Константин Кураленя - Меч равновесия

Победа была полной. Салах понял, что если бы этот необыкновенный боец пустил в ход оружие, на земле бы лежало не пять корчившихся от боли тел, а пять трупов.

Толпа в восторге бесновалась. Раздавались насмешки в адрес незадачливых поединщиков. Толком никто так и не понял, каким образом этот высоченный светловолосый чужак разделался с пятёркой неслабых бойцов.

– Видел, что он вытворяет! – восторженно обратился Джамуд к Салаху. – Оставь его в моём десятке.

– Зачем ему твой десяток, он сам как десяток. – У Салаха насчёт этого чужеземца родились планы.

– Подойди ко мне, воин. Как тебя называли твои сородичи? – Обратился он к Павлу.

– Зовут меня Павел, а роду-племени я славянского. По рождению же русский.

– Слышал я о твоем племени, но встречать твоих сородичей не доводилось, – произнёс сотник. – А что, все они в бою так же умелы, как и ты?

– И не приведи господь, родимец, – совсем чуточку пошутил капитан. – С нашим племенем лучше дружбу водить, чем драку затевать!

Павел окончательно утвердился в мысли, что раз этот хазар не встречал славян, то находится он во временах до Киевской Руси. Битвы русичей с хазарами ещё впереди.

– Прямо-таки и все? – не поверил Салах.

– Прозвище своё «славяне» мы получили за дела славные в ратях великих от врагов наших, – сам удивляясь напыщенности слога, проговорил капитан.

– А правда то, что ты был военным вождём?

– Да, – не моргнув глазом, ответил капитан. – Князем.

А сам подумал: «А были ли уже в то время князья? Ну и что, – решил он. – Чем выше звание, тем круче будет положение среди дикарей». Он хорошо представлял себе, что в то время красиво жили только отцы-командиры, да вожди и воеводы.

– Ну что же, – вынес свой вердикт Салах. – Пока останешься при мне, а там видно будет.

– Послушай, сотник, – с языка чуть не слетело «товарищ сотник». – У вас тут только драться заставляют, а пожрать, что-нибудь дадите, коль, как я понял, вы меня на службу берёте?

– Накормите коназа, – подозвал он одного из своих воинов. – А спать он будет в соседней повозке.

Он указал пальцем на одну из повозок, повернулся и не оборачиваясь ушёл.

Капитана Горюнова тут же окружили воины. Похлопывая по спине и плечам, потащили к костру. Там усадили на брошенное на землю седло и сунули ему в одну руку кусок зажаренного на костре мяса, в другую – большую металлическую чашу и влили в неё из кожаного мешка что-то мутное.

Мясо оказалось непрожаренным и от того жёстким. Растирая его зубами, поневоле приходилось запивать пережёванное жутким на вид напитком, который после пробы оказался кумысом.

«Всё правильно, а что ещё могут пить степняки?» – подумал Павел.

Утолив голод, он тут же прислонил голову к седлу и заснул крепким богатырским сном.

Липкая и тягучая паутина окутала его сознание. Он осознавал, что это всего лишь сон. Но в то же время, сон был слишком реален. Он посмотрел на свои руки – они были в крови. Огляделся вокруг, всё пространство до самого горизонта было завалено трупами. Каркали вороны, между павшими бродили какие-то тени. Всё это напоминало странные сюрреалистические картины, виденные им на полотнах сумасшедших художников.

Тут только до него дошло, что он наблюдает всё это лёжа на земле. Попытка подняться положительных результатов не принесла. И тогда он обнаружил, что лежит придавленный чьей-то тушей. Тщетные усилия скинуть с себя эту тушу ни к чему не привели. И он запаниковал. Но, как ни странно, в глубине сознания он ещё больше укрепился в мысли, что это сон, потому что чувство паники в реальной жизни ему было неведомо.

К нему подошла фея. Но почему-то она была облачена в доспехи воина. И только когда она склонила к нему своё лицо, у него перехватило дыхание. Это была она, неизвестная зелёноглазая воительница, уже навещавшая его в прошлых снах.

– Кто ты? – с трудом переведя дух, спросил он.

– Я твоя мечта, – коснулось губ её лёгкое дыхание.

Она положила ладонь на его голову и только теперь, обнаружив его бедственное положение, призывно махнула кому-то рукой. Подошли суровые воины, и освободили его от тяжкого груза, так больно давившего грудь. Павел поднял руку и протянул её к щеке девушки-мечте. Однако та отстранила его ладонь и поднялась на ноги:

– Ещё не время, – прошептали её губы, и девушка стала таять в лёгкой дымке его болезненного сознания.

– Ну почему же? – закричал он, уже понимая, что она не вернётся.

Павел открыл глаза и обнаружил, что он всё так же лежит у костра. Грудь и шея были влажными от пота. В голове стоял лёгкий туман. Вокруг костра о чём-то весело переговаривались его новые сослуживцы.

«Чёрт знает, что такое, – капитан никогда не был сентиментальным. – Всякая чертовщина лезет в голову, так недолго поверить во что угодно».

Он приподнялся и присел, опершись спиной о седло. Его внимание вновь привлекло зрелище наблюдаемое им ранее. Гора трупов выросла чуть ли не вдвое.

– Откуда столько погибших? – спросил он у соседа.

– Прошлой ночью гунны устроили вылазку, пожгли лагерь и побили наших воинов.

– А сколько там этих самых гуннов?

– Их там всего около двух сотен. Правда, это личные телохранители королевы Тины, и в плен они сдаваться не собираются.

– И что, их невозможно захватить?

– Захватить-то можно. Правда, положим людей в десятки раз больше, чем их там осталось. Они держат один- единственный проход в ущелье, войско не развернёшь.

– Не в этом дело, – перебил его другой воин. – Девчонка оскорбила кагана, и он решил заморить их голодом, чтобы она смирила свою гордыню и приползла к нему на коленях, вымаливая прощение.

– Это сам каган тебе докладывал? – ехидно сморщился щуплый хазарин.

– Сам не сам, но слышал, сотники между собой толковали, когда на посту стоял.

– Чем же эта королева провинилась перед каганом?

– Он захотел взять её в жёны, а она отказалась. После этого мы взяли страну на меч. Сейчас кагану осталось лишь протянуть руку, и плод упадёт в ладонь. Вот он и не торопится, – усмехнулся воин.

– Веская причина чтобы развязать бойню, – пробормотал капитан. – Просто потому, что женщина отказала.

Между тем рабы завершили свою работу. Затрубили рога, и хазарское воинство стало стягиваться к кострищу. Из кибитки вышел сотник и подозвал Горюнова к себе.

– Следуй за мной, Павлун, – он исковеркал на свой лад его имя. – Отныне я оставляю тебя при себе.

– Премного благодарен, ваше высокоблагородие, – вытянулся во фрунт капитан.

Салах невольно вздрогнул и настороженно посмотрел на Павла. Тот понял, что немного перегнул палку:

– У нас на родине так к командиру обращаются.

Сотник молча повернулся и направился к общему сборищу. Капитан последовал за ним. Тёплый летний ветерок приятно освежал лицо.