Сьюзен Льюис - Месть

Лоренс покачал головой.

— Он англичанин. Живет в Лондоне. Отец — крупная шишка в Сити, к тому же титулованный. Ну ладно, ближе к делу. Если сведения правильны, то старик согласен финансировать фильм, если его поставит Вилли. Он, кажется, подвизался на телевидении и сделал парочку коммерческих телефильмов. Но у парня есть настоящий талант… и связи.

— Парень?

— Ему еще нет и тридцати. Он, конечно, нуждается в руководстве, но, по-моему, стоит попробовать. У меня есть кассета с его фильмом, можешь сам взглянуть. Думаю, у него есть будущее.

— Да ведь ты только что ратовал за знаменитостей?

— Так оно и есть. И обязательно заполучи их, если сможешь. Но все зависит от того, сколько будет у тебя денег. И мой тебе совет: если не получишь того, на кого надеешься, вспомни о Вилли. Он обойдется тебе значительно дешевле, чем какая-нибудь знаменитость, и сделает для тебя чертовски хорошую работу, если только ты будешь им руководить. К тому же он, вероятно, сможет указать тебе, где искать потенциальных спонсоров.

— Я взгляну на его работу, — сказал Лоренс, обернувшись на звук телефонного звонка.

— Это Коэн, — шепнул он.

Лоренс удивился. Он ожидал, что Коэн позвонит ему через несколько дней, может, даже через неделю.

Минуты через три он повесил трубку и пошел к Виктору.

— У тебя есть в холодильнике шампанское? — спросил он.

— Неужели ты хочешь сказать…

Лоренс засмеялся и кивнул.

— Конечно, они поставили некоторые условия. Потребуются еще совещания и придется предоставить гарантии, но Коэн считает, что нам можно готовиться к отплытию.

— Так ко всем чертям холодильник! — воскликнул Виктор. — Мы, дружище, сейчас закатимся куда-нибудь и отпразднуем. Чтоб мне провалиться! За три дня в Голливуде с проектом, от которого несет хуже, чем из пасти Люцифера, ты заполучил дистрибьютеров! Уж не волшебник ли ты?

Лоренс, рассмеявшись, пошел в гостиную.

— Прежде чем мы отправимся, я позвоню Пиппе. — Он взглянул на часы. Там, за океаном, еще раннее утро, но, пожалуй, можно разбудить ее.

— Привет, дорогой, — ответила она сонным голосом. — Как ты там?

— Прекрасно, — тихо ответил Лоренс. — Я разбудил тебя?

— Нет. Я лежала и думала.

— Думала? О чем?

— О тебе, обо мне, о Томе.

Лоренс улыбнулся, но почувствовал, как в сердце закралась тревога.

— С тобой все в порядке, дорогая? Кажется, у тебя неважное настроение.

Пиппа вздохнула.

— Немножко.

— Не скажешь ли мне, в чем дело?

Она долго молчала, и Лоренс вдруг вспомнил, как года четыре назад Пиппа лежала по утрам в постели, о чем-то думала, плакала и не хотела вставать. Оказалось, что она на третьем месяце беременности. Лоренса захлестнула безумная радость. Ничего он не хотел так, как второго ребенка, и если Пиппа на третьем месяце, это значит, что она зачала задолго до того утра на кухне.

— Лоренс, ты любишь Тома? — прошептала она.

— Ты ведь знаешь, что люблю, дорогая. Почему ты спрашиваешь? — испугавшись, он закричал: — Боже мой, Пиппа, с ним все в порядке? С ним ничего не случилось?

— Нет, нет. С ним все в порядке.

— Тогда почему ты спрашиваешь? — настаивал Лоренс, все еще не успокоившись.

— Сама не знаю. Думаю, мне просто захотелось услышать это от тебя. Ты его любишь больше всех на свете? Больше, чем меня?

— Дорогая, зачем сравнивать? Я вас обоих люблю больше всех на свете.

— Правда, Лоренс?

— Ты знаешь, что это так.

— А если бы я умерла, Лоренс… Если бы я заболела и умерла, что бы ты тогда делал?

Лоренс насторожился.

— Пиппа, о чем ты говоришь? Ты что-то скрываешь?

— Ничего, — сказала она обреченно. — Я просто хотела спросить, вот и все.

— Пиппа, ты была у врача? Он что-то сказал тебе?

— Нет, — ответила она. — Со мной все в порядке. Я просто хочу знать, что ты станешь делать, если меня не будет. Ты женишься снова?

Лоренсу едва удалось успокоиться. В прошлый раз она, правда, не думала о смерти, но тоже была весьма подавлена.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Не знаю, дорогая. Я никогда не думал об этом.

— Я хотела бы, чтобы ты женился. Я хочу, чтобы ты был счастлив, дорогой, понимаешь?

— Я счастлив с тобой.

— О Лоренс, я сейчас расплачусь.

— Пип, дорогая, — тихо сказал он, — а ты не думаешь, что беременна?

Она засмеялась сквозь слезы.

— Нет. У меня сейчас менструация.

— Может, из-за этого у тебя такое плохое настроение? — предположил он.

— Возможно, — неуверенно ответила она. Лоренс запаниковал. Она явно что-то скрывает от него, но если Пиппа была у врача, и у нее обнаружили что-нибудь серьезное, она не стала бы говорить об этом по телефону.

— Я возвращаюсь домой, — сказал он. — Ближайшим рейсом…

— Нет, не делай этого. Извини, что я тебя испугала. Со мной все в порядке, я просто глупо веду себя.

— И все же я возвращаюсь…

— Нет, Лоренс, прошу тебя. Со мной все в порядке. К тому же завтра я улетаю в Италию. Лучше расскажи мне о своих делах.

С трудом соображая, Лоренс рассказал ей о звонке Коэна. Хотя Пиппа явно обрадовалась за него, и голос ее зазвучал почти обычно, беспокойство не покинуло Лоренса.

— Ты в самом деле не хочешь, чтобы я вернулся? — спросил он.

— Да, я же сказала тебе, что улетаю завтра в Италию.

— А когда мы оба вернемся, как насчет уик-энда?

— С Томом или без Тома?

— Как захочешь.

Пиппа засмеялась.

— Том всегда хочет быть со своим папочкой, — сказала она.

— Ты что-то темнишь! — воскликнула Элен, когда Кирстен позвонила ей. — Ты же говорила, что Дзаккео будет в Риме?

— Он вернулся, — невозмутимо ответила Кирстен, но Элен поняла, что она улыбается.

— Не дурачь меня! — рассмеялась Элен. — И чем же вы теперь занимаетесь? Нет, можешь не рассказывать. Я и так все знаю.

— Что ты имеешь в виду? Он только что взял трубку, так что не надо…

— Кирстен! В сегодняшнем номере грязной газетенки Кемпбела целый разворот занят фотографиями, где ты абсолютно голая выделываешь кульбиты в бассейне, а Дзаккео любуется тобой.

— Что? — У Кирстен перехватило дыхание. — Как, черт возьми?.. Кто сказал ему, что я здесь?

— Понятия не имею, — ответила Элен, отыскивая взглядом пепельницу, — но он как-то узнал. Имей в виду, кроме фигового листочка, прикрывающего стратегическое место из уважения к цензуре, все остальное — как на ладони. Но выглядишь ты потрясающе!

— Не могу поверить! — воскликнула Кирстен. — Ведь предполагалось, что никто не узнает, где я. А что он написал?

— Ничего хорошего. Тебе правда хочется знать?

— Нет! Боже, кто же сказал ему, где я? Вот что я хотела бы узнать!

— Может быть, Джейн? — предположила Элен, затягиваясь и поглядывая из окна своей квартиры на оживленную Кроуч-Энд-Хай-стрит.