Лора Вайс - Невеста Цербера

А Дарий заглушил проклятья поцелуем. Двигался он аккуратно, но входил полностью, притом держал Альму за талию, чтобы не сбежала, она же нет-нет, да порывалась.

– Теперь ты принадлежишь мне, – совершил последнее движение, за коим последовал тяжелый выдох, а фея почувствовала, как внутри все пульсирует.

– Ты погубил меня, – опустила голову мерзавцу на плечо.

– Не печалься, Дакару все равно нет до тебя дела, – произнес с ухмылкой.

– Мне нужно помыться.

– Мне тоже, – и позволил ей слезть с себя, после чего надел маску. – Повязку можешь снять.

Альма стянула с глаз шелковый шарфик, затем взяла свою корзину, достала оттуда мыло и незаметно, пока подонок занимался собой, вытащила яд. Не думаю, откупорила и нанесла масленичную жидкость себе на губы. Это единственный способ, иначе никак. А закончив с мытьем, повернулась к Дарию, который уже было, собрался выйти из воды.

– Могу попросить тебя, – успела взять его за руку.

– О чем?

– О поцелуе. Мне сейчас больно, болит и тело, и душа. Если в тебе есть хоть капля сочувствия, подари хотя бы поцелуй, утешь.

На что Дарий задумался, но скоро кивнул:

– Закрой глаза. И помни, если откроешь, пожалеешь.

– Не открою. Клянусь.

Альма зажмурилась, что было сил, а Дарий снова снял маску.

– Только я что-то в толк не возьму, – склонился к ней, – ты желаешь поцелуя того, кого ненавидишь и шлешь ему проклятья? – снова обнял за талию, подтянул к себе. – В чем твоя хитрость? Учти, после нашей встречи в реке я усвоил урок.

– Как бы мне ни желалось тебя ненавидеть, каждая встреча с тобой рождает во мне что-то иное, что противоречит здравому смыслу, – произнесла с трудом. Сейчас ей действительно было страшно. Страшно, если не поверит, но и если поверит, тоже страшно. Все-таки цель ее – убить, забрать жизнь.

– И что же это? – вдруг ощутил новый прилив, увы, девчонка права. Что там, в домике было хорошо, что здесь. А главное, хочется возвращаться к ней, мысли о шалостях будоражат сознание посильнее элийской водки.

– Не знаю, – накрыла его руки своими, повела вверх и скоро коснулась лица мерзавца.

– О таком мы не договаривались, – хотел уже убрать ее руки, но потом оставил.

Альма же ощутила низом живота его возбуждение. А Дарий все думал, сомневался, ибо сестрицы те еще, мягко говоря, выдумщицы. Но столь печальный вид феи, ее слезы, дрожь в теле подкупили. Да и потом, этим вечером она узнает, кто есть кто. А раскрывшись, уже не будет ни трепета ожидания новой встречи, ни столь сладкого ощущения власти над девчонкой. Все станет таким, каким и должно быть – обычным, обыденным. И последний поцелуй вслепую – это последняя возможность испытать необыкновенное удовольствие от игры в инкогнито.

– Ладно, – прошептал ей в губы, – утешу, – и накрыл их своими.

Только вот яд должен попасть именно в кровь, иначе никакого смысла. Альма обняла Дария, быстро перехватила инициативу и целовала подонка так, что он даже опустился на скамью. Снова фея оказалась у него на коленях и чтобы окончательно вывести его из равновесия, начала касаться члена, скользить по нему вверх-вниз. Но важнее был поцелуй, Альма смело изучала рот мужчины языком, покусывала и в какой-то момент прикусила до крови, тотчас ощутив привкус железа.

– Ах ты, мелкая засранка, – и не успела фея опомниться, как Дарий уложил ее на пол рядом с купелью, сам же оказался над ней. Неизвестно чего эта негодница добивалась, но добилась того, то он возьмет её снова.

Вдруг в глазах как-то резко потемнело, а грудь, словно огненными обручами стянуло. Дарий немедля слез с Альмы.

– Какого черта ты сделала, тварь? – произнес сиплым голосом и рухнул в полуметре от нее.

– Освободилась, – и открыла глаза. Но то, что увидела, ввергло в шок. Перед ней лежал Дакар! Кожа его посинела, на груди проявились черно-синие вены. – Что? – замотала головой. – Что же это? – кинулась к нему. – Арман? – принялась трясти за плечи. – Дьявол меня задери, – а в голову как ударило. Противоядие!

Альма быстро нацепила на себя рубаху и помчалась в свои покои, но на пути встретила сестер. Все как одна были серые, в глазах царил ужас.

– Что происходит? – Амина еще и рыдала. – Амос вдруг перестал дышать.

– Арман тоже, – Селен никогда еще не было так страшно, как сейчас.

– Арман? Амос? В чем вообще дело? – пробормотала Альма.

– Их трое, сестра. Три сущности одного целого. Арман, Амос и Дарий. Они есть Дакар, Цербер.

– Дарий и есть Дакар? – закрыла рот рукой.

– Да, Альма, – судорожно закивала Амина.

И сейчас фея поняла, что натворила. Отравив одного, погубила всех троих.

– Надо срочно искать лекаря, – Селен кинулась к служанке. – Найди и приведи лекаря! Слышишь?!

– Да, госпожа, – и побежала вниз по лестнице.

– Амина, Селен, – Альма так и опустилась на пол, – это все из-за меня.

– Ты о чем? – Амина уставилась на нее круглыми глазами.

– Я думала Дарий охранник, – забормотала сквозь нездоровую улыбку, – он приставал ко мне, угрожал выдать хозяину, склонил к постели. Я… я не знала…

– Так, что ты сделала? – вернулась Селен.

– Отравила.

– Чем?! – взвизгнула Амина.

– Ядом керийской двухвостки. У меня был с собой.

– А противоядие?! – вцепилась ей в плечи Селен. – Противоядие есть?

– Должно быть.

– Так бегом! Ищите противоядие, а я отыщу стражу.

И пока Амина с Альмой бегали за шкатулкой, Селен вызвала стражу, чтобы те помогли уложить братьев на одну кровать. Уж так их лечить будет проще. Через десять минут все трое были в одной комнате. Тут и сестры подоспели.

Альма держала в руке пузырек с прозрачной жидкостью.

– Они не дышат! – Амина подошла к Амосу, по груди коего расползся такой же черно-синий узор. – Амос, – коснулась его лба, – холодный точно лед.

Вдруг случилось нечто. Над троими образовалось темное облако и два брата начали таять на глазах, а вскоре на кровати остался один.

– Так, Амина, – Селен выхватил у сестры противоядие, – ты фея врачевания. Можешь как-то замедлить распространение яда?

– Можно подумать я пробовала!

– Так попробуй! – рявкнула на нее. – А я попробую влить ему в рот противоядие. Альма? Помоги!

И та встала в изголовье.

– Открой ему рот, – Селен откупорила пузырек.

Амина тем временем накрыла руками грудь Дакара, ощутила тепло, что пошло по пальцам.

Альма же открыла рот, куда Селен влила содержимое пузырька.

– Мой бедный Амос, – снова залилась слезами Амина, после чего полностью плюхнулась на Дакара. – Я убью тебя, Альма, если он не очнется!

На что фея отошла к окну, обхватила себя руками и смолкла.

– Не кори себя, – обняла ее Селен, – ты не знала, а Дарий поступил как последний негодяй.

– Прости, Селен, – и глаза засияли сиреневым светом, – прости.