серебристый аппаратик и исчезла за дверью. Лишь слышно было, как надрывался на берегу Азовского моря Веник, кричавший в пустоту: «Ася, почему ты молчишь? Где ты?…»