Наталья Андреева - Любовь.ru

У меня плохо с чувством юмора.

У меня тоже. Так что нам делать?

Попробуйте выйти на улицу. Проведите день как-нибудь иначе.

Хорошо. Вам об этом рассказать? Обязательно.

— Уф! — Она даже облегченно вздохнула.

Этот парень ее здорово напряг. Но его-то проверить проще, чем Сергея Иванова: посмо­треть, на самом ли деле он почти не выходит из дома. Придется снова Стаса просить. А почему, собственно, она подозревает этого Клауса? Что такого ненормального в добровольном затворни­честве? Себя-то она в психической неполноцен­ности не подозревает.

А глаза уже и в самом деле слипаются. Далеко за полночь светится и ее окно. А что, если он сто­ит сейчас внизу и смотрит?

Она поборола страх и вышла на балкон. Май­ская ночь была по-летнему теплой, но еще не душной, как в середине лета. Тихо, безветренно. Где-то вдали слышны звуки крупной автострады, по которой проезжают редкие машины, ярко све­тятся вывески казино и ресторанов, идет бурная ночная жизнь огромного города. А здесь, в тихом дворике, сонно и спокойно. Все спят.

Все?

Внизу, напротив ее подъезда, стояла машина. Очень похожая на те бежевые «Жигули» с тони­рованными стеклами, которые ее преследовали. Но Люба не была на сто процентов уверена, что это именно она. Может быть, кто-т6~из жителей дома оставил свою машину под окнами. Мало ли в столице бежевых «восьмерок»?

Но все равно ей почему-то стало не по себе. Она зябко передернула плечами, не от холода, а от какого-то внутреннего озноба, и вернулась в квартиру, захлопнув балконную дверь и за­дернув занавески. Потом выключила в комнате свет и снова крадучись подошла к окну. Стоя в полной темноте за занавеской, Люба увидела, как машина, стоявшая напротив ее подъезда, плавно тронулась и поехала прочь...

...Прошло два дня. Ее пациенты молчали, а Люба пыталась скоротать время, путешествуя по дебрям Интернета. Узнавала зачем-то каждый день погоду на ближайшую неделю, хотя никуда и не собиралась выходить, часами рассматрива­ла модную обувь в каталогах и одежду. Читала сводки новостей, чувствуя полное безразличие ко всему, что происходит в мире. На третий день не выдержала и позвонила лучшей подруге.

— Апельсинчик, ты совсем меня забыла! — почти проскулила Люба.

— Милая, я работаю, — фыркнула подруга, потом сжалилась: — В выходные обязательно зайду. А ты все дома сидишь?

Люба хотела было рассказать Люське про машину под окнами своего дома, но передумала. Вдруг у нее просто начала развиваться мания преследования? А подруге и без нее проблем, хватает.

— Люсенька, как там наш герой поживает? Он тебе звонил?

И тут подруга заметно оживилась:

— Ты представляешь? Звонил!

— А что тебя так удивляет?

— Ну, он такой крутой! И красивый. Там, на­верное, женщи-и-и-н! В очередь стоят. А у меня ж, ко всему прочему, Петька. Правда, я его скоро в лагерь отправлю. Но потом все равно придется признаться. Что родила в двадцать лет неизвест­но от кого.

— Ну, положим, известно.

— Да лучше б не знать! — в сердцах сказала Люська.

Про Петькиного отца она не могла говорить спокойно, и Любе частенько приходилось даже затыкать уши. Мало того что этот тип Люське никак не помогал, но еще и наведывался еже­месячно в день зарплаты клянчить деньги на том основании, что он отец ее ребенка.

— Да, — спохватилась подруга, — если тебе интересно. Завтра мы с Сережей идем в ресторан. Представляешь?! В настоящий цивильный ресто­ран! Не в забегаловку какую-нибудь, где самим надо подносы к столику носить! В ресторан!

— А потом?

— Ну, потом... Рыжий-то дома. Хотела его ро­дителям подбросить, да как-то надоело их напря­гать. Я же не кукушка. Все равно скоро в лагерь.

— Вот и не спеши. Кстати, где вы встречае­тесь?

— У меня выходной выпадает. Я же через день. Зато с утра до вечера: Сережа попросил за­ехать к нему на работу. Там мы встретимся, возле его офиса, (надо было слышать, как Люська про­изнесла слово «офис») и поедем в ресторан на его машине. Ха!

— Апельсинчик, окажи мне услугу?

— Ноу проблем.

— Там, рядом с офисом твоего Сергея, дол­жен быть магазин «Чай, кофе». Небольшой ма­газинчик. Зайди в него, пожалуйста, и посмотри, кто там работает.

— Это еще зачем?

— Мне очень надо.

— Но покупать я ничего не собираюсь. Там же небось цены ломовые! Вот у нас на оптовке...

— Не надо ничего покупать, кроме пакетика «каппуччино». Обязательно с амаретто. Это тебя не разорит?

— Пакетик «каппуччино»? С амаретто? Три пятьдесят?

— Я тебе отдам.

— Ничего лучше не придумала? Можешь не волноваться, подруга, я все сделаю.

— Я тебя люблю, Люсенька.

— Но детей от этого не бывает, — философ­ски заметила подруга. И добавила: — До встречи. Чао!

«Женщина-шоу»,— вспомнила слова Сергея Люба, положив трубку. Немного грубоватая, чуть-чуть вульгарная, яркая, беззастенчивая, безыскусная, но тем не менее добрая и отзывчи­вая. И желающие купить билет на такое пред­ставление всегда найдутся. Но вести Люську в дорогой ресторан? Такого с лучшей подругой еще не случалось. Он герой, этот Сергей Иванов. Или Ромео?

Вечером этого дня наконец-то откликнулся Павел Петрович Стрельцов. Прочитав его посла­ние, Люба поняла причину длительного молча­ния. Да, такое заново пережить не просто.

КОМУ: Доктору

ОТ КОГО: от пациента

ТЕМА: домашнее задание

Вы не представляете, какой болью отдается во мне тот день! Ведь чувствовал я, что этим все и кончится! Не надо мне было жениться во второй раз. Но после смерти любимой Полины я впал в глухую тоску. Все у меня было: огромный дом, ма­шина хорошая, собственная фирма, много денег. Но одна беда: одиночество. Сын взрослый, дома почти не бывал. А когда дома, так не докричишься. Он на одном этаже, я на другом. Потолок надо мной, что граница между двумя государствами. Даже деньги и те разные. У него свои, у меня свои. И законы у каждого свои.

Мишка, например, жениться ни за что не хотел. Я ему о внуках, а он мне о том, что женщинам нель­зя верить. Где и когда успел обжечься — не представляю. До сих пор не представляю. Знаю только, что была у него любовница. И любовница уже в годах. Не старуха, конечно, но лет за сорок. Может, потому и не женился. Но ночевать у нее оставался частенько. Я уж на все был согласен:

«Женись, говорю, хоть на этой. В сорок лет еще можно родить».

А Мишка в ответ:

«Смеешься? У нее дочь хоть и младше меня, но девушка на выданье. У нее самой скоро дети бу­дут».

«А дочка тебя никак не устроит?» — спраши­вал.

Рассмеялся:

«Я уроки любви беру, а не даю. Время свое эко­номлю. И деньги».

«Что, старуха дешевле обходится?»

«А она не старуха. И выглядит не хуже дочки».