Наташа Колесникова - Слабая женщина

Оксана повеселела и уже без злобы смотрела на мужа, теперь — бывшего мужа.

— Но тратить их будет только гувернантка Саша, я ей полностью доверяю, с ней дочка ухожена, получает образование и вообще в порядке.

— Скотина.

— Разумеется, она будет представлять отчет тебе о своих тратах, ты сможешь ее контролировать. Но и мне будет предоставлять отчет. И если ты вздумаешь решить поехать на курорт за счет ребенка — я об этом узнаю.

— Хорошо.

— Второе, я сдам тебе дачу в аренду на пять лет за чисто символическую плату. Там должны жить, причем круглый год, Феонка с гувернанткой. Это их дача. Если все будет нормально, аренду продлю, обещаю, а ты знаешь, свои обещания я выполняю.

— Мне что, и приехать нельзя будет?

— Тебе можно, не только приехать, но и жить там. А если появится кодла русланов с шашлыками, я аннулирую этот договор. Одна — приезжай. Но шашлыки и пьяные русланы не лучшее соседство для Феонки.

Орехов еще глотнул виски — хорошо пошло, просто замечательно.

— То есть… — настороженно сказала Оксана.

— И ты, и дочка можете пользоваться дачей на условиях брачного контракта. Более того, скажу — она твоя.

— Кирилл, но ведь у меня…

— Разумеется, Оксана, ты моя жена и не должна отказывать себе ни в чем. Я переведу на твой счет в Швейцарии миллион баксов. Только для тебя. И это все. Если какой-то Руслан прокутит эти деньги в рулетку — пеняй на себя.

— Пусть только попробует! — улыбнулась Оксана. — Но мы расстаемся по-хорошему?

— Учитывая то, что ты говорила…

— Прости.

Она встала с дивана, подошла к нему, опустилась на колени возле кресла, уверенно расстегнула «молнию» на его брюках. Подняла голову, сказала:

— Ты оказался порядочным мужиком, да и вообще… если б не этот бзик насчет блондинок… Спасибо, Киря. Последний раз, да?

— Да… — пробормотал Орехов, откидывая голову на спинку кресла.

Оксана неожиданно оторвала свои губы, подняла голову, спросила:

— А эта Оля… Она — кто?

— Капитан спецслужб, охотилась за мной, — пробормотал Орехов.

— Ого! Но она ничего бабенка.

— Но я для нее не тот мужик.

— Ох, я дура… — сказала Оксана. — Знала бы, что она ментовка…

«Знал бы, что босс все поймет и накажет, — подумал Орехов, — соломки постелил бы…»

— Ну все, пока, Юрик, — сказала Ольга.

— Я еще посижу, поработаю, — ответил Пылюков, напряженно вглядываясь в монитор компьютера. — Значит, фирмой теперь владеет секретарша Богданова Ирина Евсюкова, так? Нужно разобраться, кто такая эта Ирина. И чего можно от нее ожидать.

— Наверняка будет осторожничать на первых порах.

— Да кто она вообще такая?

— Любовница Богданова.

— Это я и без тебя знаю.

— Ну значит — пока!

Ольга вышла на улицу и обомлела — на тротуаре ее ждал Орехов с букетом красных роз.

— Это вам, Оля, — смущенно улыбаясь, сказал он.

Ну и что было делать? Взять и швырнуть их ему в морду? Не хотелось. Не взять — уж больно грустное лицо было у него. Оно и понятно — остался не у дел. Она взяла розы.

— Спасибо, но… не знаю, зачем это.

— Да просто так, — сказал Орехов.

— Так уж и просто так? — кокетливо усмехнулась Ольга.

— Оль, я виноват перед вами и хочу исправить свою ошибку. Приглашаю в ресторан, выбирайте, какой хотите.

— Это исключено.

— Оль… Я сегодня потерял работу, согласно завещанию…

— Я знаю.

— И от меня ушла жена. Ей не нравилось, что я во сне повторял имя «Оля». Она провела минувшую ночь с каким-то прохвостом, но меня это не очень волнует. И меня предал друг, ближайший помощник…

— Не слишком ли много неприятностей для одного дня?

— Сколько есть — все мои. Оль, что-то ведь было хорошее между нами тогда, в ресторане, хотя я выглядел натуральным хамом? Было?

— Да и я была не просто так… — растерянно сказала Ольга.

Этот парень ничем не напоминал наглого и уверенного в себе Кирилла Орехова, но если он тогда взволновал ее, то теперь… Ну не оставлять же его одного со своими проблемами? Тем более он уже не связан с фирмой, не враг, а просто симпатичный мужчина, у которого возникли проблемы. Сразу много. Да и не хотелось ей спешить домой.

— Хорошо, допустим, я соглашусь. «Прага».

— Поехали.

— Но у меня тут машина…

— С этой стоянки она никуда не денется, я вас доставлю сюда или отвезу домой, как хотите.

— Да мы ведь были на ты, — сказала Ольга.

— Тогда — прошу, пани. — Он распахнул дверцу черной «БМВ».

В «Праге» его тоже хорошо знали, засуетились, забегали, Кирилл Васильич, Кирилл Васильич… Столик нашелся мгновенно, да не простой, а за ширмой, вроде отдельного кабинета. И официант склонился перед ними в почтительном поклоне, едва сели на стулья, протянул меню.

— Что хочешь, Оля? — спросил Орехов.

— Мяса, — сказала Ольга. — Классного мяса и водки под него.

— Понял? — поднял глаза к официанту Орехов. — Но сперва закуски. Работай.

— Сей минут, Кирилл Васильевич, — отрапортовал официант.

— Я знаю, у тебя нет мужа, — сказал Орехов.

— А у тебя теперь — жены.

— Верно… Но я обеспечил дочку и жену, отдал дачу. Знаешь, противно, когда на бракоразводном процессе делят стулья, правда?

— Правда.

Официант принес закуски — семгу, салат «Столичный», грибы маринованные, запотевший графинчик с водкой.

— Хочешь купить меня? — спросила Ольга.

— Нет. Однажды купил себе жену, и вот что получилось из этого. Хочу угадать твои желания. И только. — Он принялся ее угощать. — Семга, надеюсь, тебе понравится. Грибы, они здесь классные. Ну а салат… Попробуй сама. — Налил в рюмки холодной водки. — Давай, Оль?

Они выпили, закусили, все Ольге понравилось — безумно вкусно, невероятно, и она сама по новой наполнила рюмки.

— Ну давай за тебя, чтоб все было нормально, Орехов.

— Давай, — согласился он.

— Ты хорошо обеспечил свою семью? — спросила Ольга, налегая на семгу и салат.

— Да, — просто ответил Орехов. — Отдал дачу дочке с гувернанткой, ну и жена, конечно, может там жить, но без хахалей. А из квартиры я ее попер. Извини за грубое выражение, но больше не хочу ее видеть там.

Ольга усмехнулась. Грубое выражение? По сравнению с тем, что приходилось слышать от злых оперативников, это звучит даже галантно…

— А деньги? У вас ведь это самое главное, — не успокаивалась Ольга.

— Миллион баксов на дочку, миллион баксов жене, чтоб не чувствовала себя несчастной, — равнодушно сказал Орехов. — О чем мы говорим, Оля?

Ольга сосредоточенно жевала пластинку семги. О чем? Действительно! Ее оклад позволял в общем-то жить безбедно, да еще сухой паек, и вообще, ей-то мало нужно было, все деньги уходили на ребенка. А тут — миллионы долларов, туда, сюда… Интересно, конечно, было прикоснуться к ним. Но и раздражение шевельнулось в груди. Он думает смутить ее этим? Или соблазнить?