Энн Максвелл - Тайные сестры

– Нет. Теперь осмотрим белую Сестру.

Под завывания ветра Кристи обошла скалу с одной стороны, а Кейн – с другой. Ничего интересного не было.

– Я так и думал, – огорченно сказал Кейн. – Все выветрилось.

– Выветрилось?

– Скалы слишком открыты всем ветрам. Ветер разрушает их. Если даже и были рисунки, то за семь тысяч лет ничего уже не осталось.

Кристи посмотрела на контуры двух каменных Сестер, простоявших рядом долгие тысячелетия. Стали ли они после этого лучше понимать друг друга?

– Как они выглядели тысячу лет назад? – задумчиво спросила она.

– Почти так же, как сейчас. Тысяча лет – небольшой срок для скалы.

– Подожди… тот рисунок на чаше…

– Что?

– Ты помнишь, как на нем были расположены детали?

Кейн внимательно посмотрел на нее.

– Неплохая идея, Рыженькая, – кивнул он.

Он повернулся и зашагал так быстро, что Кристи едва поспевала за ним.

– Куда мы идем?

– Посмотреть с другого угла.

У Кристи вырвался восторженный возглас. Улыбаясь, Кейн погладил ее по щеке – нежно и так быстро, что она не успела отреагировать.

– Самые близкие родственники анасазей из ныне здравствующих – пуэбло, живущие на востоке Нью-Мексико, – как ни в чем не бывало сказал Кейн. – У их шаманов есть одна важная обязанность – все время следить за восходом солнца.

Он взобрался на плоский каменистый уступ. Подобные уступы часто попадались на их пути, словно плато когда-то было морем, которое вдруг окаменело, и волны превратились в ровные платформы.

– Поднимайся сюда, Рыженькая, – сказал Кейт. – Уступ выше, чем кажется на первый взгляд.

Не успела Кристи потянуться к нему, как его руки обвились вокруг ее талии и он подхватил Кристи с такой легкостью, словно в него никогда не стреляли.

Но Кристи знала, что в него стреляли. Она видела шрам. Она помнила, как исказилось его лицо, когда тогда, в пруду, его вдруг скрутила внезапная боль.

– Самый важный день солнечного календаря – это день солнцестояния, – продолжал Кейн.

Он рассматривал скалу перед собой, словно на ней была нарисована карта сокровищ.

– Что ты ищешь? – спросила она.

– Что-нибудь в подтверждение того, что для анасазей это место было очень важным. Оно должно быть связано с ходом солнца.

– В таком случае нам не повезло. Солнце сегодня прячется за тучами.

Кейн улыбнулся:

– К полудню оно выглянет.

Кристи посмотрела на небо. Он прав: солнце медленно поднималось туда, где облака становились реже. Солнечный диск был так ярок, что даже через облака на него больно было смотреть.

Кейн медленно прошел несколько шагов, не сводя глаз с солнца, пока то не оказалось как раз в просвете между Сестрами. Затем он повернул налево и отмерил двенадцать шагов. Солнце скрылось за спиной рыжей Сестры.

– В день солнцестояния солнце взойдет как раз там, – сказал он, указывая на какую-то точку на восточной стороне неба. – Первые лучи будут видны оттуда.

– Откуда ты знаешь? – спросила Кристи недоверчиво.

– Я шаман, – сухо ответил он. – Пошли.

Он повел Кристи через открытое всем ветрам плато к некоей точке, расположенной в четверти мили. Ветер жалобно завывал в скалах, словно потерявшийся ребенок.

Они подошли к такой же каменной платформе. Кейн забрался на нее и протянул Кристи руку. Моки прыгнул за Кристи и встал между ними, гордо подставив морду ветрам и помахивая хвостом. Кейн обнял Кристи за плечи и нежно повернул ее лицом к Сестрам.

– В день зимнего солнцестояния, – сказал он, – солнце, если смотреть отсюда, всходит как раз между двумя пиками. Где-то здесь должна быть кива.

Кристи почувствовала, что он крепче обнял ее.

– Что такое кива? – спросила она почти шепотом.

– Пуп Земли.

Кристи посмотрела на Кейна. Он стоял так близко, что ее щека чувствовала его дыхание. Он улыбнулся ей.

– Кивой, – сказал он, – также называется круглое помещение, вырытое в земле, с крышей из кедровых балок и штукатурки.

– В земле? Почему? Здесь такая каменистая земля, не лучше ли построить ее над землей?

– Может быть. Но у анасазей было поверье, что их племя вышло из подземного мира и должно в конце концов взойти на небо. Обряд опускания в киву и выхода из нее символизирует этот исход.

– Значит, кива – это что-то вроде храма?

– Храм. Клуб. Штаб-квартира клана. Кива могла выполнять любую из этих функций.

– Или какую-нибудь другую? – предположила Кристи.

Кейн сверкнул белозубой улыбкой:

– Или какую-нибудь другую. Одно несомненно – кива для анасазей была очень важна. Они строили кивы около своих жилищ, хотя для них это представляло большие трудности. Пуэбло до сих пор строят кивы.

Кейн внимательно оглядывал местность вокруг, ища подтверждение тому, что когда-то здесь жили и умирали люди.

Ничего, кроме каменистой поверхности самого плато, где поросшего густыми лесами, где покрытого рыжими проплешинами песчаника. Платформа, на которой они стояли, была почти на краю плато, а дальше открывалось глубокое ущелье.

– Не боишься высоты? – спросил Кейн.

– Я живу на сорок третьем этаже.

– А что ты делаешь, когда тебе надо спуститься вниз, а лифт сломан?

– Как-нибудь справляюсь.

– Отлично. Пошли.

Кейн слез с платформы и подхватил ее на руки, как вчера, когда они убегали от охраны Хаттона. И снова она почувствовала, как его руки скользнули по ее груди. В его глазах мелькнул огонек, и Кристи поняла: это прикосновение не случайно. Осторожно поставив ее на землю, он отпустил ее. Моки стоял на платформе и нетерпеливо лаял, – Ты сам сюда залез, – напомнил ему Кейн. – Сам и слезай.

Моки снова залаял, забегал по платформе, но наконец нашел удобное место и спрыгнул. Он спрыгнул на какой-то камень, который вдруг рассыпался под ним, оказавшись не камнем, а комком глины. Пес удивленно отряхнулся и побежал за хозяином.

– Кейн! Это тебе пригодится?

Обернувшись, Кейн увидел, что Кристи выбирает что-то белое из кучи, в которую превратился «камень».

– Что это? – спросил Кейн.

– По-моему, что-то необычное.

Кейн взял находку Кристи, смахнул с нее слой красной глины и улыбнулся. По белому шли черные перекрещивающиеся линии.

Кристи ахнула от восхищения.

– Черепок!

– Первый, который ты нашла? – Кейн скрыл улыбку.

Кристи кивнула, и локон рыжих волос выбился из-под шапки.

– Как он здесь оказался? – спросила она. – Я что-то не вижу здесь никаких руин.

– Наверное, какой-нибудь анасази, так же как мы, пришел сюда поглядеть на пропасть. С ним был горшок с едой или семенами, и он его разбил. Он ушел, а черепки остались.

Кристи с восхищением посмотрела на платформу, на которой они недавно стояли.

– Потрясающе, правда? – сказал Кейн. – Всего лишь какой-то черепок, а через него становишься вдруг причастным к жизни человека, который умер за много столетий до твоего рождения.