Хизер Грэм - Жажда искушения

— Но… если кто-то убивает женщин из клуба, почему он убивает их не одинаковым способом?

— Вы правы, серийные убийцы обычно прибегают к одному и тому же способу. Но я не думаю, что этот случай подпадает под категорию серийных убийств.

Джон неожиданно улыбнулся:

— Вы действительно не уверены, что я тот, кто вам нужен, правда?

— У вас масса друзей, — ответил Марк. — И все они уверены, что вы этого не делали.

— Значит, вы считаете, что я невиновен…

— Нет, я так не считаю. — Марк бросил тяжелый взгляд на Энн. — Просто я допускаю разные возможности.

Джон продолжал странно смотреть на Марка.

— Знаете, Лакросс, Джина всегда говорила, что вы честный стрелок. Клянусь вам: я ее не убивал. Это сделал кто-то другой.

Услышав, что кто-то покашливает у нее за спиной, Энн вздрогнула. Это вернулся доктор.

— Больному нужен отдых, — напомнил он. — Вам пора.

— Завтра я пришлю кого-нибудь записать его показания, — сказал Марк.

— Очень хорошо. А мы завтра переведем его в обычную палату.

— А можно мне просто посидеть тут с ним, обещаю, что буду молчать, — попросила Энн. Ей страшно было подумать, что придется покинуть Джона прямо сейчас, и казалось, что, если она уйдет, он может снова впасть в кому. Ей необходимо было побыть с ним еще, убедиться, что он действительно идет на поправку.

Марк сердито взглянул на нее.

— Это очень нежелательно, поверьте мне, — мягко возразил доктор.

— Энн — моя ближайшая родственница, — сказал Джон. — Мне будет приятно, если она останется. То есть… если полиция не возражает, конечно.

— Я считал, что она ваша бывшая жена, — удивился доктор Майкл. — Не думаю, что она по-прежнему может формально считаться вашей родственницей.

— Во всяком случае, сейчас я самый близкий ему человек, — заявила Энн. . — Нашей дочери нет в стране, и я — это пока вся его семья.

— Лейтенант? — вопросительно обратился Джон к Марку.

И Марк неожиданно согласился:

— Оставайтесь.

— Правда? — недоверчиво спросила Энн.

— Оставайтесь, оставайтесь, я серьезно.

— Ведь он только что оправился от этой страшной комы, я побуду с ним, — смущенно пробормотала Энн, боясь встретиться глазами с Марком.

— У дверей будет дежурить полицейский, — предупредил ее Марк.

— Он стоит там с тех самых пор, как Джона привезли сюда, — сухо напомнила Энн.

— Он стережет или охраняет меня? — поинтересовался Джон.

— Считайте, что и то и другое, — ответил Марк, повернулся и вышел. Доктор последовал за ним. Обернувшись, Энн увидела, что Джон пристально смотрит на нее.

— Что, черт возьми, все это значит? Что происходит?

— Ничего, действительно ничего.

— Но его беспокоит вовсе не то, что я могу отсюда сбежать. Он волнуется за тебя.

— Думаю, он волнуется за нас обоих. Джон, мы оба знаем, что ты невиновен. А это значит, что на свободе ходит убийца, который мечтает, чтобы ты умер, прежде чем сможешь доказать свою невиновность.

— Но он боится за тебя.

Тени — вспомнила Энн.

Она не хотела говорить ему, что какая-то тень чуть не забралась через балкон к ней в квартиру сегодня ночью. И что спас ее от этой тени лейтенант Лакросс, спавший у нее в гостиной на диване.

Спавший на диване потому, что Энн была вне себя, узнав о его романе с Джиной, и решила во что бы то ни стало не пускать его в свою постель.

— Энн? — голос Джона звучал одновременно предупреждающе и озабоченно.

— Джон, я ведь обещала, что буду молчать, если они позволят мне остаться. Забавно: раньше, когда я сидела здесь, они советовали мне разговаривать с тобой, а теперь требуют, чтобы я молчала. Потому что тебе нужен отдых. И ты будешь отдыхать. Мы обязаны сделать все, чтобы ты поправился и выпутался из этой передряги.

— Она умерла, Энн, — тихо сказал Джон. В его голосе звучало отчаяние.

— Джон, у тебя есть дочь, ты не смеешь сдаваться! У тебя — дочь, твое искусство и я.

— Забавная штука жизнь, правда? Эта проклятая выставка была для меня так важна… а сейчас не имеет никакого значения. Ты посмотрела ее?

Она покачала головой и улыбнулась.

— Я столько времени проводила здесь. И потом…

— Что — потом?

— Были и другие дела. Мы после об этом поговорим. Джон, тебе нужно отдохнуть, набраться сил. Если не ради меня, то хотя бы ради Кати. А если не ради нас обеих, то ради Джины. Не дай уйти от наказания ее убийце.

— Ты права, — согласился Джон и закрыл глаза.

Ей показалось, что он заснул, но неожиданно рука его крепко сжалась.

— Энни… Я докажу это, не знаю еще как, но докажу. Я найду того, кто ее убил, клянусь.

— Знаю, Джон, знаю, — заверила его Энн.

Он наконец уснул. Она продолжала держать его за руку, снова и снова обдумывая то, что он сказал.

Тени…

Но он видел лицо или часть лица. Жаль, что не может вспомнить.

Она подумала, что Джону не придется далеко ходить в поисках убийцы: тот был заперт в его голове.

Важно, чтобы Джон понял, что ему уже известно то, о чем он только собирался узнать.

Тогда…

Тогда можно надеяться, что правда выйдет наружу до того, как убийца поймет, что Джон видел его лицо.

Лицо смерти.

— Ты всегда будешь со мной, — вдруг пробормотал во сне Джон.

Да, подумала Энн, если бы он знал, насколько тесно она уже оказалась повязанной с ним!

Но для правды он был еще слишком слаб. Однако скоро ему предстоит узнать все, что здесь происходит.

Марк строго наказал охраннику, дежурившему у палаты Джона, чтобы он немедленно сообщил ему, как только Энн Марсел ступит за порог больницы, и направился к выходу. Ему нужно было разыскать Джимми, а потом встретиться со своим шефом, Чарли Хэррисом, который постоянно грозил уйти в отставку и настаивал, чтобы Марк занял его место. Марк хотел обсудить свои немалые подозрения с ними обоими. Он намеревался побывать и у окружного прокурора. Как ни странно, он хотел изменить свои рекомендации.

Теперь, когда Джон Марсел пришел в себя, Марк мог арестовать его на двадцать четыре часа по подозрению в убийстве, пока будут готовиться документы для суда, что много времени не займет.

Однако Марк уже не был так уверен, что Джона Марсела следует арестовывать, хотя считал, что необходимо следить за каждым его шагом, после того как Джона выпишут.

Но прежде чем Марк вышел из больницы, его окликнул еще один полицейский:

— Лейтенант! Лейтенант!

Марк знал его, это был Биллингз, очень старательный новобранец. Запыхавшись, парень подбежал к нему.

— Что-нибудь случилось с Марселом? — озабоченно спросил Марк.

Биллингз покачал головой:

— Нет, это по поводу Грегори Хэнсона.

— Грегори, Господи!

— Нет, нет, ничего плохого, сэр. Его состояние улучшается. Но он услышал, что вы в больнице, и хочет вас видеть.