Фасо Буркина - Гроза

Никто не заслуживает Плохого… Никто! Все заслуживают только Хорошего… Кто-то — хорошего Отношения, кто-то — хороших Пиздюлей!

"И не один. И явно не для того, чтобы рассчитаться. Смотри какая злая рожа у него. Мама со Светой пошли дверь открывать. Подождём пока."

С приятными намерениями в двери так не стучат. Тамара и дочь не раз встречались с подобным, поэтому открыли и ответили не менее "дружелюбно". На требование парня позвать суку Ксюшу, послали его подальше. Крик на площадке сосед дядя Лёня расценил как вторжение в свою частную жизнь.

"Отправляемся в одна тысяча девяносто третий год. Э-э-э… десятое июня…. Пятнадцать ноль-ноль. К Линькову Владимиру, моему отцу. Есть…. Саш, нам нужна информация о прошлом Линькова. Потом поймёшь мою задумку. Правда время уйдёт…"

"А назад мы вернёмся через секунду после перехода в прошлое…". — нашёл выход парень.

"Молодец!!! Значит мы можем быть в прошлом как угодно долго." — окончила Ксения.

В указанное время Владимир Линьков находился в гараже у своего друга Михаила Шмыги.

"Линь, ты сколько масла налил в бензобак моцика?" — спросил 15-тилетний Мишка Лисапед.

"Ты сказал, что в канистру нужно налить стакан масла. Я потом из неё в бензик налил". — ответил Вовка.

"Так канистра не полная была. Нужно было полстакана…. Теперь в глушаке копоти дохера и больше. Фиг вычистишь".

Он с досадой пнул по глушителю мопеда. Агрегат такой древний, что жив он до сих пор только благодаря прижимистости в еврейской крови Шмыги.

"О, зырь, Мишка, в тот гараж въехал мужик на жиге. — отвлёк внимание товарища Володя. — И баба с ним в салоне. Судя по тому как она намалёвана, то это шлюшка с привокзальной площади".

"Ага. Сей момент поставит ей кол меж ног…. Зачётная тёлка! Э-э-эх! Помнишь, как весной мы ворвались в раздевалку к девчатам из десятого класса?"

"Фу-у-у. Ерунда это. У моих стаканов есть видеокассета с этим самым. Я только чуток глянул, а потом опомнился, что родаки могли метку поставить. Папаня-то мой бывший следователь, спокойно мог какую-нибудь метку замутить на кассете".

"Наши предки общаются… может у моих есть копия? О, секи, Линь. Ворота прикрывает…. Здрасте, дядь Вить…. Да мопед ремонтируем…. Много масла в бензин добавили, глушитель забился".

"Конечно всякий механизм с возвратно-поступательной функцией требует смазки, но двигатель на таком агрегате не тот случай. — подошедший мужчина похож на уголовника. Такой же коротко стриженный калган, фиксатый рот сверкает золотом и татуировки на костяшках пальцев. — В отличии от бабской дыры, излишки смазки в механизме вредны".

"От какой дыры?". — спросил Владимир.

"От бабской…. Ты что не знаешь, что у баб между ног есть дыра?". — хмыкнув спросил дядька.

"Знаем. Но зачем там масло?" — теперь поинтересовался Михаил.

"Ой, щас подохну. — смеясь во всё горло, оскалил остатки коронок мужчина. — Не обычное масло, а то, которое есть в пиздах у баб. Чтобы хую было легче сновать в узеньких и тугих дырах мокрощелок…"

"Эй! — окликнула Виктора его спутница. — Мы скоро?"

"Терпи. Успеешь ещё повертеться на шарах. Ну что, пацаны, хотите посмотреть на моменты впрыска-зажигания? Да не ссыте вы! Она шлюшка оплаченная, что скажу, то и сделает. Я в ваши годы уже не одну мокрощелку выебал. Идёте?"

Парни смотрели друг на друга, мысленно просили товарища начать первым. Более решительным оказался Линьков. Он пошёл вслед за мужчиной, Шмыга за ним.

В гараже у мужчины находился диван, на котором сидела женщина и раздумывала можно ли закурить в таком помещении. Короткая юбка сдвинулась к сгибу ног и живота, оголила трусики непонятного, из-за плохого освещения гаража, цвета.

"Викуля, здесь опасно курить сигареты…. А вот эту сигару можешь курнуть без опаски. — Виктор потряс бугром в штанах. — Или у пацанов курни!"

"Ты совсем сбрендил. Я на такое не подписывалась."

"А если сверху десятку накину?"

"Хоть сотню! У меня принцип: не иметь дело с малолетками!"

"Уважаю принципиальных людей. Значит пацаны из-за угла посмотрят, как ты…"

"Витя, я тебя умоляю, что хочешь проси, только не при детях. Я комсомолка ещё!"

"Ты их в пионеры принимала что ли…? Всё-всё! Молчу. Парни, в другой раз".

"Если удача сведёт нас вновь! — сказал, уходя Владимир. — А я уже размечтался… — окончил он у гаража Шмыги."

"Мои предки пометили кассеты про еблю красным карандашом. Поищи у своих в шуфлядках с мамкиным бельём…"

"Давай подкрадёмся, позырим?". — предложил более храбрый Володя.

"Бля, очкую чо-та. Он бандюган ещё тот, голову свернёт…. Сейчас ко мне пойдём, покажу киношку на ебальную тему".

"Всё, любимый. Мы знаем некоторые тайны моего папочки".

"Теперь найти бы Валентину в те дни, когда она трахалась с тем… который отец Даньки".

"Давай размышлять…. Мама уже беременна была. Рассказывала, что на пятом месяце они обращались к моему деду. Это зима девяносто шестого года. Девичья фамилия Валентины… Горохова. Итак, пятое января одна тысяча девяносто шестого года. Полдень."

Они оказались в парке где молоденькая Валентина каталась на коньках. Проникнуть в её сознание они не смогли. Тогда решили назначить "встречу" в ночное время.

Ночью они смогли пробиться в сознание девушки, узнали, что она ещё не решилась на соитие с Линьковым. И боится она, семнадцатилетняя студентка, акта дефлорации — каким-то образом в подсознании девушки появилась информация, что это очень болезненная процедура.

Мама не отступает от своего плана, торопит — у дочери назревает овуляционный момент. Затем прождать ещё месяц, в течении которого возможны всякие "взбрыки" Владимира. А если и на второй месяц не получится? А там и до того, как заорёт рождённый ребёнок парня, не далеко.

Мама всё подготовила. И внезапную поездку к её родителям, пригласила Линьковых с собой, якобы на охоту на дикого кабана. И уж чтобы окончательно выбить из подсознания дочери страх перед болью, нынешним вечером закрывшись в спальне Валечки рассказала, как сама любит соития. Обучила девушку приёмам мастурбации, довела дочь до клиторального оргазма и сказала, что такое чувство будет постоянно возникать после проникновения мужского органа во влагалище.

И теперь Вале снятся сны, в которых у мамы появляется пенис, и она нежно раздвигает им девичий занавес.

КсеСа перемещается на сутки вперёд, но уже поздно — Валя мирно лежит на груди Владимира и им остаётся либо переместиться на пару часов назад, либо довольствоваться воспоминанием.

Переместились. Валентина плотно укуталась в одеяло и закрыла глаза. Её немного трясёт: чуть-чуть от страха, но больше от возбуждения. И едва только Владимир касается её груди, страх полностью вытеснен возбуждением. Она чувствует пульсацию мышц влагалища, излитие из него секретов.