Матильда Старр - Ты – моя собственность

– Значит, именно за этим… – В его голосе проскользнула странная презрительная насмешка, словно он смеялся одновременно и надо мной, и над собой. – Жених оказался не столь хорош в постели, как ожидалось?

Что?! Жених? Значит, он был? И Мирая была, и Лаорр, и я не болела все это время? Зачем служанка меня обманула? И вообще, как тогда я попала обратно во дворец? Впрочем, какая разница…. Кто бы меня сюда ни притащил, какие бы он цели ни преследовал… Спасибо ему. Эти мысли скользнули по краю сознания и растворились. Потому что совсем не хотелось думать, когда можно было просто вдыхать родной и до боли знакомый запах, его запах. Прижиматься к сильному телу, гладить и обнимать его, таять в его объятиях… И пусть он делает со мной что хочет, как хочет, только будет рядом. Я соскучилась, я смертельно соскучилась и не могу больше жить без него.

Кажется, я сказала это вслух, потому что сильные руки подхватили меня, и через мгновение спина коснулась прохладного шелка простыни. Горячее тело навалилось сверху, распластало такой желанной правильной тяжестью. Это было потрясающе, кататься по кровати и целоваться жадно, исступленно, до потери дыхания, до черных кругов перед глазами, тискать друг друга трясущимися от возбуждения руками, гладить, царапать, мять и даже кусаться в почти невыносимом желании раствориться, стать ближе, хоть ближе уже и невозможно. Тело плавилось в болезненно сладком наслаждении, кожа горела, в животе тягуче звенела пустота.

– Возьми меня… – простонала я и выгнулась, прижимаясь влажной горячей плотью к его возбужденному члену, до колючей дрожи желая ощутить его там, внутри себя, в самой своей сокровенной женской сути.

– Риаса…

Король чуть приподнялся на локтях, напряженно вглядываясь в меня, словно пытался что-то вспомнить. Его глаза при этом странно светлели, лицо мучительно искажалось, сквозь родные, знакомые черты проступали другие, чужие… И через несколько мгновений на меня надвинулась морда чудовища – заросшая шерстью, с жуткими клыками.

– Не-е-е-е-т! – в ужасе завизжала я, чувствуя, как волосы на затылке становятся дыбом, – Не-е-е-е-т!

Живот пронзила дикая разрывающая боль, я закричала и… проснулась.

В своей постели. В своей комнате, в замке Лаорра.

– Что с тобой, девочка? – в полумраке наступающего утра надо мной белело перепуганное лицо Сандры. – Ты…

– Мне приснился страшный сон… – прошептала я искусанными губами и заплакала навзрыд.

Чудовищный сон долго не покидал мои мысли. Эта противная торжествующая Дариса, нагло ласкающая короля. Сам король, злобный и грубый, почти ненавидящий меня… Он был совершенно не похож на себя настоящего, каким я его успела узнать. А то, что он обратился в чудовище… Мне не нужен был толкователь снов, чтобы понять, что это значит.

Ужасный, ужасный сон. Но еще ужаснее было то, что даже такой король – грубый, жестокий, неверный – был мне милее любого другого мужчины.

Картины из ночного сна – упоительного, но болезненного – стояли перед глазами. Теперь уже идея выходить в свет с Саймором у меня не вызывала былого воодушевления.

Не думать о короле? Смешно.

Как можно о нем не думать, если он сам врывается в мои мысли и мои сны. Я встала и умылась ледяной водой, а тревога так и не отпустила. Меня терзало предчувствие беды.

Для меня? Для моей семьи? Для короля? Для Саймора – моего жениха, о котором тот вспоминал? Для всех разом?

Если бы спектакль, на который мы собирались, был состояться прямо сегодня, я бы сказалась заболевшей и не пошла… Но он был позже, и у меня оставалось еще время, несколько долгих дней на то, чтобы все обдумать.

Больше король мне не снился, словно все, что должно было быть сказано – уже сказано. Да и этот сон стал понемногу забываться… А образ возлюбленного отступать, бледнеть, исчезать.

Порой я сама уже хотела вспомнить его черты, чтобы сердце снова зашлось от сладкой боли, чтобы почувствовать себя живой. Но вместо короля перед внутренним взором стояла лишь бледная тень.

И я начинала верить, что – кто знает! – может быть, я его и забуду. И его образ сотрется, его заслонит другой… Мой опыт – короткий, хоть и яркий, – показывал: можно забыть мужчину, если появляется тот, кто заставит его забыть.

И я уже собиралась на мероприятие не без удовольствия. В конце концов, слишком давно я не выходила в свет. Сначала запертая в комнатушке Аманды, потом в плену короля, затем в мрачном и холодном подземелье и снова в плену короля. А потом – в таком же заточении, но уже в стенах замка Лаорра…

А ведь раньше я так любила выбираться куда-нибудь по поводу и без, никогда не сидела дома долго. Даже вылазка на обычный рынок была для меня приключением. А уж спектакль, возможность прожить чью-то чужую жизнь – это и вовсе настоящий праздник, отчего же мне от него отказываться?

Я тщательно выбирала наряд, он должен был быть приличным, без всяких легкомысленных рюшей и открытых плеч, а еще не слишком роскошным, чтобы Саймор не выглядел рядом со мной как слуга или охранник.

Это было сложно, потому что Мирая баловала меня, даря лучшие наряды. Но все-таки, когда мы с Сандрой несколько раз перерыли мой гардероб, выбирая что-то из всех возможных вариантов, платье было найдено.

Сандра помогла мне его надеть, уложила волосы и погладила по голове. Она грустно вздыхала, пряча слезы, будто бы понимала все, что со мной происходит.

Я подскочила со стула и, следуя внезапному порыву, обняла ее.

– Как ты думаешь, все будет хорошо?

Я не ждала успокаивающего ответа, я и сама не думала, что все будет хорошо.

– Храни тебя боги, моя девочка, – ответила она, подтвердив мое сомнение, – храни тебя боги.

Мирая и Лаорр в театр не пошли. То ли действительно не пожелали, то ли (и этот вариант казался куда более вероятным) не хотели смущать меня с молодым женихом. Он заехал за мной на собственной карете, отвесил мне все положенные комплименты о моем внешнем виде. Его пламенный взгляд говорил больше, чем любой комплимент. Я исподтишка осмотрела его костюм и с облегчением выдохнула. Нет, мы не выглядели, как знатная дама со своим слугой. Отлично, просто отлично…

Саймор, наблюдавший за мной, внезапно заявил:

– Все эти спектакли, как и картины… Я не слишком в них разбираюсь. Да и вообще редко выхожу в свет, – он улыбнулся, и от этого сделался невероятно милым, – работа.

Я никак не могла понять, к чему он клонит.

– Буду вам благодарен, если вы подскажете мне, когда я что-то буду делать не так. Ну и вообще, где нужно смеяться, когда аплодировать…

Я с опаской посмотрела на своего спутника.

И снова усомнилась в том, что нам стоит куда-то идти вместе. Нет, конечно, я обожаю театр. Но выглядеть глупо очень не люблю.