Николай Сухомозский - Ловушка для любви

— Ирена, трудно представить, как сильно я жажду, чтобы ты была счастлива! Кажется…, кажется, я готов на любое преступление, на пожизненное заточение, лишь бы не видеть тебя заплаканной, — этой фразой, свидетельствующей о безграничной отцовской любви, закончился тогда тягостное для обоих выяснение отношений.

Чего греха таить, в минуты отчаяния девушку не единожды посещала коварная мысль — выйти замуж сразу после операции, когда недуг практически незаметен. Может же человек заболеть уже после обряда бракосочетания? Однако по зрелому размышлению предательской мысли стыдилась. Разве позволительно начинать семейную жизнь с обмана?

О том, что ее кто-нибудь полюбит, не обращая внимания на физический недостаток, даже не мечтала, вдвойне страдая от собственной никчемности.

К счастью, неожиданно появился слабый проблеск маяка в житейском тумане невзгод. Ирена случайно встретила ЕГО на выставке лунных камней.

Поначалу она дико трусила. Неимоверно тяжко было поднять пудовые веки, чтобы прочесть во взгляде визави выражение сочувствия или, что вообще нетерпимо, жалости. К ее величайшему изумлению, все прошло, как в сказке о Золушке. Клод смотрел на девушку чуть смущенно, однако с явным интересом.

«Неужели, — с затаенной надеждой размышляла Ирена, — я могла вызвать симпатию? Или это с его стороны — высшая форма проявления галантности?» Дорого бы она в тот момент заплатила, лишь бы узнать правду…

Серия телефонных звонков, встречи в саду. И звездный миг, буря чувств, сравнимая со вспышкой Сверхновой — предложение руки и сердца!

Сказать, что она пребывала на седьмом небе, значило не сказать ровным счетом ничего. Эпитетов, чтобы охарактеризовать собственное состояние, Ирена не находила. Наверное, это именно тот случай, когда бедным оказался бы словарный запас любого языка.

Если бы… Если бы в мире не существовало зеркал — лютых предателей женщин. Увы, рай мгновенно превращался в ад, едва она брала в руки покрытый амальгамой кусок стекла…

Ночами, когда Клод после нежных ласк засыпал, Ирена нередко подолгу смотрела на любимого, как будто не веря, что он — законный супруг. Иногда ей казалось: происходящее — всего лишь прекрасный сон. Не находила ничего лучшего, как воспользоваться бабушкиным рецептом — щипала себя, дабы убедиться, что бодрствует.

О-о, сколько их таких под лунным небом — одновременно верящих и не верящих в свое счастье!

А Клод? Он что, страдал специфического рода дальтонизмом?

А может, мучилась иногда Ирена, женился по какому-то, ему одному известному тончайшему расчету? Вдруг, к примеру, собирается инсценировать несчастный случай, ее якобы случайную смерть? Чтобы прибрать к рукам более чем приличное приданое, в том числе и в виде акций весьма прибыльных предприятий, кои она сразу после свадьбы чистосердечно завещала мужу.

А то прелестную головку, украшенную роскошными волосами, посещала шальная мысль: её просто-напросто незаметно накачивают чем-то вроде наркотика — изо дня в день. И она, вследствие неадекватного восприятия действительности, желаемое принимает за действительное.

Или любовь, на самом деле, столь зла, что влюбляешься даже в … козла. Особенно если особь — женского пола?

Вопросы, вопросы. И на большинство не находилось ответа.

Ирена обмирала от ужаса всякий раз, когда представляла, что её непонятная болезнь может передаться по наследству и обречь еще не родившегося крошку на аналогичные муки. Видимо, из-за этого инстинктивно желала мальчика: парню все-таки легче (хотя не приведи господи такому случиться!) с физическим изъяном. И все больше начинала испытывать безотчетный страх перед будущим.

Так чувствовала ли она себя счастливой?

Пожалуй, да!

В той мере, насколько чувствует себя счастливой женщина, б е з у м н о обожаемая мужем.

Не теряет ли он рассудок? Ведь то, что ему снова пришло сегодня в голову, должно представлять интерес или для правосудия, или для психиатра. Видите ли, метеорит мог быть обычным земным камнем, сброшенный с крыши ближайшего здания с тем, чтобы попасть в него.

Слишком экзотичен способ, вероятность удачи в котором ничтожна мала? Но зато, какая блестящая возможность все списать на несчастный случай или элементарное хулиганство. Что же касается процента «попаданий», то кто мешает злоумышленникам аналогичную попытку повторить, причем неоднократно? Особенно если они, а, судя по всему, так оно и есть, не торопятся.

Или полицейский, удостоверением которого Клод даже не поинтересовался. Можно ли быть уверенным в «подлинности» стража порядка?

О хозяине подозрительной легковушки вообще лучше не вспоминать. Вылетел на ней, словно снаряд из пушки. Даже не пытался свернуть вбок или нажать на педаль тормоза. Настоятельно интересовался, жив ли потерпевший. Потом слишком уж легко подкупил регулировщика. Что дало возможность, подобно Летучему голландцу, исчезнуть с места происшествия. Впрочем, если они с полицейским из одной банды, то процесс дачи взятки был просто разыгран.

А водитель пожарной машины? Почему он до сих пор не принимал его в расчет? Даже за незначительное повреждение муниципального имущества, а таковым является автомобиль, персональная ответственность очень велика. И что же, он великодушно не стал разбираться с безусловным виновником столкновения? Решив раскошелиться лично. Или его тоже подкупил неизвестный?! А может, они все — заодно?

Как в этой запутанной ситуации поступить, чтобы не запутаться еще больше? Обратиться в полицию в надежде отыскать дежурившего в тот день на злополучном перекрестке регулировщика? Ну, и что ему это даст?

Если выяснится, что их человек там вообще не находился, упростит ли это ситуацию? Нисколько. Просто посмотрят, как на дурачка. Дескать, им бы с наглеющими повстанцами справиться, а тут — бредни полоумного.

Если же окажется, что регулировщик, в самом деле, нес службу на абсолютно законных основаниях, им обязательно устроят очную ставку. Как себя в этой ситуации вести? Может получиться, тот — а, скорее всего, именно так и будет! — напрочь откажется, что когда-либо Клода видел. Доказать обратное не удастся — никто не станет выслушивать постороннего. А вот на нем за попытку «очернить» белого и пушистого стража порядка могут отыграться. И поиск справедливости себе дороже выйдет! Особенно учитывая, что в стране все так зыбко и ненадежно.

Так он и не сумел ответить на вопрос: все ли участники дорожного происшествия — звенья одной цепи, хладнокровные статистики в умело срежиссированном кем-то спектакле?

— Алло, это Бинго! Здравствуй, старина!