Ирада Нури - «Шанталь»

Договорить мне не дали. Словно по команде сразу же приняв серьёзное выражение лица, маркиз заговорил:

– Жаль разочаровывать тебя, дитя, но, такие, как мы, – он показал на себя и графа, – не женятся, понимаешь?

Нет, я не понимала, но на всякий случай, не желая выглядеть в их глазах уж совершенной невеждой, кивнула:

– Угу. Тогда, что за предложение?

Маркиз на минуту задумался, словно подбирая правильные слова, а затем бросив короткий взгляд на своего приятеля, ответил:

– Видишь ли… прости, как говоришь тебя зовут?

– Роза, – не задумываясь ответила я, так как уже привыкла откликаться на это имя.

– Хм, Роза…– протянул он, оглядывая меня с ног до головы, – что же, тебе идёт. Если тебя хорошенечко отмыть, переодеть как положено, ты и в самом деле будешь похожа на распустившуюся розу.

Это сравнение вызвало у них новый приступ смеха, который, впрочем, быстро стих при виде моего насупленного лица.

– О, прости, не хотел тебя обидеть. Видишь ли, одним очень важным сеньором, нам с графом, было поручено найти пропавшую девицу. Скажу честно, шансов её разыскать практически нет, так как есть огромная вероятность, что она давно уже мертва. Но, проблема в том, что тот сеньор, очень важный, о котором я тебе говорил, не хочет верить в её смерть. Ему необходимо, чтобы девица была найдена. Если найдём – получим королевское вознаграждение.

– А если не найдёте? – не удержалась я.

– А если не найдём, – тяжело вздохнул он, – будем лишены всех милостей и благ. Будем удалены от двора, и вынуждены вести жизнь сельских жителей. Надеюсь, ты понимаешь, что это вовсе не то, к чему мы стремимся?

Увидев мой кивок, он улыбнулся:

– Я рад, что ты понимаешь всю важность возложенной на нас миссии, исход которой, может отразиться и на твоём будущем тоже.

– На моём? Как?

– Видишь ли, Роза, девица, которую нужно найти не какая-нибудь мелкая дворяночка или мещанка. Она – Её Высочество Шанталь Баттиани, дочь покойного короля Максимилиана Первого, и законная наследница престола Боравии.

Если бы сейчас рядом со мной ударила бы молния, я и то не была бы так поражена, как от этих слов. Теперь, я вспомнила, где слышала все эти имена. Шанталь Баттиани – это я.

Глава 17

Жиль внимательно оглядел своих людей. Набралось человек тридцать головорезов, готовых по приказу своего «короля» по кирпичику разнести стоящий перед ними дом. Однако не стоило чересчур торопиться. Во дворе было большое количество прислуги, да и прекрасно охраняемые дома парижской знати были буквально в двух шагах. В случае чего, на крики сбегутся гвардейцы из Лувра, против которых жалкая горстка из тридцати человек не сможет ничего сделать.

Нужно было действовать тихо и предельно осторожно. Лучшим вариантом было дождаться темноты, и вскрыв замки, постараться незаметно проникнуть внутрь. Пока все обитатели будут крепко спать, им легче будет найти пропавшую девушку.

Дав знак людям, рассредоточиться по удобным позициям, он велел дожидаться условного сигнала.

* * * * *

– Как вы сказали? Шанталь? Какое необычное имя, – с трудом удерживая на лице скучающую мину, я лихорадочно пыталась обдумать свои дальнейшие шаги.

– Имя, как имя, – ответил маркиз, – советую тебе его как следует запомнить, потому что очень скоро, оно станет тебе гораздо ближе, чем твоё собственное.

– Почему? – я уже не скрывала удивления.

– Потому, милая моя, что при сложившихся обстоятельствах, тебе придётся сыграть роль пропавшей принцессы.

Вот это номер! Что всё это может означать?

– Ну, это вряд ли, господа хорошие. С чего бы мне понадобилось изображать невесть кого, да ещё и перед невесть кем?

Граф промычал что-то нечленораздельное, и схватившись за голову, поспешил покинуть комнату. Глядя ему вслед, я задала свой следующий вопрос:

– И, на кой вашему сеньору, сдалась эта Монталь?

– Шанталь! Запомни уже Шан-таль! Боже, как же ты невежественна! Чувствую, как трудно будет обучить тебя всему, что положено знать при дворе.

– При дворе? Да, вы с ума сошли! Меня же там рассекретят в два счёта! О чём, вы только думали?

– Не рассекретят, моя милая. Если всё пойдёт так, как я задумал, то весь двор и наш августейший король поверят в то, что ты и есть, та самая боравская принцесса.

– Вам-то какая с того выгода? – продолжала ломать комедию я.

– Выгода огромная. Ты и не представляешь насколько щедр его величество с теми, кто имел счастье оказать ему услугу. Да, пред ними открывается весь мир! Ну, а что касается тебя, – он чуть брезгливо оглядел меня с ног до головы, – то если всё пройдёт гладко, ты, моя милая, станешь принцессой, и больше никогда и ни в чём не будешь нуждаться. Тебе не придётся возвращаться в ту навозную кучу, из которой выбралась. Богатство, дворцы, наряды, драгоценности – лишь малая толика того, что будет у твоих ног.

Хм… Что там говорила матушка-настоятельница про бесплатный сыр? Нельзя сразу соглашаться, нужно было ещё немного поторговаться.

– И, как, вы собираетесь превращать меня в эту вашу Шарлетт?

– Шанталь! О, Господи, дай мне несчастному терпения, на моём пути тернистом! Помоги поскорее сбыть с рук это неразумное дитя, пока из-за неё у меня не прибавилось лишних седых волос.

Услышав странную молитву, и наблюдая за тем, как он, в порыве чувств стянул с головы парик, и принялся им обмахиваться, обнажив при этом совершенно лысый череп, я не удержалась от смеха:

– О, Боже! Седые волосы… ха-ха… Держите меня… Ой, не могу…

Он не сразу понял причины моего отчаянного веселья, но, вот до него, наконец, дошло, и он смущенно поспешил нахлобучить парик обратно. Сделать это идеально с первого раза не получилось. Под мой уже совершенно истерический хохот, и с помощью вернувшегося графа, который в тот момент решил присоединиться к нашему обществу, шедевр парикмахерского искусства удалось водрузить на место.

Утирая слёзы, и держась за бок, который ужасно заколол от смеха, я постаралась успокоиться, и придать лицу более серьёзное выражение.

– А, зачем этому сеньору – королю понадобилась Шарлотта?

– Нет, ты издеваешься? – маркиз схватился за сердце, – Мой дорогой Клермонт, – обратился он к графу, – прошу вас объяснить этой невежде всё, что ей нужно знать, а мне просто необходимо немного прилечь и отдохнуть. Боюсь, мои нервы совершенно не готовы к подобным испытаниям.

Чуть пошатываясь, словно сомнамбула, он покинул комнату. Лицо графа, что при нём неизменно оставалось слащаво добродушным, тут же изменилось до неузнаваемости. Выражение жестокой ярости, что проявилось на нём, меня напугало. Надо же, оказывается и они не совсем честны друг с другом. Интересно, маркиз знает, в какого зверя превращается его дружок? Вряд ли, что-то очень сильно в этом сомневаюсь.