Сьюзен Даймонд - Все идет по кругу

Но потом снова вернулись к обсуждению его смерти и поведения Жюстин и Полли в данной конкретной ситуации. Полли четко изложила разницу между смертью Джинджер и Рейнхарта, а также действиями всех участников, включая Сюзанну и ее намерения. Подруги дружно закивали, соглашаясь с ней. Все было именно так, но разницу между свидетелями и соучастниками четко разграничить не получалось.

— Мы прекрасно понимаем, почему вы не стали ничего предпринимать, — сказала Шарлотта. — Вы же не знали, что он там умирает. Да и никто бы не догадался. Нечто подобное трудно себе представить.

— Вам надо постараться пережить это, — поддержала Кэт, которая колебалась не меньше остальных, но могла с легкостью отпустить то, что невозможно изменить. — Он получил по заслугам без нашего вмешательства, и лично я довольна.

Шарлотта сложила кончики пальцев и задумчиво проговорила:

— С технической стороны мы кое-что сделали. До определенного момента его еще можно было спасти.

— Не будь такой ханжой! — одернула ее Кэт. — Я бы на твоем месте не стала задумываться, могли они спасти его или нет. Разве у них были на то причины?

— На самом деле, может, и не могли, — вздохнула Дина. — Полли и Жюстин задавались вопросом, почему он находится в сауне так долго, но к тому моменту, когда все поняли, прошло слишком много времени.

— Я это прекрасно сознаю, — решительно парировала Шарлотта. — Просто говорю, что с точки зрения закона их можно привлечь к ответственности за неоказание помощи пострадавшему лицу.

Взглянув на Жюстин, она несколько смягчила тон:

— На их месте я поступила бы так же.

— Я все время прокручиваю в сознании события вчерашнего вечера, — устало сказала Жюстин. — Мне даже в голову не пришло, что можно что-то сделать. Такое ощущение, словно я смотрела фильм.

— Думаю, наш звонок мог бы его спасти, — медленно произнесла Полли. — Но я не предполагала, что должна это сделать.

Все молчали, и она прошептала:

— Удивительно, как легко позволить кому-то умереть.

Кэт, сидевшая справа от Полли, взяла подругу за руку и трезво рассудила:

— В любом случае одним подонком стало меньше. Она сделала это за нас.

— Я тоже так считаю, — кивнула Полли.

К тому моменту как Полли добралась до дома, совсем стемнело. Время было позднее, а в воздухе носились тучи пыли. Машина Грэма Вире была припаркована напротив ее дома. Свою машину Полли поставила чуть дальше, размышляя, почему никто не включил свет. Странно, но ее охватил необъяснимый трепет. Они не разговаривали уже несколько дней, и Полли не исключала, что они могут поссориться.

Обойдя заросли кустарников, обрамляющих центральную дорожку, она увидела его на крыльце. Вире сидел в тени большого керамического горшка рядом с дверью. Вряд ли ему было уютно, но он и не подумал встать, а самое страшное, даже не поздоровался.

— И давно ты тут сидишь?

— Давно. Твои дети сказали, что ты приедешь в восемь, — без всякого выражения ответил он. — Я решил подождать здесь.

Полли хотела пройти в дом, но Вире жестом остановил ее:

— Скажи мне, что происходит?

И только сейчас она поняла: Грэм еле сдерживает гнев.

— Что ты имеешь в виду?

— Ваш друг Рейнхарт! — прорычал он, вставая. — В понедельник вечером ты рассказываешь, что вы собираетесь до него добраться, а в пятницу в полдень он оказывается у меня на столе. Кто же вы такие?

Она положила руку ему на предплечье, но он резко стряхнул ее. Теперь Полли абсолютно успокоилась, зато Грэм начал потихоньку закипать.

— Давай уйдем отсюда, — предложила Полли.

Они медленно направились к задней части дома и спустились по ступеням к внутреннему дворику. Она спиной ощущала его присутствие, но никто из них так и не проронил ни слова. Оказавшись во дворике, Полли посторонилась, чтобы Вире мог пройти и взять любой понравившийся стул. Вместо этого он спустился по лестнице на следующий уровень, постоял там немного и только потом вернулся к ней. Потоптался рядом и снова спустился: Поняв, что Грэм так и будет бродить по террасе, Полли решила начать разговор сама. Уровни располагались так близко, что ей даже не пришлось повышать голос:

— Мы ходили к нему домой, просто посмотреть, но он умер.

Полли рассказала, что они надеялись узнать, как пробрались на участок, открывший им свои тайны. Она не видела выражения его лица, когда он метался по террасе словно животное в клетке. Иногда Полли прерывала свое повествование, надеясь услышать хоть слово, но Вире молчал.

— My не предполагали, что он может умереть, — прошептала Полли, описав, как они прятались на участке среди множества растений, прижимаясь к стене, уверенные, что он выйдет из сауны с минуты на минуту.

— А еще, — заключила она, — мы не знали, как воспринимать смерть Рейнхарта.

— Мне известно, что он мертв. Так что не нужно об этом сообщать, — резко сказал он и поднял голову. Теперь она видела его лицо. — Врачи сработали оперативно и считают, что Рейнхарт фактически умер уже в машине «скорой помощи».

На следующий день ему позвонили из больницы, тогда он и услышал имя жертвы.

— Патологоанатом обычно первым узнает подобные новости. Смерть, которую трудно объяснить, — наша работа.

— Объяснение есть, — возразила Полли. — Дина говорит, что он просто испекся в сауне.

— Продолжай, продолжай, — усмехнулся Вире. — Я это прекрасно знаю. Есть ответы только на вопросы, поставленные с медицинской точки зрения. — Он потер глаза. — Я бы на этом успокоился, если бы не был в курсе ваших планов.

— Мы не знали, что так получится, — вздохнула Полли. — Просто хотели тайно осмотреть его сад. И дом. Он и понятия об этом не имел.

— Отлично, ответ на один вопрос у меня есть, — сердито буркнул Грэм. — Итак, вы не загоняли его туда и не закрывали за ним дверь, как Гензель и Гретель. Но есть еще кое-что. Почему вы ничего не сделали, чтобы вытащить его оттуда?

Полли присела на край шезлонга, стоящего рядом с дверью, обхватила голову руками и еле слышно пробормотала:

— Мы не знаем. Ходили и ходили по участку. Он был для нас никем. А может, мы просто не хотели поверить в то, что на самом деле происходило.

Вире с трудом разбирал слова.

— Возможно, нас мало волновало происходящее.

Вдруг он сел рядом с ней, чуть позади. Правда, обнимать не стал.

— А позже, когда появилось время поразмыслить, почему вы никому не рассказали о том, что видели?

— Не знаю, — прошептала Полли. — А зачем? Что бы это изменило? Вероятно, мы просто решили, что правосудие свершилось.

— Очень неточная трактовка понятия «правосудие», — жестко заметил Вире.

— Ты знал, что произошло, — сказала она. — Ну или по крайней мере думал, что знаешь, кто причастен к этому делу. Но ты ведь никому ничего не рассказал, даже когда заподозрил наше касательство к преступлению.