Лана Крылова - Ветка

«Интересно, а моя небесная красота ремонту подлежит?»– она вспомнила мощный удар в левую скулу и острую боль, как от разреза, по щеке. «Он что, кольца носит? Эстет хренов».

Лицо врача показалось ей смутно знакомым, но на свою память она сейчас особо не полагалась. Да и вообще, Белый Город – большая деревня, может, и пересекались где-то, может футболку он у неё покупал.

– Домой не звоните, не надо маму среди ночи пугать! Я утром сама позвоню, ладно?

Осмотр показал что, кроме большой глубокой ссадины на щеке, открытых ран не было. Хотя всё тело девушки напоминало собой отбивную, внутренних кровотечений не наблюдалось. На лучевой кости правой руки и двух рёбрах трещины. Сотрясение, само собой. В целом, учитывая усердие гоблинов, Ветка отделалась практически лёгким испугом.

– Ты красавица, в рубашке родилась! Точнее, в шубе! – порадовался «дохтур». Рану обработали, руку загипсовали, напялили бандаж, вкололи обезболивающее и снотворное, отвезли в палату отсыпаться.

Утром Ветка позвонила матери:

–Мамочка, ты не волнуйся, я в порядке, – мать насторожилась. Последний раз дочь просила её «не волноваться» когда сообщила о своей беременности. Самостоятельная девушка мелочами родителей никогда не беспокоила, сообщала о неприятностях только в самых крайних случаях. -Вечером на меня напал какой-то придурок, хотел отнять сумочку, разбил «витрину».Я упала неудачно, немножко сломала руку, ничего страшного! Я в травматологии, нет, бежать ко мне прямо сейчас не надо! Предупреди Макса, что за товаром мы завтра не поедем, пусть сегодня обязательно сходит в контору, оплатит аренду за март! Деньги пусть возьмёт из отложенных на Одессу. А потом съезди ко мне на квартиру, привези голубую домашнюю пижаму, халат, футболки, носки,что там ещё из барахла? Мою красную дорожную косметичку обязательно, там всё необходимое для гигиены. Растирку со змеиным ядом возьми, она в ванной. И книжку с тумбочки прихвати, наконец-то дочитаю! – Ветка старалась, чтобы её заготовленная речь прозвучала как можно более беспечно. – И, мамочка, умоляю тебя, зайди в гаражи, узнай, как там Дик! Дай денег, сколько надо, пусть вылечат пса! – с гаражами она погорячилась, поздно сообразила, что там могут рассказать матери правду о ночном происшествии.

Так ,Макс аренду оплатит, на рынке ничего срочного и не планировалось, жаль поездка сорвалась, не получится обновить товар к Женскому дню. Ну да ладно, практичная Константиновна наверняка что-нибудь нароет в хранящихся в гараже остатках, только ключи ей нужно будет передать. Маугли с дедом ещё дней десять будут в Тульской губернии, Нора под присмотром, можно спокойно отсыпаться до приезда матери.

Макса родительница дома не застала, наскоро погуляла с Норой и понеслась на квартиру дочери. Собрала вещи в пакет , по пути на рынок зашла в гаражи . Дик сильно пострадал в ночной схватке, необходимую помощь ему оказали, перебинтованный пёс отсыпался в сторожке.

Рассказ сменщика дяди Коли до глубины души потряс бедную женщину. Она, разумеется, хорошо знала дочкин характер и ни секунды не сомневалась, что Ветка перечислила только те травмы, которые не скрыть при встрече, но чтобы такое…варварство! Сердце матери разрывалось от боли, слёзы застилали глаза. Как в тумане добрела она до рынка, с трудом отыскала ларёк Макса.

Увидев расстроенную соседку, парень не на шутку перепугался, усадил женщину за прилавком, щедро плеснул из фляжки коньяка, заставил выпить. Хорошо, что разумная Ветка приучила его всегда держать при себе горячительное (случаи на рынке бывают разные), даже красивую флягу на Новый Год подарила, ведь таскать в сумке стекло тяжело и опасно.

Понемногу бледные щёки порозовели, и Евгения смогла рассказать ему о случившемся. Макс был поражён. Версию о попытке ограбления отмёл сразу же – мудрая Ветка не стала бы рисковать башкой ради спасения имущества. Какими же отморозками надо быть, чтобы вдвоём избивать ногами беззащитную девчонку! Чем бы она перед тобой ни провинилась! Найти объяснение подобной дикости он не мог, врагов у дружелюбной и всегда вежливой девушки точно не было, даже с конкурентами по бизнесу она поддерживала приятельские отношения, искренне считая их своими учителями. Козни никому не строила, подлость вообще не была в её натуре. Макс терялся в догадках. Соседка, немного придя в себя, поспешила к дочери.

Через пару часов Максим отправился в контору. В бухгалтерии Бора ждал, пока ему подготовят документы для передачи руководству. Увидев Макса, поинтересовался:

– А что Виолетта Евгеньевна не порадовала нас своим визитом? Формальностями ведь она обычно занимается.

– Виолетта в больнице.

– Как?! – у Боры перед глазами почему-то пронеслась картина жуткого ДТП.

Максим вкратце передал рассказ Веткиной матери. Серёга тут же начал звонить Бархату. Поговорив пару минут, стрелой понёсся к машине.

После визита матери Ветка сразу же стянула с себя затасканное больничное тряпьё, переоделась в удобную домашнюю одежду, как смогла, умылась одной рукой, даже слегка причесалась. Левая сторона собственного лица её напугала – опухший синяк от виска до губ, полоска запекшейся крови на месте рассечения, полопавшиеся сосуды в глазу. Сфотографировать и поставить портрет в буфете – чтобы дети сахар не таскали! Присутствие зубов на привычных местах порадовало. Стоматологов она с детства не любила.

Мысли постоянно крутились вокруг событий минувшей ночи, она поминутно восстанавливала в памяти всё происходившее с момента выхода из дома до попадания в больницу. Единственным человеком ,имевшим хоть какие-то основания для жестокой расправы, как ни крути, оказывался Михаил. Да и фраза гоблина «Привет тебе от Бархата, Зайчонок!» указывала именно на него. Но все клеточки её ушибленного мозга, как сговорившись, отказывались в это верить. Ветка пыталась припомнить хоть что-нибудь, хоть какую-то мелочь, по которой можно было бы опознать нападавших. Лёжа на неудобной кровати и глядя в потолок , думалось плохо.

По опыту она знала, что умные мысли чаще всего посещают её голову во время занятия всё равно чем. Ветка достала мазь, с трудом встала, огромным усилием поставила ногу на табурет, закатила выше колена штанину и монотонными движениями стала втирать вонючее средство в огромный тёмно-фиолетовый синяк на голени. Гипс и бандаж мешали, любое движение отдавалось болью, голова слегка кружилась. «Странно, что не тошнит, при сотрясении должно, об этом на всех медицинских курсах говорят».

В коридоре послышались топот, шум и крики, визги медсестёр.

– Девочки, не бойтесь! Кажись, тяжёлая кавалерия пожаловала! Лягушонка в коробчонке, мать её… – «Девочки» – одной около сорока, другой – за полтинник, удивлено закрутили головами от входной двери к Ветке и обратно.