Юлия Маркова - Белый тигр

«Главное, что ты отвяжешься от меня!»

«Ничего, жизнь полна неожиданностей, и никогда не стоит ни от чего зарекаться…» – Ину-Бех постарался вложить в свой взгляд побольше насмешки.

Затем он перешел к следующему воину, а к Альбизар стали подходить уважаемые люди клана и поздравлять ее. Все же для большинства стало неожиданностью, что архунша получила посвящение. И, хоть этого и не показывали явно, но многие воины (из старшинства) не были довольны таким исходом. Так же, как и Ину-Бех, они считали унижением для себя иметь женщину-командира, пусть пока и формально. Но кто знает – вдруг Альбизар и вправду достигнет высот в воинском искусстве и превзойдет их всех? Поэтому они были слегка обеспокоены. Все же они предпочли бы, чтобы все оставалось по-прежнему. Ину-Бех устраивал их как военачальник, пользуясь в среде своих подчиненных непререкаемым авторитетом.

Последним к Альбизар подошел Кыр-Баяз. Старик произнес краткую поздравительную речь, после чего торжественно протянул ей свой подарок. Когда девушка увидела, что это, она была поражена – нужно было заслужить от учителя особое отношение, чтобы получить столь щедрый дар. На руках Кыр-Баяза, в сверкающих ножнах, возлежал его боевой кинжал, с рукоятью, оплетенной тонкими кожаными ремешками, сделанный из такой хорошей стали, какую не умели выплавлять сами гиуры. Подобное оружие заморские купцы привозили с далекого юга, и стоит оно обычно целое состояние. Этот кинжал был такой острый, что мог оставить зарубку на гиурском мече. В то же время он мог пополам рассечь шелковый платок, просто брошенный на его лезвие. Удар этого кинжала, нанесенный верной и сильной рукой, был способен пробить любую кольчугу и любой панцирь, и ценнее его мог быть только меч из той же самой стали.

– Прими мой подарок, Альбизар-муле… – сказал старик. – Этот кинжал когда-то подарил мне мой учитель, что делился со мной секретами боевого искусства… Он сказал, что это оружие сделал великий мастер из далекой страны Джиой, и нет второго такого на просторах всей Великой Степи. Ты станешь отличным воином, Альбизар-муле, и когда я уйду в жемчужную обитель, мне будет отрадно знать, что этот кинжал в твоих руках… Я желаю тебе быть мудрой правительницей и всегда помнить о том, что на тебе возлежит забота о нашем народе… Что процветание нашего клана и единство его членов – превыше всего… Да пусть не покидает тебя мудрость, Альбизар-муле, и да благословит тебя Великий Оудэ…

Альбизар с благоговением приняла дорогой подарок – бережно взяла она кинжал из рук Кыр-Баяза; камни на навершии рукояти сверкнули, словно приветствуя новую хозяйку.

Старик сложил ладони и прижал их к груди, склонив голову.

– Благодарю тебя, учитель… – произнесла девушка, кланяясь в ответ.

Сердце ее учащенно билось. У нее захватывало дух при мысли о том, какая ответственность теперь лежит на ее плечах. Но она сама выбрала этот путь – путь свободы… Только теперь она вдруг окончательно поняла, что придется ей весьма нелегко. Но обратной дороги не было. Теперь – только вверх… От нее потребуются постоянные усилия по поддержанию своего авторитета. Справится ли она? Как бы Ину-Бех не затеял интриги…

Вдруг ей показалось, что речь, только что произнесенная Кыр-баязом, таит в себе нечто большее, чем просто соответствующие случаю поздравления. И даже смотрел он на не так, будто у него есть что добавить к своим словам, но только наедине. Девушка решила, что непременно побеседует с ним позже… Впрочем, поглощенная заботами, очень скоро она забыла о своем намерении.

Шло время. Постепенно Альбизар привыкала к мысли о том, что теперь на ее плечах лежит нелегкий груз и что прежняя беззаботная жизнь ушла в прошлое. Быть равной мужчинам! Это оказалось совсем не так просто, как казалось ей раньше. Теперь она должна была учиться руководить воинами – взрослыми мужчинами. Интуитивно она чувствовала, что те противятся ее власти, пусть и не показывают этого явно. Да, ведь у них уже был военачальник, к которому они привыкли – Ину-Бех. Хороший воин всегда следует мыслью за своим командиром, с которым пройдено много боев – и с этим ничего нельзя было поделать. И молодая архунша пребывала в постоянном беспокойстве, хоть и старалась скрыть это. Воины вели себя почтительно с ней, но все же их потаенные мысли читались вполне отчетливо – они не желали видеть ее своей командиршей. Теперь малейшая промашка с ее стороны могла сильно уронить ее авторитет и вызвать смуту в клане. Девушка чувствовала себя так, словно денно и нощно за ней наблюдают тысячи глаз.

Глубоко в душе Альбизар вовсе не ощущала себя великой воительницей – такой, как Муль-Газор. Да, архунша была отважна и решительна, но ей казалось, что в ней нет главного – готовности умереть в бою. Мысль о смерти страшила ее. Непроизвольно она вздрагивала всякий раз, стоило ей представить, как холодный клинок пронзает ее грудь, как вместе с кровью вытекает из нее жизнь, которой она даже не успела толком насладиться…

Но в то же время она понимала, что, не стань она воином, ее ждала бы более печальная участь, чем быть убитой в сражении. И это немного утешало ее. А еще она стала задумываться о том, что дедушка называл «продолжением рода». Это подразумевало рождение ребенка, а для этого необходимо было выйти замуж, что сулило новые сложности. И главной проблемой являлось то, что молодая архунша ни на ком не могла остановить свой взгляд. Гиурские женщины обычно не особо заморачивались выбором жениха, покоряясь выбору родителей. Но ее родители умерли, а самой Альбизар хотелось, чтобы ее будущий муж, по крайней мере, был привлекателен для нее, чтобы ложиться с ним на общее ложе не было мучением. Однако никто из мужчин клана не нравился ей настолько, чтобы выбрать его в мужья. Но рано или поздно придется сделать выбор, иначе ее древняя династия прервется и к власти придет другой род. А если она погибнет в бою, будучи еще достаточно молодой и не оставив при этом потомства, то наиболее вероятно, что это будет род Ину-Беха. «Этого допустить никак нельзя! – думала Альбизар всякий раз перед сном, когда ее одолевали тяжелые думы. – Но что же мне делать? Если даже я выберу достойного мужчину в своем клане, проклятый реуб не простит мне этого. Как бы он не вздумал погубить моих детей, когда они у меня родятся…»

Эти думы неотступно преследовали ее. Ину-Бех, с которым ей приходилось сталкиваться ежедневно, конечно же, не мог не замечать ее беспокойства. Но он никак не выдавал своих чувств, и лишь иногда в его черных глазах девушке удавалось уловить огонек злорадства.

Вообще, с тех пор, как архунша приняла посвящение, он несколько отстранился от нее. Деловито, с внешним почтением и соблюдением подобающих правил этикета, он входил в ее покои с докладами, внимательно выслушивал ее распоряжения, стараясь не встречаться с ней взглядом. Его наглость и самоуверенность куда-то улетучились, внешне все было вполне благообразно, но теперь исходила от этого человека некая трудноуловимая угроза, затаенная до поры. Альбизар понимала, что он может быть опасен. И потому старалась вести себя так, чтобы никто не мог упрекнуть ее хоть в чем-то. Малейший пустяк – и у реуба появится повод, чтобы затеять интриги против архунши. Альбизар казалось, что она идет по лезвию меча. Ее хрупкое благополучие во многом зависело от этого человека.