Мария Ветрова - Верни мне любовь. Журналистка

— В общем-то да…

— Можешь передать через меня, все равно будет быстрее, поскольку трубу он отключил… Он ее всегда отключает, когда едет на денежные переговоры. А оттуда он поедет прямо сюда.

— Без тебя знаю, что отключил… — невежливо пробурчал Корнет.

И, помолчав еще немного, все-таки сдался.

— Ну ладно, так и быть — скажу… Ты, конечно, помнишь, почему тетя Валя ушла тогда с посиделок?

— Конечно! — удивилась я. — С сестрой плохо стало в очередной раз… А при чем тут это?

— При том, — веско сказал Корнет, — что никакой сестры — ни больной, ни здоровой — у нашей Валентины Петровны нет и никогда не было…

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОЗНАНИЯ ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ ПЕСОЧНИКОВОЙ Л. Е.

Расшифровка д-записи note 3разглашению вплоть до полного завершения следствия не подлежит.

Субъект дознания: советник юстиции, следователь Потехин Н. И.

Объект дознания: гражданка Петрашова В. П., проходящая по делу в качестве свидетеля.

Следователь. Валентина Петровна, вы, насколько мне известно, покинули общее застолье, организованное вашими коллегами в честь вашего дня рождения, буквально за несколько секунд или минут до гибели Людмилы Евстафьевны Песочниковой, сославшись на больную сестру… Еще несколькими минутами раньше вы звонили по телефону, по вашему утверждению, своей сестре, и выяснилось, что ее состояние ухудшилось… Я верно излагаю факты?

Петрашова. И да, и нет…

Следователь. Что вы имеете в виду? Мой вопрос предполагает однозначный ответ: либо да, либо нет. Если «нет», в чем я был Неточен?

Петрашова. Вы-то были точны, а вот я… Попробую объяснить, хотя понимаю, что вызвана сюда повторно как раз потому, что вы успели выяснить: никакой сестры, тем более больной и требующей к себе постоянного внимания, у меня нет…

Следователь. Меня интересует также, почему вы не сказали об этом во время нашей первой беседы?

Петрашова. Если бы вы спросили — сказала бы. Но вы не спросили, а я — я была в шоке, вызванном гибелью Милочки, не до откровений такого рода мне было…

Следователь. Допустим. Но сути вопроса это не снимает. Насколько мне известно, и до случившегося вы неоднократно упоминали в присутствии своих коллег о больной сестре…

Петрашова. Да, упоминала и сейчас объясню, почему мне пришлось пойти на подобную, я бы сказала, довольно глупую… детскую выдумку… Видите ли, я очень люблю этих ребятишек, а Милочка… Милочка для меня была почти дочерью… Бог не дал мне детей, и так уж вышло, что она… она… Простите!..

Следователь. Что вы, что вы… Может быть, сердечного накапать? У меня есть…

Петрашова. Нет-нет, воды достаточно… Видите, уже прошло… Так я дорасскажу… Это случилось, наверное, года два назад, когда мы с Милочкой, а вслед за ней и с остальными ребятишками уже сблизились… У меня к вам просьба: нельзя ли, чтобы то, что сейчас скажу, осталось между нами? А то получится, что я своих ребяток заложила…

Следователь. Разумеется, так и будет — при условии, если не станет решающим фактом в расследовании и соответственно не будет фигурировать в суде… Я весь внимание!

Петрашова. Вы должны понять, это не только в нашей редакции, это вообще что-то вроде газетной традиции — частые посиделки с алкоголем… Поверьте, Ничего плохого тут нет, никаких попоек, просто способ расслабиться в этой постоянной гонке…

На этом месте мы с Гришаней, одновременно читавшие принесенные Корнетом копии протоколов, раздобытые им вопреки запрету на огласку, тоже одновременно подняли глаза от текста и посмотрели друг на друга. В глазах моего мужа читались недоумение и большой вопросительный знак…

— Вранье! — сказала я твердо в ответ на его невысказанный вопрос. — Наглое вранье!..

Оболенский, догадавшийся, о чем идет речь, ухмыльнулся, а мы вернулись к протоколу дознания.

Петрашова. …Ну а наш главный редактор — он относится к таким вещам не только без понимания, но более чем строго… Не мне вам напоминать, что тайное всегда становится явным… А теперь вообразите, что могло произойти, если бы вместе с сотрудниками творческого состава, молодыми и очень молодыми людьми, за распитием застукали еще и пожилую наборщицу… Человек, пьющий в моем возрасте, — это, в соответствии с ходульными представлениями, всегда алкоголик… Добавьте к этому, что в последние годы представителей моей профессии расплодилось больше, чем имеющихся свободных рабочих мест. И вы поймете, что кара ребят, с одной стороны, и меня, с другой, ожидала в этом случае разная… Зная характер Кравцова, и вы бы не усомнились в том, что я тут же бы лишилась работы… С другой стороны, обижать ребятишек своим отказом разделить с ними отдых в том виде, в каком они его понимали, я тоже не могла… Ну так вот все и получилось: когда они впервые позвали меня посидеть с ними после шести за бутылкой вина, я буквально на ходу и выдумала первое, что пришло в голову, — больную сестру… Милочка тогда уже бывала у меня дома и знала, что я живу одна. Пришлось, тоже на ходу, поселить сестрицу как можно дальше от центра и с телефоном исключительно у добрых соседей… Легенда прижилась, мне было не очень приятно обманывать ребятишек, но куда деваться? Приходилось эту выдумку время от времени поддерживать, и она меня не раз выручала…

Следователь. Действительно, довольно глупая история… Ну хорошо, допустим, все так и было. Но сбежать с собственного дня рождения! Согласитесь, это уже ни в какие ворота: могли бы в этом случае и рискнуть, дата, да еще круглая, разве это не достаточное оправдание для посиделок по такому поводу, да еще после завершения рабочего дня?

Петрашова. Вы так рассуждаете потому, что не знаете Григория Константиновича: подобные вещи у него что-то вроде пунктика… А у меня в тот день были все основания предполагать… Да нет, я просто знала, что он должен вечером вернуться в редакцию. И он бы нас непременно застукал…

Следователь. Не понял… Почему вы считаете, что он должен был вернуться?

Петрашова. Потому что один из материалов, идущих в номер, вызывал у главного большие сомнения. Он говорил об этом на летучке, мне Милочка рассказала… В таких случаях он всегда приезжал в редакцию поздно вечером и сам еще раз, вслед за дежурным редактором и «свежей головой» читал полосы… Точнее — ту полосу, на которой стоял сомнительный, с его точки зрения, материал.

Следователь. И часто так происходит?

Петрашова. Да почти каждый раз… Кравцов вообще предпочитает по возможности каждый этап выхода газеты контролировать лично…

Следователь. Вы не помните случайно название материала, о котором идет речь? Или хотя бы суть содержания?

Петрашова. Насчет названия не уверена, а содержание помню, конечно. Я сама его набирала… Статья касалась деятельности Н., как вы понимаете, известного бизнесмена… Его взаимоотношений, с одной стороны, с властями, с другой — с бандюками, мафией… Как раз этот момент и смущал главного. Ему казалось, что в этой части автор слишком вольно оперирует фактами, а сами факты недостаточно аргументированы…