Елизавета Соболянская - Драгоценный подарок [другая редакция СИ]

Затем уже облаченный в самый нарядный, расшитый серебром камзол лорд Грей взял невесту на руки и понес к лесному камню. Огромная глыба находилась на поляне в лесу. У подножия этой скалы влюбленные давали клятвы, смешивая кровь.

Марина волновалась и дрожала, когда, пройдя по настеленному на тропинку полотну, Адарис поставил ее на землю в кругу сородичей, вынул родовой кинжал с гербом и, сделав разрез на своей ладони, аккуратно надрезал ее кожу:

— Прости, любимая, — шепнул он, — наша кровь должна смешаться.

Марина заметила, что его порез начал затягиваться на глазах. Пока края не стянулись окончательно, Адарис соединил их ладони, смешивая кровь, буквально втирая свои алые капли в ее рану. Тогда ее порез тоже затянулся в один миг! Кожу защипало и словно огонь пробежал по руке к голове, и взорвался какофонией звуков, запахов, ощущений! Сколько, оказывается, в лесу крикливых птиц, шумных зверей, шуршащих насекомых! Не говоря о людях, точнее, оборотнях, стоящих неподалеку. Как громко они переминаются с ноги на ногу! Как часто дышат, шмыгают, кряхтят! Марина моргнула, и на нее обрушились цвета и краски, которые прежде были недоступны. Сколько оттенков в одном опавшем листе! Как переливается капля росы на тонкой и по-весеннему голой ветке!

Адарис взял уже супругу за руку, заглянул в лицо, дохнул магическим теплом драконьего дыхания:

— Люблю!

— Люблю! — ответила Марина и начала проваливаться в какую-то черную воронку, успев подумать, что она самая противная невеста в мире — постоянно падает в обморок.

Грей ожидал ее падения, поэтому успел подхватить. Доктор Холмквист, стоящий наготове, подбежал, накрыл новорожденную драконицу одеялом. Через минуту лорд унес жену в замок, объявив подданным, что они могут праздновать без них.

Следующие два дня Марина лежала в постели. Она была в сознании, но чувствовала страшную слабость и постоянно хотела есть. Адарис сам ухаживал за женой, развлекал, рассказывая, как празднуют их союз оборотни.

Из разгромленной спальни Марине пришлось переехать в «логово» супруга, но раз в день лорд Грей выносил жену на крепостную стену, а сам спускался вниз, выходил за ворота, закрывал глаза, призывая внутреннего зверя, а после учился расправлять крылья, отталкиваться от земли, выдыхать пламя и вообще управлять новым незнакомым телом.

Вечерами Адарис читал жене вслух, вспоминал старинные легенды и предания. Если верить этим сказкам, дракон делит свою кровь, а значит, силу и долголетие, с законной супругой. Теперь им была суждена долгая жизнь, защищенная от многих опасностей и болезней. Оставалась только одна проблема — жалоба Сиянцы королю оборотней.

Через десять дней после свадьбы граф Грей и его молодая жена выехали в столицу. Марину со всеми предосторожностями усадили в карету, обложили подушками и пледами, точно драгоценность. Однако через пару часов девушка очень пожалела, что не умела ездить верхом. Поездка в закрытом деревянном ящике оказалась мучительной.

Она держалась изо всех сил, но каждый час-полтора просила остановиться, чтобы просто подышать, борясь с мучительной тошнотой. Оборотни, сопровождающие главу клана, понимающе переглядывались. Холмквист варил для леди остро пахнущие зелья, облегчающие дурноту, но часто принимать их было нельзя, так что ехали медленно.

В конце концов Адарис не выдержал и посадил жену к себе в седло. Скорость передвижения увеличилась, да и чувствовать себя Марина стала лучше. Поначалу девушка с интересом разглядывала пейзажи, расспрашивала супруга об обычаях этого мира, но вскоре так устала, что большую часть пути спала, оживляясь только в трактирах.

Просторные гостиницы вдоль королевского тракта заслуживали отдельного рассказа. Они все принадлежали Его Величеству. Поэтому гонцы, почтовая служба, а также оборотни, едущие с особыми поручениями из столицы, имели право бесплатного ужина и ночлега. Кроме того, как рассказал Марине Адарис, трактирщиками обычно становились ветераны разведки или гвардии, не оставляющие своей службы никогда.

— Это самая быстрая сеть оповещения, — объяснял Грей, подкладывая жене самые вкусные кусочки. — Сразу после первой остановки в трактире Его Величество узнал, что мы едем в столицу, сколько с нами воинов и как я отношусь к своей молодой жене.

Девушка покраснела, а несносный оборотень тут же приложил ладонь к ее разрумянившейся щеке и, ласково глядя в глаза, поцеловал тонкие женские пальцы:

— Не смущайся, моя радость, ты прекрасна и скромна. Просто не забывай, оборотни очень многое могут понять по запаху.

Марина вспыхнула еще ярче. Да, в трактире они брали общую спальню с крепкой кроватью. Каждую ночь Адарис ласкал и нежил молодую супругу. Порой на его лицо набегало привычное угрюмое выражение. Марина догадывалась, что в такие моменты граф забывает о том, что новая ипостась убрала все шрамы с его тела. Поездка ко двору напомнила ему о тех насмешках, которые он пережил, когда потерял своего волка. В такие моменты девушка отвлекала мужа как умела — щекотала, целовала, рассказывала смешные истории своего мира, или просто укладывала голову мужчины себе на колени и тихонечко перебирала его волосы, нашептывая разные глупости.

Воины, сопровождающие молодую чету в поездке, тоже не теряли времени зря. На привалах они заигрывали с оборотницами, уводили их на сеновал или платили за поцелуи человеческим девушкам, подрабатывающим в трактире. Адарис объяснил Марине, что его нынешняя сила частично влияет на весь клан, так что самцы становятся более привлекательными для оборотниц.

— Если оборотница забеременеет от самца, она может прийти к нему и заключить брак, а может просто принести ребенка. Сильные самцы приводят в клан плодовитых самок, а значит, родится много детей, много будущих воинов, — неспешно объяснял граф, нарезая мясо так, чтобы Марина могла есть его, практически не жуя.

Его забота быстро стала необходимой. Почему-то у девушки начал прямо на глазах расти живот, и к общей сонливости добавилось постоянное желание поесть.

«— Не смущайся, радость моя», — говорил Адарис, видя, как она, краснея, не решается взять еще кусок пирога или сыра, — мужчина должен обеспечить свою женщину пропитанием во время беременности, или он не достоин ее.

Марина слушала и под разговор съедала еще два-три щедрых ломтя, запивая еду морсом или взваром.

Через два дня погода испортилась. Шли дожди. Не успев свыкнуться с переменами в своем теле, девушка страдала от перепадов настроения и спонтанного переключения органов чувств с человеческих на драконьи. Муж всегда был рядом — поддерживал, успокаивал, веселил и обещал непременно дать ей передышку по приезду в столицу.