Алена Салбер - Волна открытий

Впрочем, Антон ее уже и не слушал. Он сидел на полу и пытался осмыслить последние слова жены. Неужели они выбросили раненого Илью без еды и воды, без медицинской помощи? Брат капитана говорил, что яхта стояла на рейде где-то в пригороде. Но там нет никакого жилья, там кругом одни джунгли. Неужели они оставили Илью в необитаемых зарослях, без всякой надежды на спасение?!

Если это было так, то Вера права: именно там следовало искать его пропавшего друга. Правда, для этого им потребуется помощь местных жителей, своими силами они не смогут обыскать все джунгли.

Остафьев вскочил и заходил из угла в угол, не обращая внимания ни на брань жены, ни на охранника, вошедшего в салон и что-то тихо говорившего Ломидзе.

– Уберите ее отсюда, – приказал Глеб охране, – а того человека приведите.

Когда Анжелику увели, Ломидзе добавил:

– Антон, пожалуйста, сядь, не мельтеши. К тебе пришел какой-то абориген. Он утверждает, что знает, где находится его брат-капитан.

Услышав новость, Остафьев остановился, глядя на Глеба, а потом послушно сел в ближайшее кресло. Вскоре в кают-компании появился давешний тщедушный индонезиец, брат капитана пропавшей синей яхты. Он опасливо озирался по сторонам, благоговея от чистоты и роскоши интерьеров многомиллионного судна. С ним пришел и Билл, которого гость прихватил с собой в качестве переводчика.

Антон приветствовал вошедших. Сейчас, после того как Анжелика отказалась говорить, эти люди несли ему последнюю надежду.

– Мой брат вернулся, – выпалил абориген после первых приветствий.

– Продолжайте.

– Сегодня под утро он приплыл ко мне на моторке. Яхту, как и в тот раз, он спрятал в бухте неподалеку от города. Он сказал, что вернулся сдаться полиции.

– Где он сейчас? – спросил Антон

– У меня дома, спит.

– Поехали скорее. Я хочу с ним поговорить, – Остафьев стремительно поднялся с кресла.

– Да, конечно, мистер, сейчас поедем, – согласился индонезиец, но не тронулся с места, – но умоляю вас, не откажите мне в просьбе. Не могли бы вы сказать полиции, что не держите зла на моего брата? Он хороший человек, он не преступник и не помогал тем бандитам топить вашу яхту. Понимаете, он так раскаивается, что взялся за эту работу, а потом при первой же возможности не рассказал все полиции. Он потому и вернулся сюда с полдороги в Соронг, чтобы заявить о взрыве.

– Да, да, конечно, я съезжу с ним в полицию и все им скажу, – горячо заверил его Остафьев. – А сейчас прошу вас, поехали! Речь идет о жизни человека. Быть может, мы еще успеем его спасти, и ваш брат нам в этом поможет.

Вся компания вновь выехала в город. Очень скоро они уже разговаривали с капитаном. Тот рассказал обо всем маршруте Романа и его банды и о том, что произошло с Ильей после взрыва.

– Ему было очень плохо. Он бредил, метался, а у моих пассажиров не оказалось с собой врача. Потом он как будто очнулся, но оставался очень странным. Казалось, что он никого не узнавал. Главный уж и так с ним говорил, и этак – ничего не помогало. Они его били, думали, что он притворяется, но ему становилось только хуже. Я шел курсом на Соронг, когда главарь бандитов понял, что не может ничего добиться от этого человека. Мы проплывали мимо группы скал, так – россыпь камней посреди океана, там и суши-то всего ничего, когда он приказал мне подойти к ближайшему острову. Я выбрал один, где погуще заросли, на таких обычно много дождевой воды. Бандитам все едино, а у раненого оставался шанс. Они отвезли туда вашего знакомого. Не знаю, что с ним там сделали, но он был так плох, что убивать его вовсе не требовалось. Он и так умирал.

На этих словах Антон, который до сих пор с трудом сидел на месте, снова поднялся и стал ходить по крошечной комнате, то и дело задевая связки трав, свисавших с низкого потолка.

– Потом главарь приказал мне идти обратно. Не в Соронг, а в Маноквари. И высадить их здесь, – продолжил капитан. – Но не заходить в порт, а переправить всех на берег тайком, на лодке. Так все мои пассажиры оказались на суше. Мы договорились встретиться в условленном месте, но я побоялся и не пошел, а снялся с якоря и отправился домой в Соронг.

– Где этот остров? Сколько туда плыть? – в нетерпении спросил Антон.

– Часов шесть. Если выйти сейчас, то до заката успеем.

– Глеб?.. – начал было Антон.

– Да-да, конечно, – тут же ответил Ломидзе на еще не заданный вопрос. – Мы выйдем туда сейчас же, но нам нужен штурман. Судя по рассказу, нам непросто будет найти этот остров.

– Вы можете отправиться туда с нами? – спросил Антон капитана-индонезийца.– Как только мы найдем его, живым или… – Голос Антона осекся, но он повторил: – Как только мы найдем его, мы вернемся обратно в порт и вместе сходим в полицию. Я подтвержу, что не виню вас в этой трагедии, и расскажу, как вы помогли спасти нашего друга.

Капитан согласился, Веру с Диной срочно вызвали обратно на яхту, и вскоре все вместе они снова вышли в море.

Эти несколько часов пути стали самыми долгими в жизни Остафьева. Он стремился скорее оказаться на том острове и боялся картины, которую мог обнаружить. Чтобы скоротать мучительное ожидание и не изводить остальных, Антон занялся подготовкой спасательной операции. Носилки, средства оказания первой помощи, вода, фонари для ночных поисков, веревка – это и многое другое было уложено для переправки на остров. По спутниковому телефону Остафьев зарезервировал для Ильи место в больнице Маноквари. Зафрахтованный гидросамолет был готов вылететь для эвакуации раненого по первому его требованию.

Понимая состояние Антона, ему никто не мешал и не докучал. Лишь когда яхта подошла к скоплению необитаемых островов, о которых говорил индонезиец, участники экспедиции позволили себе проявить чувства. Они высыпали на палубу и провели там остаток пути, изредка тихо переговариваясь.

Яхта была большой, имела глубокую осадку, поэтому капитан снизил скорость и осторожно шел по незнакомому фарватеру. Со всех сторон их окружали невысокие густо заросшие утесы. Причудливые рельефы скал отражались в зеркале моря, но никто не замечал их дикой красоты. Всем не терпелось скорее добраться до цели их путешествия.

Вскоре на одном из тысяч необитаемых островов, разбросанных в здешних морях, они нашли Илью.

К радости и удивлению Остафьева, Илья был в сносной форме. Ни следа амнезии, на которую намекал покойный Роман, ни помешательства, ни каких-либо последствий контузии он в своем друге не обнаружил.

Антон готовился к худшему и собирался обыскать этот остров метр за метром. В его воображении раненый и ослабевший друг лежал где-то в зарослях мангровых деревьев и отсчитывал последние минуты своей жизни. Поэтому Остафьев очень удивился, когда обнаружил, что нарисованная им в воображении картина разительно отличается от действительного положения вещей.