Сьюзен Даймонд - Все идет по кругу

Двери лифта открылись, и они очутились в большой комнате, поделенной на четыре офиса. Рабочие места отделяли одно от другого перегородки высотой около полутора метров. Через вертикальные жалюзи проникал яркий дневной свет.

Рей повел их к своему офису. Едва он открыл дверь, как один из сотрудников вскочил со своего места, взмахнул кулаками и, перекрывая шум голосов, воскликнул:

— Попался!

— Отлично!

— Давай дальше! — послышалось с других рабочих мест.

Но тут мужчина увидел гостей Рея, покраснел и снова уселся за свой стол. Рей, не менее смущенный, подтолкнул Полли с Жюстин к двери и сразу же закрыл ее за ними.

Офис оказался крохотным с настоящим садиком, разительно преображавшим помещение. Стол Рея стоял напротив двери, позади висели три длинных полки с различными растениями. Там были папоротники, цветы с разнообразными листьями и длинными побегами, которые свисали из горшков и стелились по подоконнику. Фикусы высотой до полутора метров ютились в деревянных кадках в углах комнаты. У окна теснились большие керамические горшки с виноградными лозами. Их длинные стебли красиво обрамляли оконную раму; через каждые тридцать сантиметров в стене имелись специальные крючки, за которые цеплялись лианы. Белые цветки одного растения красиво переплетались с желтыми соцветиями другого на самом верху. Рядом со столом Рея располагалась коллекция бонзай — миниатюрных сосен и кедров, застывших в причудливых извивах.

Полли и Жюстин, усевшись в кресла для посетителей, с интересом рассматривали полки с многочисленными горшками. Рей расстегнул манжеты своей клетчатой рубашки, аккуратно закатал рукава и ослабил узел галстука:

— Надеюсь, вы без особого труда меня нашли. Мы обычно никого сюда не приглашаем, и особенно налогоплательщиков. С внешним миром контактируем в основном по телефону или электронной почте, а этот этаж по праву можно считать одним из самых секретных. Здесь сидят таможенные чиновники, отслеживающие неоплаченные счета, и специальные агенты, занимающиеся расследованием преступлений, связанных с налогами.

— Что вы можете сказать о налогоплательщиках? — спросила Полли. Она не знала, насколько открыто дозволено вести себя с этим человеком.

Рей сложил кончики пальцев.

— Налогоплательщики — неизвестная величина, — осторожно заговорил он. — И иногда могут быть очень опасны. Они прекрасно знают, что нас интересуют их деньги. Бывали даже случаи физической расправы — на аудиторов нападали в офисах, а у некоторых агентов похищали детей. Мы прекрасно понимаем, что дело скорее в налоговом законодательстве, а не в сотрудниках, но все равно стараемся вести себя осторожно.

— Скажи мне, когда снова захочешь стать обычным налоговым инспектором. — Жюстин поднялась, обошла письменный стол и стала рассматривать растения.

— К тому моменту, когда за дело берется департамент уголовного розыска, — продолжил Рей, — мы успеваем выяснить все детали с адвокатами и бухгалтерами налогоплательщика.

Жюстин, знавшая гораздо больше об опасной работе в правительстве, чем Полли, погрузилась в любимое занятие: перенесла несколько растений на нижнюю полку, утрамбовала мох в горшочке с онсидиумом, у которого только-только начали распускаться крохотные темно-бордовые цветочки.

Рей посмотрел на нее, улыбнулся и обратился к Полли:

— А вы знаете, что Жюстин настоящий профессионал в области растениеводства?

— Конечно, — ответила та.

— Своей работой я обязан именно ей. А если точнее, обеими работами — в налоговом управлении и здесь.

Жюстин вернулась на свое место и теперь внимательно слушала, одновременно поворачивая горшочки с карликовыми деревцами, чтобы лучше рассмотреть их причудливые изгибы. Она отщипывала то веточку с/ иголками, то листик, придирчиво оценивая едва заметные изменения.

Рей положил ладони на стол:

— Итак, я правильно понял: вас интересует, каким образом мы выявляем и доказываем мошенничество с налогами. Может, лучше начать издалека?

Женщины кивнули.

— Хорошо. Предполагаю, мы не собираемся говорить о тех, кто не платит налоги. Тут все понятно?

— Конечно, — улыбнулась Полли. — Только сумасшедший не платит налоги, поскольку это запрещено Конституцией, церковью или самим Богом.

Уголки губ Рея поползли вверх.

— Верно. Итак, мы говорим о налоговом мошенничестве. Существует множество противоправных поступков, различных по степени тяжести; соответственно к ним применяются и различные наказания. Люди часто обманывают: иногда не оформляют продажи или преуменьшают свои доходы, но чаще преувеличивают суммы благотворительных взносов или вынуждают партнеров расплачиваться за деловой ужин. Их трудно назвать преступниками — скорее правонарушителями.

На самом деле незарегистрированные доходы не вариант для большинства, поскольку информация о заработной плате поступает непосредственно в налоговое управление, а также для тех, кто занимается собственным бизнесом и чьи выплаты также тщательно регистрируются. Наша работа заключается в том, чтобы отыскивать парней, бизнес которых позволяет скрывать прибыль, или тех, кто не сообщает о своих доходах. Мы часто обнаруживаем несоответствия между задекларированной прибылью и «экономической реальностью» их жизни. Информация о дорогих машинах и поместьях, высокая процентная ставка, которую, согласно их данным, просто невозможно погасить. Гораздо проще обманывать, умаляя доходы. Нет доказательств, нет намеренного преуменьшения прибыли.

Женщины в унисон кивнули. Рей не был занудливым, но говорил столь неторопливо, что Полли собралась уже записать его речь.

— Подозрение в мошенничестве основывается на предположении умаления дохода или намеренного удержания выплат, — продолжил Рей. — В отличие от других сотрудников налоговой службы у нас нет ограничений по времени. Наказания за крупное мошенничество варьируются от штрафа в семьдесят пять процентов от налога, подлежащего выплате, до тюремного заключения. Мы не говорим здесь о банальных ошибках, халатности или даже собственной интерпретации законов. Мы расследуем криминальное мошенничество.

— Например, проституцию и наркотики, — сказала Жюстин.

— Да, но не только это, — еле заметно улыбнулся Рей. — Отмывание денег и фальшивая налоговая защита. Дантист из Мэриленда, не оформлявший должным образом свои доходы, за три года заработал несколько миллионов долларов и потратил их на две лодки и самолет. Члены одной из религиозных организаций дали клятву жить в бедности, но при этом работали, затем обналичивали свою заработную плату и оформляли доход как расходы на проживание. Один богатый парень заявил о краже картины Пикассо, но мы доказали, что ничего подобного не было.