Инесса Давыдова - Верона. Часть I

Я испугано посмотрела на брата, меня еще никто не носил на руках.

– Все в порядке, он позаботится о тебе, – заверил меня Саня.

Всю дорогу до больницы я проплакала от обиды. Никогда ни с кем не дралась, тем более со взрослой женщиной. Как брат мог связаться с такой стервой?

– Это я виноват, – процедил сквозь зубы Руссо, – я же не знал, что ты сестра, и сказал, что после их разрыва Курт времени зря не теряет.

Я отвернулась и щекой прижалась к стеклу.

– Они только расстались. Курт еще свое барахло не забрал.

– Как они вообще могли быть вместе? – не удержалась я от комментария. – Он ведь терпеть не может истерик.

– А она раньше не истерила… Это недавно началось.

Мы подъехали к травмпункту. Руссо припарковал машину.

– У меня здесь знакомые, быстро обработают рану и сделают снимок.

Он снова хотел взять меня на руки, но я запротестовала. Его близость меня пугала и приводила в смятение. Пока он нес меня к машине, от его разгоряченного тела я плавилась как вулканическая лава.

– Это лишнее. Я в порядке, – резко отпрянула я от него.

Мое решение его не обрадовало. Кажется, с моей стороны вышло не очень любезно, но я сейчас такая злая и вымотанная, что не способна даже внятно мыслить. Конечно, Руссо не виноват, что я вмешалась в бой брата, не виноват в том, что на меня напала когтистая фурия, но это был слишком длинный и насыщенный событиями день, мне сейчас не до любезностей.

В ангар мы вернулись, когда небо начало светлеть. Еще издали я заметила мелькающую фигуру брата, он ждал нас на улице у двери. Саня заметил бинтовую повязку на моей голове и выругался. Взгляд вымученный. Ну и ночка у нас сегодня выдалась!

– Все в порядке? – Саня бросился ко мне и помог выбраться из машины.

От него пахнуло спиртным и сигаретами. Мой брат бросил курить еще в армии, а про спиртное я вообще молчу. Если он начинал пить, то стоп-крана не было.

– Сотрясения нет. Да… и Саня… пока не произошло чего-нибудь еще, я хотела тебе сказать, что отец подал заявление на УДО.

Саня остолбенел.

Больше я не могла это держать в себе, и, как только сказала, на душе полегчало, будто я разделила эту боль на двоих. Казалось, еще мгновение, и брат рухнет на утрамбованную перед ангаром землю. Такая же реакция была и у меня, так что добро пожаловать в мой мир.

– Я спать. Надеюсь, ты больше не ждешь гостей, которые захотят на мне поупражняться?

Аристарх

Битый час Курт талдычит мне о трудном детстве, что Вероне тоже порядком досталось от изверга-отца. Из-за поломанных ребер и перелома руки она пошла в школу на год позже. Кореш поведал, что, как только получил паспорт, свалил из дома, а его отец, не имея под рукой любимую боксерскую грушу, принялся за самого младшего – Пашку. В итоге пацан в инвалидном кресле, а отец в тюрьме.

– Думаешь, лаве нужны были мне? – Курт тыкает меня в плечо, в заплывших после боя глазах стоят слезы.

Черт! Вот его развезло!

– Я хотел оставить деньги матери и свалить к океану, проветрить чердак. Мать не сможет без меня оплачивать больничные счета.

Мы со скрипом покачиваемся на качелях. Видела бы нас сейчас мотобратва! Байкеры на качельках! Умора!

– И ты продул бой, – напоминаю я.

– Да, черт. Верона. Но я не могу на нее злиться. Она мой ангел. Это она меня спасала от отца.

– Как? – удивляюсь я. Что может сделать девчонка против взрослого мужика?

– Пела какую-то дурацкую песню. Слова непонятные, вроде колыбельная. Я до сих пор слышу ее голос, – Курт крутит пальцем вокруг башни. – Так и вертится в чердаке, как заезженная пластинка. Не знаю почему, но эта песня Гоблина успокаивала. А эта дура Аквамарин разбила моему ангелу голову. Сука!

Курт допивает вискарь и бросает пустую бутылку в стену.

– Я вижу, как ты на нее пялишься, Руссо.

– Бро, ты движуху не путай! Это она во мне чуть дырку не просверлила.

– Не трогай ее!

Так и знал, что все этим закончится!

– Для тебя бабы – забавы для Сэма. Она мой ангел, я не позволю тебе разбить ей сердце. Тронешь ее – мы больше не друзья. Ты меня понял?

– Да не разобью я…

В моих словах Курт слышит двойной подтекст и вскакивает.

– Я больше повторять не буду! Тронешь ее – мы не друзья!

Проклятье! Надо было свалить до прихода его телки…

Вера

Просыпаюсь от металлического скрежета. Несколько секунд уходит на то, чтобы сообразить, где я нахожусь. В памяти всплывает весь вчерашний день и кошмарная ночь. Кто-то вошел в ангар, наверное, Саня. Тянусь к телефону и вижу, что уже девять утра. Я опоздала на занятия! Почему Саня меня не разбудил?

Вскакиваю, как ужаленная, хватаю зубную щетку, пасту и бегу в туалет. Наскоро моюсь и чищу зубы. Вчера доктор запретил мне пару дней мыть голову, убираю волосы в высокий хвост и накручиваю пряди. Затем пулей бегу обратно. Копаюсь в чемодане, нахожу белую блузку без рукавов и черную юбку-карандаш. Достаю бежевые туфли. Золотой браслет в виде змейки – подарок мамы на поступление – и очки авиаторы с бежевыми стеклами добавляют к образу немного шика. Блузку и юбку я сшила сама, а остальное мы с мамой купили в торговом центре после моего зачисления. Быстро глажу вещи, одеваюсь и выхожу из вагончика. Жаль, что нет зеркала, чтобы посмотреть, как я выгляжу.

Включаю электрический чайник, нужно выпить кофе. Пока закипает вода, я копаюсь в своей объемной сумке, чтобы найти косметичку. Вообще-то я не крашусь, но в первый студенческий день решила накрасить ресницы и губы.

В ангар входит Руссо и застывает, как вкопанный. На нем кожаные брюки, белая футболка с принтом и вчерашние грубые ботинки с заклепками. Он гладко выбрит. Выражение лица красноречивее зеркала заверяет, что, несмотря на ночную эскападу, я выгляжу на все сто!

– А-а-а… э-э-э…

Я хмурюсь и говорю:

– Не знала, что с утра ты разговариваешь одними гласными.

За короткий сон мое мнение о Руссо не изменилось. Оглядываю мастерскую и спрашиваю:

– Где Саня?

– Работает. Попросил тебя отвезти на занятия, – выдает он на одном дыхании и приближается ко мне так близко, что я отступаю на шаг назад. – Потрясно выглядишь, детка! Вот только одно но.

Руссо наклоняется, теперь его лицо прямо передо мной. Большим пальцем он проводит по моей нижней губе, и я замираю, боясь выдохнуть. Знакомая энергия прокатывается по мне волной, да с такой силой, что из груди вырывается предательский стон. Глаза широко распахиваются, ноги подкашиваются.

– Этот цвет тебе не идет, – он роется в моей косметичке, достает нежно-розовый оттенок блеска для губ.

– Ты консультант по макияжу? – смеюсь я, обретая наконец дар речи.

– О да, детка, я консультант. Обращайся, если что. Поехали!