Энн Стюарт - Холодный как лед

Она бросила жакет на кровать и тщательно обыскала каюту. Женевьева ухитрилась понять, как управлять шторами, и смогла открыть окно сантиметров на двадцать пять, чего явно было недостаточно. Она могла бы вылезти через него, только бежать все равно некуда. Окно выходило прямо на воду, и под ним не было ни перил, ни палубы. И Женевьева не могла вообразить, как будет, повиснув, болтаться на борту идущей полным ходом яхты, пытаясь перебраться на другой уровень.

Что, черт возьми, вообще происходит? Тот тип сказал, что босс готов сократить потери, и, как оказалось, к этим потерям причисляют и ее. И что бы тут ни творилось, ясно как день, что в центре всего Гарри Ван Дорн и его миллиарды долларов. Интересно, его держат в заложниках? Если так, то она явно годится на роль посредника. Может, поэтому безымянный босс и решил пока оставить ее в живых.

А где, вообще–то, Йенсен? Наверно, уже мертв – его должны были пустить в расход. Если только он не участвует в том, что здесь затевается, что бы это ни было. Хотя вот уж кого она меньше всего могла представить в роли террориста или вымогателя, так это его.

В косметичке у нее хранился швейцарский армейский нож. В ее шелковом костюме не было карманов, но она могла бы на всякий случай сунуть нож в бюстгальтер. Прежде всего, нужно сохранить трезвую голову. Она этому училась, как и многому другому, несколько месяцев после того, как подверглась нападению. Просто для страховки Женевьева нашла пузырек с лекарством и проглотила две желтых таблетки. От такого количества сил не уменьшится, зато она не станет чересчур нервничать. Слава богу, что она их взяла с собой.

Женевьева схватила портфель, но привезенные ею контракты исчезли, кто–то ночью забрал их. Ладно, это меньшая из ее забот. Она вытащила большой блокнот в элегантном кожаном переплете и стала составлять список, ее это всегда успокаивало. Что ж, в данный момент имеются несколько вариантов. Гарри Ван Дорн мог устроить нелепый розыгрыш. Идея удобная, но маловероятная. Больше похоже, что он является целью того, что случилось. Похищение? Он стоит невероятное количество денег. Или политический акт воинствующих активистов? Тогда что они хотят от Гарри? Денег? Внимания прессы? Его смерти?

Боже, она надеялась, что нет. Он же такой безобидный, несмотря на чуть раздражающую склонность к флирту и сдвиг на почве суеверий. У него, должно быть, армия телохранителей, как у каждого нормального богача, хотя она видела лишь единственную персону, то есть Йенсена, а тот совершенно бесполезен в опасной ситуации.

Существовало бесчисленное количество вариантов, но один просто напрашивался. То есть вполне разумно предположить, что вместе с Гарри Ван Дорном будут держать в заложниках и ее.

Женевьева выглянула в иллюминатор. Она всегда слыла сильной пловчихой, могла плавать часами, тут ей преимущество давали нежеланные пятнадцать фунтов, но она понятия не имела, как далеко они отплыли от берега. Если они в море с тех пор, как она вчера отключилась, то могли уже быть в сотнях миль от Каймановых островов.

Если встанет вопрос жизни и смерти, то она прыгнет за борт и попытает удачу в море, но в данный момент ей нужно сохранять спокойствие и не строить никаких излишних предположений.

Женевьева с трудом совладала с ногами, когда услышала, что кто–то подошел к двери. Она чувствовала засунутый между грудей так, чтобы самой не порезаться, нож. И облачилась во всю свою корпоративно–адвокатскую броню, исключая туфли. Неряшливо выглядевший тип, стоявший с полуавтоматическим оружием в руках, на вид не впечатлял.

– Босс готов встретиться с вами, – сообщил он.

Она узнала голос, который слышала за дверью, и вознесла тут же про себя молитву, чтобы ей хватило выказать достаточно здравого смысла и держать рот на замке. Кто бы он ни был, но точно не из тех, кто раздает пустые угрозы.

– А где мистер Ван Дорн? – потребовала она суровым тоном, потянувшись за портфелем.

– Это вы можете здесь оставить, – сказал он. – И если вам нужно знать что–нибудь о Гарри Ван Дорне, то кое–кто может вас просветить. А пока заткнитесь и следуйте за мной. И не вздумайте доставлять неприятностей. Босс не хочет, чтобы нам пришлось отмывать кровавые пятна.

– Зачем вообще беспокоится их отмывать? – Женевьева всегда излишне болтала, когда нервничала, таблетки не возымели желаемого эффекта. – Если уж вы ввязались в похищение и вымогательство, то не думаю, что вас заботит, в каком состоянии вы оставите яхту.

Невысокий тип мигнул, опасное, мгновенное движение, как у приготовившейся к атаке гремучки, и Женевьева прикинула, не пора ли ей нырнуть в какое–нибудь укрытие, но потом он просто расхохотался:

– Кое–кто заплатит за нее хорошие деньги.

– Малость показушная, вы не находите? Кто бы ее ни купил, вряд ли он с ней сможет улизнуть.

– Признателен за заботу, леди, но есть куча мест, где разденут яхту до нитки и сменят внешний вид с той же скоростью, как и с какой–нибудь украденной тачкой. А большинству народа, который владеет таким шикарным корабликом, наплевать насколько там точно соблюдена законность. А сейчас заткнитесь и пошевеливайтесь.

Женевьева заткнулась и стала пошевеливаться. Он махнул пистолетом, и она вошла впереди него в узкий коридор, почти ожидая, что увидит трупы и кровь, но все выглядело по–прежнему – безукоризненно, безлюдно, обыкновенно. Женевьева продолжала идти, то и дело оглядываясь назад, чтобы удостовериться, что ее конвоир здесь и никуда не делся. Пистолет был нацелен ей в спину, отчего ее охватывала легкая дрожь. Такое оружие может запросто повредить спиной мозг.

Снаружи на открытой палубе было холоднее, ее аккуратно причесанные волосы стал трепать прохладный бриз. Следовало бы их постричь – на Коста–Рике она собиралась заплетать их в косу, но, похоже, минует много времени, прежде чем Женевьева увидит этот остров.

– Давайте шевелитесь, – прорычал позади нее мужчина. – Здесь вверх по лестнице.

Она стала подниматься, думая, как бы ей сейчас пригодились пропавшие туфли. Ими можно было бы хорошенько навредить. Что ж, ей придется просто обойтись без них. Этот тип следовал за ней почти вплотную, и она выждала нужный момент, когда очутилась на верху металлического трапа, потом развернулась и со всей силы пнула мужика.

Голой ногой Женевьева заехала ему по физиономии, и он с проклятиями свалился со ступеней. Она не стала ждать, чтобы удостовериться, не нанесло ли падение непоправимый ущерб, а кинулась прочь. На пустынной палубе слепило солнце, и спрятаться было негде. Женевьева ухватилась за первую попавшуюся дверь, только чтобы очутиться лицом к лицу с кладовкой для хранения швабр, но она не колеблясь пропихнулась внутрь и захлопнула дверь за секунду до того, как раздались на палубе тяжелые шаги.