Ульяна Гринь - Истинная пара: третьим будешь?

И я дала. То есть, отдалась. Закрыла глаза, отвечая на поцелуй, обхватила шею Валеру руками, прижимаясь всем телом так, словно сегодня был последний день мира для любви…

Я чувствовала их физически. Цветы, растущие на нашей коже, распускающие лепестки, разворачивающие листья, свивающиеся вместе, свивающие нас вместе. И оторваться от Валеры оказалось очень тяжело, почти невозможно. Всё моё существо было против, до коликов, до рвоты, но я смогла. Я оттолкнула деверя и отскочила к печке:

— Нет!

— Ну почему нет-то? — простонал Валера. — Я больше не могу! Ты меня измучила вконец!

— Я не могу, — зажмурилась, прислонившись к стене. — Думаешь, я не мучаюсь? Думаешь, мне легко?

— Так иди ко мне, и нам обоим станет легче… Я вообще не понимаю, что происходит…

— Я понимаю, но что с того?! Мне надо на шабаш! Я ведьма, а не оборотень, и оборотнем никогда не стану! Вбей себе это в голову!

Валера вскочил, но я схватила заржавевшую кочергу и выставила её вперёд:

— Не приближайся!

— Ты занесла нас в жопу мира для чего, интересно?! Чтобы теперь издеваться? Получила, что хотела?

Он был похож на зверя в ярости. И этого зверя мне отчаянно хотелось усмирить и успокоить поцелуем. Но кочергу я не выпустила из рук, только сжала сильнее. Разум зацепился за последние слова, и я спросила:

— Почему «что хотела»? Я этого не хотела!

— Хотела! Я слышал! Ты произнесла эту фразу сразу после своего дурацкого заклинания с шипящими!

— Я не произносила… — пробормотала и опустила кочергу. Я слышала их, слова эти «Получи, что хотела». Слышала, но не говорила. Их сказал кто-то другой, у кого такой же голос, как у меня, и волосы, и внешность… Кто передал нашей семье проклятье, кто запретил пользоваться шамшамом без великой цели…

Аксинья! Сумасшедшая прабабка отправила нас с Валерой неизвестно куда! Но зачем? Зачем ей это?

Под шумок Валера приблизился, присел рядом и коснулся ладонью моей щеки:

— Ну, рыжая… Не рыдай! Выберемся мы отсюда! Я завтра на разведку сбегаю с утра… Ещё раз.

Рыдать я не собиралась. Но и отдаваться ему, хоть и по взаимной страсти, не могла. А вдруг я ещё успею на шабаш? А вдруг не Валера, а Ромео моя настоящая истинная пара? Хоть ничего в этом и не понимаю, размениваться на пустяки я не хочу! И вообще — всё это странно и непонятно! Мне нужно разобраться, почему Аксинья избавилась от меня, нужно найти способ вернуться поскорее домой, нужно на шабаш, нужно как-то всё упорядочить.

— Уйди, ради всех ваших кошачьих богов, — слабо попросила я, чувствуя, что ещё немного и я накинусь на него, изнасилую прямо на полу.

Валера вскочил, пробормотав что-то насчёт блинов, рывком выбрался из одежды, словно назло мелькнув перед глазами голой задницей. Я напряглась, готовая снова отбить атаку, но Валера в прыжке обернулся барсом и оказался за дверью. Дождь закончился, и я только пробурчала с обидой:

— Скатертью дорога!

А потом напялила на себя его толстовку и принялась подметать пол в избушке…

Вот и сейчас я сидела на крылечке, одетая в свою ночнушку из модного магазина и в мужскую спортивную кофту. Запах одеколона этого паршивца Валеры сводил меня с ума. Голова кружилась, то и дело перескакивая с заката и шабаша на картинку задницы, а потом на картинку «передницы». В очередной раз я совсем разозлилась и грохнула старой утятницей, в которой запекла кролика, о дерево крыльца:

— Да пошло оно всё! Я что, маньячка, что ли?

Свист одинокой птички был мне ответом. Ох, Юлька… По утрам тут, небось, как дома. В смысле, там, у мамы с папой… Птички поют, кузнечики стрекочут, ёлки шелестят лапами… Вот только петух не прокукарекает и собаки не залают. Интересно, есть ли тут белки?

Вишенка!

Я схватилась ладонью за шею. Кулон с рыжей кисточкой остался почивать на прикроватном столике! Мой фамильяр… Мы же сдохнем друг без друга!

Аж застонала от досады. Ведь знаю с детства правило: ни шагу без фамильяра! Ни на секунду нельзя было оставлять его, тем более Вишенка ещё совсем необученный! Что теперь делать? Что, блин, делать-то?

Так, спокойно. Выдыхаем, вдыхаем, медленно… Призыв фамильяра. Точно. Сосредоточиться надо, вспомнить. Что там было в заклинании? «Приди ко мне, прилети ко мне, спеши, не мельтеши»? Нет, по-другому как-то…

Я поднялась, спустилась босыми ногами на влажную траву, отошла немного от избушки и встала лицом к заходящему солнцу. Суббота, я была на шоппинге с Аллой, застала мужа с человеческой овцой в постели, вернулась домой с Рыжиком и поднялась к себе. Искала что-то про сущность в зеркале, которая потом оказалась Аксиньей. Нашла отворотное зелье… Я явственно видела страницу с зельем, написанную ещё детским почерком… Сколько лет мне тогда было? Пятнадцать? Четырнадцать? Я была влюблена в Миху, ведьмака из соседнего города… Хорошее было время. Все мы в этом возрасте считали, что любовь у нас самая крепкая, на всю жизнь, единственная, а если несчастная, то последняя, что больше никогда и никого…

— Лети на крыльях магии, по земле, по ветру и воде спеши ко мне, где бы я ни была, — тихо сказала я в воздух, представив маленького растерянного белка. Представив, что мои слова — это мыльный пузырь, подула, будто направляя его ввысь, и вздохнула. Хорошо бы, если бы подействовало. Конечно, Вишенка не обучен, так до конца не приручён, но он сообразительный, хоть и капризный. Найдёт. В виде белки ему будет трудно, надеюсь, догадается обернуться птицей, видел же Заразу в образе сокола…

Ветки задрожали, затрещали, словно дикий дверь ломился сквозь ели, и я сразу отскочила к избушке. Где моя кочерга? Или забаррикадироваться сразу?

Но на полянку перед домиком вышел, пошатываясь, серо-пятнистый барс. На морде его было написано всё страдание мира. Дотащившись до крыльца, Валера свалился на ступеньку и затих. Ахнув, я присела рядом, коснулась шерсти на шее. Живой! Лапы в кровь сбил… Бегал, небось, по кругу, искал жильё…

Шкура барса вдруг пошла рябью и медленно превратилась в кожу. Никогда не привыкну к этим оборотам! Но есть в них что-то… животное, брутальное, загадочное! И опять припёрло к горлу щекочущее чувство желания. Нет, не сейчас, шабаш! Надо Валеру затащить в избушку, что ли… Лапы промыть, то есть ладони с подошвами.

Правда, когда я попыталась осуществить задуманное, то столкнулась с некоторой проблемой. Ибо девяносто кэгэ тренированных мышц — это вам не печкин дым! Есть, конечно, заклинание для уменьшения веса объектов, но работает ли оно с живыми существами? А чего бы не попробовать…

— Пушинки весишь меньше, — я щёлкнула пальцами и снова попыталась поднять Валеру. К моему удивлению, а пуще того — к радости, получилось! Сгребла совершенно невесомого парня, как ребёнка, в объятья и внесла в домик.