Сандра Браун - Трудный клиент

— Нет, не знал. Он бы этого не одобрил. Джимми был честным полицейским, настолько порядочным, насколько может быть полицейский.

Додж и Дорис обменивались иногда услугами, которые не всегда были в рамках закона. И уж конечно, были за рамками этики.

Они покурили еще немного молча, затем Дорис спросила, что понадобилось Доджу на этот раз.

Додж объяснил.

— Когда? — спросила Дорис.

Додж ответил.

— Сегодня? Господи, ну ты умеешь попросить!

— Так ты сможешь достать?

— Это будет стоить тебе куда больше, чем вечер танцев! — Дорис зазывно улыбнулась.

— Прости, но это невозможно.

— Ты стал голубым?

Додж улыбнулся.

— Совсем наоборот. В моей жизни появилась женщина.

— Это серьезно?

— Серьезнее не бывает.

— Что ж, хорошо. Но что еще ты можешь предложить взамен?

— А как там дела у твоего братишки?

— Он все еще парится в камере в ожидании рассмотрения его дела, пока молокосос-адвокат, назначенный штатом, и судья возятся с делами покрупнее.

— Его обвиняют в преступлениях групп В и Е, ведь так? Кто его арестовывал?

Дорис назвала имена, и Додж сообщил ей, что это его приятели. И если Дорис сумеет вовремя достать то, что он просит, Додж попробует договориться, чтобы коллегам отказала память в приятном для ее братишки смысле, когда дело наконец дойдет до суда.

— Еще несколько бутылок скотча — и твоему брату, возможно, удастся отделаться тем сроком, который он уже отсидел.

— И который этот маленький тупица, безусловно, заслужил, — проворчала Дорис.

— Но прежде чем ты согласишься, я должен сказать тебе, Дорис, что, если парень попадется еще раз, он будет выкручиваться сам. Я сделаю кое-что для тебя, ты сделаешь кое-что для меня, и на этом мы будем квиты.

— Заметано.

Ближе к вечеру Дорис достала то, о чем просил Додж. Товар был подержанным и выглядел видавшим виды.

— А это будет работать? — с недоверием спросил Додж.

— Если тебе нужна гарантия, иди в радиомагазин.

Прежде чем уйти, Додж поинтересовался:

— А как с тобой обращается господин араб?

— Все еще подозревает, что я у него ворую.

— Даже не знаю почему, — рассмеялся Додж.

Он позвонил Кэролайн с таксофона и сказал, чтобы не ждала его к обеду. Она спросила, будет ли он работать, и Додж ответил, что да. Кэролайн уточнила, будет ли это опасно, и он сказал, что нет. Она не спросила, будет ли он с той женщиной, которая пользовалась «Табу», и Додж не был уверен, что сказал бы ей, если бы она спросила; но если бы и ответил, то, видимо, это была бы какая-нибудь альтернативная разновидность правды.

В девять вечера он проехал мимо двухквартирного дома, который снимали Франклин Олбрайт и Кристал. Пикапа Франклина вроде нигде не было, но Додж не пожалел времени, чтобы убедиться, что бывшего уголовника нет дома. В десять пятнадцать он припарковал машину у обочины и пошел по дорожке к дому, неся с собой сумку с сантехническим инструментом, которую купил сегодня днем в специализированном магазине.

Передняя стеклянная дверь была открыта. Додж заглянул через стекло в гостиную, обставленную и отделанную человеком, который пытался сделать лучшее из того, что было. Кристал заслуживала похвалы за свои старания.

Додж постучал в дверь и спросил:

— Есть кто-нибудь дома?

Кристал появилась на пороге двери в другом конце комнаты. На ней была пара джинсовых шортов и красная рубашка, завязанная узлом под грудями, не стесненными бюстгальтером. Волосы были небрежно заколоты на макушке, на ногах ничего не было. Она выглядела как сельская простушка из порнофильма, которая не против групповухи с несколькими местными парнями.

Ее босые ступни тихонько шлепали по полу, когда она подошла к двери и открыла ее.

— Спасибо, что пришел, — она почему-то тяжело дышала, впуская Доджа внутрь. — Чертова раковина по-прежнему забита, и это отвратительно.

Додж поднял сумку с сантехническим инструментом.

— Я не волшебник, но я в твоем распоряжении, — сказал он.

— Пойдем в кухню.

Следуя за Кристал, Додж невзначай произнес:

— Я не понял бы, с какой стороны дома вы обитаете, если бы не была открыта входная дверь. А за стенкой — та квартира, где твой Франклин хранит свои запасы дури?

— Дури? — удивленно переспросила Кристал.

— Ну, когда ты сказала, что он не пускает тебя туда, я сразу подумал о наркотиках, — Додж пожал плечами с самым невинным видом.

— Он никогда не употреблял при мне наркотиков, — Кристал озабоченно закусила губу и указала Доджу на раковину. — Ну, давай, посмотри, в чем там проблема.

Додж присвистнул. Раковина была полна протухшей мутной воды, которая выглядела действительно отвратительно. Кристал подошла к холодильнику и достала две бутылки пива, затем открыла каждую из них. Они выпили за чистые трубы, и Додж принялся работать вантузом.

Кристал уселась на кухонный шкафчик и стала наблюдать, как он работает. Ее босые пятки ритмично стучали по дверце, а губы играли с горлышком пивной бутылки.

Кристал весело смеялась над какой-то шуткой Доджа, как вдруг смех ее оборвался и она тихо вскрикнула:

— Франклин!

Сукин сын молчал с видом леопарда перед прыжком. Додж не понял, что Олбрайт вернулся, пока тот не оказался прямо перед ним. И надо было честно признаться, что отвлекающим фактором послужили вздымающиеся в вырезе рубашки груди Кристал.

Олбрайт с утробным рычанием схватил Кристал за хвост на макушке и стащил с крышки кухонного шкафа. Он вырвал из руки Кристал бутылку и запустил ею об стену. Всех троих осыпало дождем из битого стекла и пива. Все еще держа Кристал за волосы, Олбрайт тряс ее, как терьер пойманную крысу. Затем он назвал ее сукой и швырнул на стол, где лежал купленный сегодня днем Доджем разводной ключ. Его-то Олбрайт и обрушил на голову Доджа.

Вернее, попытался. Если бы не блестящая реакция Доджа, которую он отточил в уличных боях и во время службы в полиции, Олбрайт, наверное, вышиб бы ему мозги. Но Додж успел отпрянуть назад и перехватить ключ в районе своей ключицы. Удар получился болезненный, но, слава богу, не смертельный.

Олбрайт отбросил разводной ключ прочь и набросился на Доджа с кулаками.

В обычных условиях Додж стал бы защищаться и, пожалуй, убил бы мерзавца. Но сейчас он продолжал играть свою роль. Марвину не полагалось уметь драться не на жизнь, а на смерть. Было очень трудно давать себя избивать. Доджу потребовалась вся его выдержка, особенно когда Олбрайт раскрыл выкидной нож, схватил свою жертву за волосы — видимо, любил это дело, — оттянул голову Доджа назад и приставил лезвие к тонкой коже над адамовым яблоком.

— Если еще раз приблизишься к ней, я перережу тебе горло, — зловеще произнес он. — Ты понял меня, Марвин?