Лора Ли - Хоуп Вульфа

Июль 1997, Совет генетиков, Лаборатория Волчьих Пород.

Мехико.

Вульф гневно зарычал, обнажив зубы. Его тело было напряжено, готовясь к побегу, когда они снова затолкали молодую женщину к нему в камеру. Теперь она пахла им, доказывая, что является его парой. Знак, который он дал ей накануне, все еще был отчетливо виден на ее плече.

— В этот раз ты сделаешь то, что я приказываю, Вульф, иначе Хоуп изобьют вместо тебя, — холодно произнесла Делия Бейнсмит.

— Она твоя дочь, — яростно выкрикнул он, — как ты можешь делать с ней это?

— Она, как и ты, — лабораторная крыса, не более того, — сказала она самодовольно. — Оплодотвори ее немедленно. Она овулирует, и мы убедились, что она готова. Трахни ее, мой волчонок, или она будет той, кто поплатится.

Сука ушла, ее смех эхом прокатился позади нее, когда Хоуп нахмурилась из-за сексуального влечения. Они дали ей афродизиак, чтобы она приняла его.

— Пожалуйста, Вульф, — ее стройное тело дрожало от возбуждения. — Больно.

— Я не могу, Хоуп, — он не мог смотреть на нее. — Не могу.

Она всего лишь семнадцатилетний ребенок. Он не травмирует ее ни физически, ни эмоционально тем, что знал, приближается.

— Она изобьет меня, — прошептала она.

— Она не сможет, — он знал это.

— Она сказала, что ты спарился со мной, но как это возможно, если ты не брал меня?

Вульф практически слышал слезы, намочившие ее бледные щеки.

— Я отметил тебя, Хоуп, — он не мог отвести взгляд от доказательства принадлежности ему. — Никто другой не коснется тебя. Никто не возьмет тебя. Этот знак и запах на тебе только мои. Не совершай ошибку, не пускай другого мужчину в свою кровать. Потому что я убью его.

Вульф мысленно вздрогнул из-за холодной тяжелой ярости. Он уже убил из-за нее одного солдата. Того, кто осмелился потискать ее грудь, когда они срывали с нее одежду накануне.

— Мне жаль, что она это сделала. Я виновата, что люблю тебя, — как всегда, она пыталась взвалить вину на свои хрупкие плечи.

— Нет, Хоуп, это я виноват, — сказал он мрачно. — В том, что стремлюсь верить в большее.

На территории послышались взрывы. Огонь взорвался вокруг маленького дома, в котором находилась Хоуп. Запах горящих зданий, звуки ужасных криков эхом отзывались в ее голове.

— Вульф! — Хоуп спряталась в спальне на противоположном конце дома и выкрикивала его имя, испугавшись, что пламя в любой момент разрастется. Молилась, чтобы он нашел ее. Каменная стена, гипсовая штукатурка осыпались с потолка, когда она прижалась к огромному комоду, который, надеялась, выдержит потолок, если он упадет. Она снова закричала имя Вульфа. Он скоро придет за ней.

Звук хлопнувшей входной двери заставил ее подняться на ноги и помчаться к ней. Она резко остановилась в гостиной, качаясь на пятках. Мать стояла там, дрожа от ярости, ее обычно суровое спокойствие испарилось.

— Вульф, — Хоуп не могла перестать плакать, из-за молчаливого вопроса.

— Сукин сын мертв. Все они, — усмехнулась она. — Сперва они взорвали лабораторию, а затем ад разверзся. Забудь их, Хоуп, сейчас нужно позаботиться о себе. Не трудись искать оправдание этой пародии на мужчину.

Хоуп скользнула на пол. Стена поддерживала ее тело, ум не был в состоянии принять и обработать смысл слов ее матери.

— Он придет за мной, — прошептала она.

Жестокость повторилась в сумасшедшем смехе Делии Бейнсмит.

— Выдавай желаемое за действительное, дочь. Этот ублюдок больше никогда не кончит. Очень жаль. Возможно, тебе бы понравилось это.

Шесть лет спустя, июль 2002.

Альбукерке, Нью-Мексико.

Хоуп Бейнсмит знала, когда ей позвонили от матери, что день будет плохим. Женщина не удосуживалась звонить ей годами, не интересовалась ее жизнью, кроме ежемесячных медицинских тестов, которые должна была пройти Хоуп. Поэтому телефонный звонок этим утром вызвал у нее немало беспокойства.

— Не видела Вульфа? — вопрос заставил колени Хоуп дрожать. Она рухнула на кухонный стул, успокаивая боль, которая бушевала в груди.

Вульф. Ее рука коснулась отметки на плече. Ее тело запульсировало, вспомнив. Именно эта метка сделала месячные тесты необходимыми. Странная причуда природы, данная мужчине, созданному наукой. Маленький укус обеспечил ее кровь незначительным количеством неизвестного гормона. Он отметил ее феромонами, которые действовали как очень мягкий афродизиак. С тех пор она была постоянно возбуждена. Отсюда причина периодических медицинских услуг.

— Вульф мертв, мама. Помнишь? — напомнила она существу, породившему ее. — Как я могла его увидеть?

На другом конце провода была тишина. Хоуп знала, что в ее голосе все еще отражалось горе, с которым ежедневно жила. Прошло почти шесть лет, но она все еще помнила с жестокой ясностью нападение на лабораторию, всепоглощающее пламя и ужасные крики от тех, кто был заперт внутри.

— Мы не обнаружили тело, — напомнила ей доктор Бейнсмит, своим тихим, холодным и диктаторским голосом. Хоуп практически могла видеть свою маленькую, симпатичную мать. Ее черные глаза были такими же холодными, как лед, и у нее были классические азиатские черты, излучающие безразличие. Ничего не имело значения, кроме проекта в руках. Все остальное было неважно. Но Вульф больше не был проектом, ей захотелось закричать, что и она тоже.

— Ты не опознала много тел, — с горечью произнесла Хоуп. — Вульф мертв, пусть он, наконец, упокоится с миром.

Она осторожно повесила трубку, борясь со слезами, которые наворачивались на глаза. Инстинктивная тоска продолжалась в ней в самые тяжелые времена. Вульф мертв. Никакая скорбь не могла вернуть его. Справедливости нет независимо от того, что она сделает, он мертв. Ее мать отказывалась это принимать. Вульф был ее творением. Она считала его и его стаю своей собственностью. Он победил ее своей смертью, и Хоуп знала, что другая женщина не может согласиться с тем, что больше не будет командовать армией, которую представляла себе: стая диких, умных солдат с инстинктами и интеллектом животного.

Мир был еще в шоке даже сейчас, спустя годы после демонстрации первых Пород, точнее кошек, объявивших о себе. Эти мужчины и женщины, созданные наукой, генетически измененные ДНК диких кошек. Они были созданы для убийства. «Одноразовые солдаты», — сообщил один из дикторов. Их назвали Породами из-за отсутствия лучшего имени. Это произошло во время трансляции с заявлением о лабораториях в Мексике, которые обыскивали мексиканские и американские агенты. Битва была жестокой и кровавой, которой могли бы гордиться любые наркобароны. Но они искали не наркотики, а подопытных людей, ученых и солдат, превративших их жизнь в ад, вот, что искали агенты.