Филлис Уитни - Грозовая обитель

Росс открыл портфель и достал из него пачку инженерных чертежей.

— Взгляните на эти эскизы, и вы поймете, о чем идет речь. — И он разложил перед Камиллой чертежи подвесного моста через Гудзон.

Ни один из них не был понятен Камилле, но она смогла оценить грандиозность проекта и вообразить мириады трудностей, которые возникнут на пути его осуществления.

Может быть, дедушка с энтузиазмом взялся бы за решение подобной задачи, когда был полон энергии и сил, но даже сам Росс признает, до Оррин Джадд охладел к проекту за последние годы.

— Во-первых, — начала она, стараясь рассуждать здраво, — я не понимаю, почему этот мост до сих пор не был построен, если уж он так необходим. Оправдает ли он затраченные средства?

— При таком подходе, — возразил Росс, — никто не брался бы за осуществление действительно оригинальных идей. Но мы, разумеется, проработали вопрос окупаемости, и мне удалось убедить власти, что это выгодное вложение капитала. Однако мы должны думать не только о сиюминутных выгодах. Ведь вы не считаете, что развитие транспорта остановится на стадии лошадей, телег или даже поездов и пароходов? Сейчас наблюдается бурное развитие автомобилестроения. Потребуется все больше и больше дорог. И мостов, соединяющих эти дороги. Никогда еще не было эпохи, столь благоприятной для возведения мостов!

Он едва не заразил Камиллу своим энтузиазмом. Она раньше не видела Росса таким живым и увлеченным. То, что он говорил, звучало убедительно. Нарисованная им картина захватывала воображение. И все же ее дед, которому, очевидно, были известны все эти аргументы, откладывал осуществление проекта. Значит, Оррин Джадд считал, что время него еще не приспело. Наверное, он медлил не только из-за старческой усталости и боязливости. Камилла не знала, чем он руководствовался, откладывая дело в долгий ящик. И пока не узнает этого, с ее стороны будет безрассудством поддаться на уговоры Росса.

Камилла устало потерла пальцами виски и оторвала взгляд от разложенных перед ней чертежей.

— Если такой мост и в самом деле должен быть построен, пусть это сделает кто-нибудь другой, — решила она. — Теперь, когда с нами нет деда, подобная задача нам не по плечу.

Росс некоторое время сидел неподвижно, глядя ей в глаза. Затем сгреб со стола бумаги и вышел из библиотеки, не говоря ни слова. Камилла понимала, какой тяжелый удар нанесла она Россу своим отказом. Она долго не выходила из-за стола, уставившись в одну точку и не зная, что делать.

Ее растерянность постепенно сменялась негодованием. Россу Грейнджеру постоянно удается ставить ее в неловкое положение, но она больше этого не допустит. Он не втянет ее в сомнительную авантюру. Совсем недавно в результате стихийного бедствия обрушился новый мост, что привело к многочисленным жертвам. Вспомнив наводящие ужас репортажи и фотографии в газетах, она утвердилась в своем решении. Без согласия Камиллы никакой мост под эгидой имени Джадда построен не будет, а она такого согласия не даст.

После этой стычки взаимоотношения между ней и Россом резко ухудшились. Утренние «уроки» превратились в гнетущую формальность: Росс через силу выполнял возложенные на него обязанности, в которых не видел теперь никакого смысла; вскоре занятия прекратились. У Камиллы было такое чувство, что он снова собирается подать прошение об отставке, и она решила на этот раз не удерживать Росса. Тем более что мистер Помптон, которому она через пару дней изложила свою позицию относительно моста, полностью ее поддержал.

Хорошо еще, что она находила отдых и удовлетворение в других занятиях. Летти нашла двух искусных портних. Камилла заказала в Нью-Йорке необходимые ткани, и началась оргия шитья. Для нее был изготовлен целый гардероб всевозможной одежды.

Гортензия с полным безразличием отнеслась к предложению Камиллы пошить для себя новые платья. Она одевалась, следуя своим представлениям о большом стиле, которым восхищалась еще девочкой. Тетя Гортензия твердо заявила, что предпочитает собственную манеру одеваться смехотворной моде, за которой гоняются современнее женщины. Что касается Летти, то она довольствовалась мягкими, развевающимися платьями собственного изготовления, и Камилла вынуждена была признать, что они ей идут.

Камилла никогда прежде не могла себе позволить удовольствия красиво одеваться и теперь выяснила, что была женщиной до мозга костей, со страстью отдаваясь неизведанному наслаждению. Она не раз ловила на себе восхищенные взгляды Бута, и одобрение, которое Камилла читала в его глазах, доставляло ей радость. Со дня их разговора в каретном сарае Бут властно притягивал к себе ее внимание, но это влечение оставалось каким-то странным, поскольку к нему примешивалось чувство похожее на отвращение. Ощущение неловкости при общении с ним не исчезало, но факт оставался фактом: Камилле льстило его внимание.

Однажды в мае, ближе к вечеру, Камилла сидела на мраморной скамье в заднем дворе, деля компанию с ароматным «травяным народом» тети Летти. Она научилась видеть в травах бальзам, залечивающий душевные раны, и достойный предмет размышлений. Она гордилась своими успехами в распознавании трав и с интересом следила за их ростом.

Вслед за мать-и-мачехой медуница обзавелась розовыми и голубыми цветами. Дикий тимьян пробивался меж камней, окружавших солнечные часы. Пчелиный бальзамник рос не по дням, а по часам, и Камилла любила сорвать его тонкий зеленый лист и растереть между пальцами, вдыхая лимонный аромат. Розмарин, по словам Летти, относился к числу теплолюбивых растений и увядал при первом дыхании зимы, но тетя Летти его любила и настойчиво сажала каждую весну; вот и теперь устремившийся вверх стебель и узкие листья розмарина источали тонкий аромат.

Было приятно сидеть здесь, радуясь тому, что она научилась отличать один запах от другого. Сегодня Камилла вдоволь поработала в доме, помогая портнихе разобраться с роскошными тканями, которые прибыли из Нью-Йорка, чтобы вдохнуть новую жизнь в мрачный интерьер дома. Портьеры из алой, цвета дамасской розы, камчатной ткани сделают гостиную более уютной и элегантной. Столовая была теперь оклеена обоями холодного светло-зеленого цвета, которые, в отличие от прежних, не вызывали у нее несварение желудка.

Она повесит там портьеры насыщенного золотистого цвета, шикарные и дорогие. Камилла представляла себе, как будут смотреться их тяжелые складки на окнах столовой, и испытывала удовлетворение. Действительно, сделано немало, но впереди еще непочатый край работы.

При мысли об этом усталость как рукой сняло. Она должна воспользоваться тем, что еще не стемнело. Взгляд Камиллы, блуждая по дому с чувством собственника, остановился на маленьком окошке под самой крышей. Она до сих пор не исследовала чердак. Почему бы этого не сделать сейчас, пока светло?