Юрий Павлов - Первая женщина

— Здравствуйте!

— Хым! Ты куда это без мужа подалась? Клуб в другой стороне.

— Спит!

— Пьяный?

Ритка качнула головой.

Максим, поплевав на окурок, отщёлкнул его — Ну чё посреди дороги встала? Иди, присядь.

— А тётя Нина?

— На дежурстве.

— А Рая?

— В гости уехала, к Вадьке.

Рита сошла с дороги и села на завалинку, но не рядом.

Он подвинулся, и распахнув телогрейку, приобнял Ритку за плечо и притянул к себе.

— Чё-то налегке ты, вся трясёшься! — он мял титьки левой рукой — Пойдём-ка!

Он встал, и Ритка, как овца, встала следом, и пошла за ним.

Зайдя в ограду, Нинка направилась к баньке.

Дверь, в предбанник, не заперта на крючок, и она вошла, и сразу услышала…

Всё перевернулось в душе.

Она метнулась к стайке, и схватив вилы, и распахнув дверь в баньку, с воплем — Уббьюуу тваарь! — споткнулась о порожек, и врезалась в жопу голой Ритке, стоявшей на коленях!

Вилы улетели под полок!

Ритка, чуть не обосравшись от испуга, дёрнулась от толчка вперёд и подавилась залупой!

Максим, взбеленившись, оттолкнул Ритку и она, как куль, свалилась на бок.

Схватил жену за волосы и, приподняв, ударил в лицо! Тут же, опрокинул навзничь, и сдёрнул рейтузы, вместе с трусами.

Нинка брыкалась, пытаясь цапнуть его за нос или за ухо, а он, дёргая головой и прижимая её руки к полу, раздвигал коленями ноги, и когда хуй вошёл в пизду, Нинка замерла, и перестала сопротивляться.

Перепуганная Ритка, трясясь от страха, жалась в угол на верхнем полке, и смотрела, как муж насилует жену.

Нинка стонала, кусая губы и извиваясь как змея, и карябала пальцами спину мужа. Минуты через три её руки опали, она обмякла и затихла.

Максим слез с жены, и забравшись на полок, потянул Ритку за ноги, раздвигая их.

— Да не бойся ты! — он лёг на Ритку — Тебя не буду насиловать.

И Ритка извивалась, и кусала губы, и карябалась, и стонала.

Нинка, растрёпанная и побитая, но в блаженстве, сидела на полу и смотрела, как муж ебёт сноху!

Они кончили вместе и Максим, отвалившись от девки, распластался на полке.

— Ты, что ли, в неё кончил?! — опомнилась Нинка — Да ты охуел! А понесёт!

— Пусть! — отмахнулся Максим — Она, теперя, мужняя!

Он повернул голову — Иди, дверь закрой, мыться будем.

— Ой! — вспомнила Нинка — У меня же дежурство!

И натягивая трусы с рейтузами, выскочила в предбанник. Тут же вернулась — Ритка! Иди закройся!

Ритка мыла его, и наяривала веником, и ещё дважды, он, затаскивал её на полок!

После третьего раза, она не смогла даже приподняться. Максим окатил её водой из шайки, взял на руки, и вынес в предбанник.

Ритка лежала на лавке, а он натягивал на неё халат и обматывал полотенцем.

Одевшись в кальсоны и рубаху, поднял Ритку — Пойдём, чаю попьёшь, да надо тебе домой. К мужу.

Ритку шатало, как с глубокого похмелья, и смешило, что не может свести ноги — «Будто бревно между ног!»

— Ладно, дядь Максим, пойду я.

— Чё ты меня дядей? Зови папа, или Максим.

— По имени я мужа зову. Папка не ебёт меня. А ты — дядя!

Рита лежала рядом с мужем и пялилась в потолок.

Что-то в её жизни шло не так. Почему? Кто виноват? Почему её так тянет к грубому и жестокому насилию. Почему, секс с мужем, не приносит удовлетворения? Генка был и забияка, и задира, и дрался не раз. Но по характеру, всё же, мягкотелый. Трезвый, по мужски молчалив и грубоват, но напившись, становился размазнёй и плаксой.

Отец любил её и никогда не обижал. Мать, правда, и гонял, и поколачивал. Каков свёкор в гневе, она видела. Генка тоже гонял её, и с кулаками набрасывался. Вот после ссоры, секс был совсем другим. Хм. Секс то, был тот же самый. Менялось внутреннее восприятие. После разлада, после ссоры, секс соединял их. А в обычные дни, и секс был обычным. Генка ложился, подминал её под себя, ёб, кончал, отваливался, отворачивался и засыпал!

Ну вот, задрожал сердечный.

Трясётся, мычит чего-то.

А кончит, и носом к стенке!

Такая у них ебота!

Значит дело не только в грубости.

А в чём тогда?

Ритка пялилась в потолок.

Запретный плод.

Запретный плод!

Сладко заныло под сердцем, и задёргалась матка, сокращая влагалище. Не все ведь, подряд, снохи, ебутся с отцами своих мужей. А Ритка, еблась! Значит, особенная!

С этим и уснула, улыбаясь в темноту.

Неделю пребывала она в эйфории от своего открытия. Но прошла ещё неделя, ещё, прошёл месяц, другой, а возможность, лечь под дядю, не представлялась.

И Ритка стала беситься, срываясь на посуде, на коровах, на подруге, на муже. Но сильнее всех, выбешивала свекровь!

Костя влетел в комнату — Сандро!

— Блядь! Костя! Только заснули!

— Они сюда идут!

— Кто?

— Ну этот, Паша, с дружками!

— Ты видел?

— Не, Марго сказала.

— Ладно, из комнаты не выходи, я схожу переговорю. Сюда они не станут заходить.

— Сандро! — сел на кровати Андрей — Мож нам тоже выйти на переговоры?

— Нет! Я сам. Через — он глянул на часы — Приду через пять минут — и вышел.

Они курили возле сарайки, на стенке которого висел рукомойник.

— Здорово, мужики!

Паша бросил окурок — Ты нам не нужен. Того позови, Костю.

— Я за него. Говори.

— Чё с тобой говорить? Мне, он нужен! Аааа! — догадался Паша — Зассал! Да мы не будем бить. Мы ток поговорим. Зови!

— Я за него. Говори.

— Пахан! Да врежь ты ему! Он же, блядь, издевается!

— Втроём пришли поговорить? Или, эти, мимо шли?

— Пахан! Это уже беспредел! — и один из мужчин двинулся на Сандро.

— Стоять, Лёха!

Пашка не мог понять, что его сдерживает. Слишком спокоен и уверен был мужчина, вышедший против троих. Настолько спокоен, что даже он сам успокоился.

— Ладно — скривился Пашка — скажи ему, чтобы к Марго не подходил.

— Ладно. Скажу. Но и ты скажи Марго, чтобы сюда, больше не приходила.

— Скажу — буркнул Пашка.

Сандро ушёл.

— Паш, чё за херня? Как-то не по десантски!

Пашка хмыкнул — Ты что ли, десантник? Не он же к Марго пристал.

Заскрипели тормоза с улицы, хлопнула дверца.

Водитель ЗИЛка шёл к крыльцу общаги.

— Здравствуй, дядь Ген! — окликнул его Пашка.

— Привет, Паш! Как там мать? Руку вылечила?

— Ну да, вроде.

— Привет передавай. Вот жизнь, в одной деревне, а в гости захожу, раз в месяц. Командировки, уборочная.

— А щас то куда, дядь Ген, на ночь глядя?

— Да на вокзал. Надо встретить ещё одного командировочного, взамен выбывших. За старшим и…

На крыльцо вышел Георгий, услышавший, как подъехал и затормозил ЗИЛок.

— Здравствуйте.

Часа полтора они дремали в пустом вокзале, ожидая прибытия электрички.

Когда объявили прибытие, вышли на перрон.

С десяток пассажиров, и только один направился к вокзалу.

Петя!