Ильгиз Хабибянов - Ярмо для жулика

- Так что, все знали и ничего не могли сделать?.. - перебив его, спросила Клава.

- У них, солнышко, с ментами негласная договоренность, и, как не поверни, они тебя выставят виноватым. Любой базар они мгновенно переворачивают и преподносят, как им выгодно. А мужику помимо давления блатных и ментов остается БУР или ШИЗО. Так было всегда. Творили блатные, а на кичу шли мужики. Эти мрази стучат все подряд, хоть неинтенсивно, но когда кум к себе их подтягивает, охотно поделятся тем, что знают. Зачем им кичман, туберкулез, ведь не поймаешь. И если среди них есть люди, то это большая редкость, по крайней мере, я людей из этой публики не встречал. Приведу тебе пример: перед тем как покинуть этот животный мир, я наблюдал такой случай, вернее, не только наблюдал, а еще сумел поставить точки над "и".

Один мужичок за правду-матушку попал в непонятки, он был простоват, и блатные, затащив его в игру, повесили долг. А карточный долг, если вовремя его не отдать, дает понятие всем окружающим, что проигравший, даже если не опущен, полупидер, и отношение Других к нему становится соответственным.

Так вот. Проигрался он, а деньги нужно отдать до двенадцати. Сумма была мизерная, да не в том дело Ринулся к одному, другому, везде отказ. Без пятнадцати двенадцать он повесился, чтобы не быть опущенным.

На следующий день блатные, собравшись, посовещались и простили ему долг. Эти гиены простили мужика после его смерти. Да он достойно вышел из этой ситуации. Тут же, через какой-то час, я сел с ними играть. Хоть раньше я себе этого не позволял, так как дал зарок, но тут меня прорвало. За какие-то пятнадцать минут две гиены проигрались в пух и прах, время отдачи им было сутки и также до двенадцати ночи. Они закрутились как проститутки, подъезды ко мне были гнилые. Чтобы я отложил отдачу, предлагалась беспечная жизнь.

Но я пошел в отказ, тогда они решили меня запугать, но не туда попали, я сел играть не с фонаря, а договорился с вором. И что ты думаешь, ни один из них не наложил на себя руки, и блатуют до сих пор, никто от них не отвернулся, потому что все перевернуто. Это гиены, Клава, которые питаются падалью. Для них нет ничего святого, именно они создали этой гнилой мир, где отсутствуют такие понятия, как нравственность, порядочность, а о чести я вообще ничего говорить не хочу.

Клава не чувствовала себя скованной и не заметила, как оказалась за столиком уютного ресторанчика. Интендант предложил ей выбрать из меню, подошедший в это время официант поставил на стол бутылку шампанского и обратился к Клаве:

- Это вам от того человека,- и показал головой в сторону здоровенного детины лет тридцати пяти, с ухмылкой на наглой физиономии.

- Отнеси обратно,- резко распорядился Интендант.

- Извините,- залепетал официант,- вы, наверное, приезжие и не знаете, что это сам Спирт, и он...

- Убирайся, я тебе сказал!

- Как вам будет угодно, но я вас предупреждал,- промолвил официант и удалился с шампанским.

- Клава, ты посиди одна минутку, а я звякну Повару, а то, чую, эта толстомясая тварь нам праздник испортит.

Войдя в вестибюль, Интендант, сняв трубку телефона, набрал поспешно номер РОВД.

- Приемная,- раздался ангельский голос на другом конце провода.

- Соедините меня с начальником райотдела, это Илья Абрамыч звонит, он в курсе.

После недолгого ожидания раздался голос Повара:

- В чем дело, Илья?

- Короче, бери срочно пару мордоворотов и поезжай в парк Кирова. Прошу это сделать в пожарном порядке, если не успеешь, то, считай, Интендант - инвалид.

Повесив трубку, Илья вернулся в зал. Детина сидел рядом с Клавой и что-то ей бормотал. Интендант, присев на прежнее место, спросил:

- Что вам угодно?

- Подруга у тебя не разговорчивая или не хочет. Шампанским моим побрезговала. Или может ты побрезговал, а? - толстяк, повернув к Интенданту наглую физиономию, впился в него подозрительным взглядом.

- Прошу извинить,- спокойно заговорил Интендант,- но я очень огорчен тем, что манера одеваться моей невесты побудила вас смотреть на нее как на женщину легкого поведения. Хочу вас заверить, что это, к вашему сожалению, досадное недоразумение, так как моя невеста не из тех, кто торгует своими прелестями. Поэтому я распорядился вернуть шампанское, чтобы избежать неприятных эксцессов между нами.

- Чего-чего избежать? Ты, интеллигент вшивый, ты знаешь, с кем ты разговариваешь?! И вообще, куда ты попал?!

- Для меня нет разницы, кто ты такой, но если ты мужчина, подожди минут десять, я поем, и после этого мы с тобой разберемся, не морально, так физически.

- А если я не захочу ждать, что тогда?

Илья не успел ответить, так как в ресторан вошли два сержанта постовой службы и, не обращая ни на кого внимания, подошли к стойке бара.

- Хорошо,- прошипел детина - сейчас эти гаврики уйдут, а после мы поговорим, и, поверь мне, что далее ты не будешь такой борзый, так как я тебя трахну во все дыхательные и пихательные.

- Как говорят у нас в Одессе: "Мы будем посмотреть",- ответил Интендант и улыбнулся ему, показав все тридцать два зуба.

Детина, встав, пошел к своему столику, за которым уже сидели откуда-то появившиеся двое мужчин среднего возраста, с такими же наглыми физиономиями. Спирт, сказав им что-то, громко заржал, и те мгновенно отреагировали, улыбаясь рондолевыми мостами и кидая в сторону Интенданта хищные взгляды.

- Кушай, Клава,- с улыбкой на устах произнес Интендант.

- Да какой тут может быть аппетит, когда такие вещи происходят.

- Ничего страшного, прелесть, подобные обиды можно легко перетерпеть, так как противники превосходят не только в физическом, но и в численном плане. А когда ты знаешь, что можешь вскоре взять реванш, то повода для беспокойства вообще не должно...

Он не договорил. В помещение влетел Повар с дюжиной своих подчиненных.

Интендант показал головой в сторону троих дружков, сидевших в ожидании развлечений на почве беспредела, который они вкушали заранее. У Спирта и у его дружков появился в глазах животный ужас: такой картины им ранее наблюдать не приходилось. Озверевшие менты с дубинками на изготове неслись на них. Побои начались жестокие, Повар приказал не жалеть, ответственность, естественно, за это деяние взял на себя.

Раздались дикие вопли, от которых официантам и прочим обслуживающим этого заведения стало не по себе.

- Мне эта сцена напоминает телесериал "Хождение по мукам",- сказала Клава.

- Черный юмор - признак оптимизма, прелесть, ты далеко пойдешь,- похвалил ее Интендант, встав, дал знак Повару прекратить воздушную процедуру.

Спирт тяжело дышал, скорчившись на полу, услышал голос Интенданта:

- Ты совершил преступление против нравственности, разбрасываясь словами про какие-то дыхательные, то ли еще какие-то органы...