Патриция Макдональд - За все надо платить

— Это был гнусный и бесчеловечный поступок, Лукас, — сказала она. — А теперь отдайте ее мне.

— А как насчет Марка? — Он надменно вскинул голову. — Как насчет всех тех гнусностей, что он сделал мне? Да и тебе, если уж на то пошло.

— Эбби всего лишь невинный ребенок! — воскликнула Кили, и ее голос пресекся.

Она видела, что Лукас стоит на самом краю бассейна. Если он сейчас бросит Эбби… Если она ударится головкой о бетонный край… Однажды он уже принес ее в жертву. А ведь она по-прежнему оставалась дочерью Марка.

Но Лукас так крепко прижимал к себе девочку, словно только ее тепло поддерживало в нем жизнь.

— А знаешь, я когда-то принял участие в Марке, потому что мне казалось, в нем что-то есть. Искра божья. Я защищал его бесплатно в суде по делам несовершеннолетних и, помню, как-то раз сказал Бетси, что он незаурядный мальчик. Что я хочу ему помочь. А она обвинила меня… — Его голос пресекся.

— В чем? — спросила Кили, не отрывая глаз от Эбби, которая почему-то молчала, хотя давно должна была бы начать капризничать.

Сердце Кили стучало молотом, во рту пересохло. Вдруг она краем глаза заметила что-то белое, движущееся за спиной у Лукаса, и в тот же миг поняла, что это Дилан. Он крадучись, бесшумно поднимался по лесенке из бассейна прямо позади Лукаса.

— Что она сказала? — спросила Кили, стараясь потянуть время и отвлечь внимание Лукаса.

— Она сказала, что… я предпочитаю его Прентису. Что он больше похож на меня, чем мой родной сын. — Лукас недоуменно покачал головой. — Она не понимала, что я никогда не смог бы полюбить Марка так, как любил Прентиса. Марк и впрямь был неординарным мальчиком. Но Прентис был моим сыном. Моей плотью и кровью. Ради него я был готов на все. Уж ты-то можешь это понять, Кили. Я знаю, что можешь.

— А столкнуть мою машину с дороги — это тоже была ваша идея? — продолжала Кили.

— Я хотел только припугнуть… чтобы ты отстала. Чтобы перестала копаться в этом деле. Ведь ничего же не случилось!

Лицо Дилана показалось над плечом Лукаса. Широко открытые глаза на этом юном лице словно предупреждали ее о чем-то. А потом его незагорелая, покрытая гусиной кожей рука вдруг взметнулась и зажала шею Лукаса.

Лукас издал полузадушенный вопль и попятился, все еще держа на руках девочку. Но Кили, словно в замедленной съемке, увидела, как слабеют и разжимаются его руки. Эбби закричала и начала скользить. Кили вскочила, не обращая внимания на боль, и сумела сделать два шага, но почувствовала, что неудержимо падает. И все-таки она всем телом рванулась вперед и в последнюю секунду схватила Эбби на руки.

Дилан и Лукас упали, сцепившись, и теперь боролись на полу. Лукас отчаянно дергал тонкую жилистую руку мальчика, стараясь освободиться.

— Помогите! — крикнула Кили, ища глазами хоть кого-нибудь, кто мог бы ее услышать. Но в помещении бассейна никого, кроме них, не было, как и в холле, через который они сюда пришли.

Вновь оглянувшись на дерущихся, она с ужасом заметила, что Лукас выпустил руку Дилана, полез во внутренний карман плаща и вытащил старинный револьвер с рубчатой рукояткой, блеснувший у него в кулаке.

— Дилан! — вскрикнула Кили. — Отпусти его, он вооружен!

Дилан разжал руку и отскочил. Его пробирал озноб. Лукас с трудом поднялся на ноги и прицелился в мальчика.

— Лукас, вы не можете! — умоляюще произнесла Кили. — Вы же не собираетесь… Он еще ребенок! Он только хотел меня защитить.

Лукас трясся, револьвер так и прыгал у него в руке.

— А эта штука настоящая? — презрительно бросил Дилан. — Старый ковбойский пугач! Он же небось даже не стреляет!

— Он старый, это верно. Он из моей коллекции. Но, я тебя уверяю, он все еще стреляет. Не вынуждай меня пускать его в ход, — сказал Лукас. — Иди туда, к матери.

Дилан обхватил себя руками за плечи, пытаясь унять дрожь, и с неохотой зашлепал к шезлонгам. Кили механически протянула ему полотенце, не сводя глаз с Лукаса.

— Теперь ты знаешь все, — констатировал Лукас.

— Я же вам говорила: я ничего не хочу знать. Я умоляла вас ничего мне не рассказывать!

— Я должен был рассказать кому-то, — мрачно проговорил Лукас, револьвер он так и не опустил. — Я хотел, чтобы ты знала, что произошло и почему.

Кили закрыла глаза и покачала головой.

— Какое значение это может иметь теперь?

— Должен признаться, — вздохнул Лукас, — я был горд… до неприличия горд тем, как избавился от Марка. Человек, не умевший плавать, утонул в своем плавательном бассейне — есть ли на свете что-либо более естественное? Нехорошо хвастать, но это было идеальное убийство! Если бы не Дилан с его дурацким самокатом, ни у кого не возникло бы никаких сомнений. Но ведь ты сама виновата. Ты никак не могла оставить эту историю в покое, — в голосе Лукаса прозвучала неизбывная горечь.

— Допустить, чтобы моего сына обвиняли в том, чего он не делал? Ни за что! — отрезала Кили.

— Но ведь я же защищал Дилана, не так ли? — нахмурился Лукас. — Всякий раз я вставал за него горой! Я не позволил бы ему расплачиваться за мое преступление.

— Все мы расплачиваемся за ваши преступления, — со слезами напомнила Кили.

— Это прискорбно, — сказал Лукас. — Я этого не хотел.

Внезапно двери распахнулись, в помещение ворвались двое полицейских в форме и мужчина в штатском костюме с галстуком.

— Мистер Уивер! Сложите оружие! Полиция!

Вздрогнув от неожиданности, Кили оглянулась, а Лукас, все еще целясь из пистолета, начал пятиться. Его блуждающий взгляд совершенно обезумел, белки глаз засверкали. Прижимая к себе хнычущую Эбби, Кили смотрела на него в немом оцепенении. Но откуда здесь взялась полиция? Может быть, кто-то, проходя мимо бассейна, заметил, как Лукас вытащил револьвер?..

— Лукас Уивер! — заговорил человек в штатском, и его громкий голос эхом прокатился под сводами комнаты.

— Должно быть, нас кто-то увидел, — прошептала Кили. — Слава богу!

— Нет, — пробормотал Дилан.

— Что — нет?

Но Дилан не ответил. Он вскочил на ноги, глядя, как полицейские подходят к Лукасу, который продолжал пятиться.

— Пригнись, сынок, — посоветовал один из полицейских. — Мэм, вы не могли бы вывести отсюда своих детей?

— Я не могу ходить, — ответила Кили.

Полицейский кивнул и что-то тихо сказал в свою рацию.

— Ладно, сейчас вам помогут. Ну а пока сидите и не высовывайтесь.

— Бросьте оружие, мистер Уивер! — продолжал агент в штатском. — Я детектив Бертрам из полиции Александрии. Сейчас прибудет подкрепление. На подходе ордер на ваш арест, выписанный сегодня вечером в Сент-Винсентс-Харборе.

Револьвер затрясся в руке Лукаса, но он продолжал целиться в детектива.

— Я не вернусь, — объявил он.

— Сэр, мне сказали, что вы адвокат. Вы прекрасно знаете, что вам же будет лучше, если вы согласитесь сотрудничать с нами.