Лора Вайс - Невеста Цербера

Амос решил подождать, когда сама очнется. Но пока ждал, уснул. Что сказать, притомился за день. А фея пришла в себя спустя некоторое время и чуть снова не упала в обморок, обнаружив Дакара, мирно спящего на второй половине кровати. Но тут взор пал на маску. Амина осторожно, чтобы не разбудить супруга, взяла в руки тяжелое изделие из, очевидно, мрамора. Провела пальцами по внутренней стороне и сейчас же ощутила магию, потом снова посмотрела на него… Это ведь Арман? Но и впрямь во время прогулки испытала нечто странное. Фея склонилась над спящим мужем.

– Очнулась? – пробормотал, не открывая глаз.

На что Амина тотчас покраснела.

– Зачем тебе маска, Арман? Чтобы обмануть врага?

– Я не Арман, милая, – и потянулся, после чего резко перевернулся, захватив Амину. В итоге фея оказалась под ним.

– То есть? – снова заволновалась, кожа опять начала бледнеть-сереть.

– Стой, стой, стой, – улыбнулся. – Не надо сереть, перестань. Меня зовут Амос. И я авен Армана.

– Что значит авен?

– Ну, если совсем просто, то брат близнец. Видишь ли, мы есть Цербер. Знаешь о таких?

– Читала в сказках. Собака с тремя головами.

– Верно. Вот я одна из голов, – усмехнулся. – Правая.

– Что за ерунда?

А Амос больше ничего не ответил, вместо слов, поцеловал. И чуть не испытал наслаждение, ибо воздержание длилось слишком долго. Амина тоже не захотела выяснять, правду ли он сказал или нет, ее тело и душа истосковались по рукам и губам мужа, по взгляду, в котором видела его истинный интерес, его желание быть только с ней. И после столь сумасшедшего поцелуя оба пропали в пучине страсти. Амос рывками освободил грудь феи от платья, задрал подол, а она помогла ему стянуть штаны. Таким фея его еще не знала, таким безумным, рьяным, но как же это было невероятно. Амос не осторожничал, крепко держал свою фею за волосы, а пока держал, двигался быстро и грубо, целовал до нехватки воздуха. Она в свою очередь обхватила мужа ногами, вцепился ногтями в спину.

– Я люблю тебя, – прошептал в губы, когда по телу прокатилась бешеная волна.

Грудь феи вздымалась часто-часто, Амос все еще чувствовал, как ее внутренние мышцы сокращаются, ощущал дрожь в любимом теле. Его девочка тоже слишком долго терпела.

– Значит, Амос, – наконец-то посмотрела ему в глаза без страха.

– Да, – так и лежал на ней.

– И ты будешь только со мной? – зарылась пальчиками в волосах мужчины.

– Только, любимая.

А Дарий в это время шел в направлении покоев Альмы. Арман решился на признание, это хорошо конечно, но лично он с феей торопиться не будет. Прежде пощекочет нервишки, как ей, так и себе.

Фею обнаружил спящей. Она лежала на оттоманке у окна, а лучи уходящего солнца согревали деву подобно золотому покрывалу. Дарий тогда опустился на корточки около нее, скользнул взглядом по изгибам тела. Вдруг Альма зашевелилась и во сне натянула платье себе на ноги, видимо замерзла.

И Дарий все-таки коснулся ее волос. В воображении он чего только уже не делал с ней, как только не смущал и не заставлял краснеть от стыда, но вот такой еще ни разу не представлял. Может, не стоит тянуть? Взять да и открыться прямо здесь и сейчас? Однако похоть возобладала. До подкожного зуда хотелось повторить то, что было на постоялом дворе в гостевом домике.

– Проснись, – провел пальцами по ее лицу.

Альма приоткрыла глаза и не сразу поняла, что к чему.

– Я хочу спать, – пролепетала сонным голосом и в полудреме накрыла его руку своей, отчего Дария сковал очередной приступ желания.

– Альма, – склонился к фее в стремлении поцеловать, но вспомнил про маску, про эту чертову маску.

На сей раз, девушка проснулась, а когда увидела рядом с собой охранника, то немедля подскочила, отползла от него и не рассчитала расстояния, свалилась с оттоманки с другой стороны.

– Ну, вот, – замотал головой Дарий, – зачем же так шарахаться?

– Чего тебе от меня надо? – глаза феи тотчас засияли сиреневым светом.

– Я пришел за тобой, милая. Вернее, пришел сказать, что буду ждать в купальной. Служанка тебя проводит.

– Зачем?

– Ну, как же зачем? За тем, чтобы взять то, что с недавних пор принадлежит мне. Помнишь, как хорошо нам было в домике? Как ты стонала и крутила своей попкой у меня перед лицом.

На что Альма побагровела до кончиков ушей, принялась кусать губы. А Дарий едва сдержался, чтобы не схватит ее прямо тут.

– Не задерживайся, – поднялся и направился к двери.

А бедняжка подскочила с пола, забегала по комнате. Что же делать? Может, забыть о страхе и признаться Дакару? Пусть решает ее судьбу, главное, совесть будет чиста. Нет ничего хуже, быть подстилкой этого подонка, исполнять его грязные фантазии, а потом идти к мужу, каким бы он ни был, и ложиться рядом с ним. Однако в какой-то момент Альма резко остановилась, а взор сам собой пал на шкатулку со снадобьями. Были там лекарственные настойки и порошки, но помимо были и другие. Фея подошла к шкатулке, откинула крышку. И скоро выудила флакончик с бледно-розовой жидкостью – ядом керийской двухвостки. В детстве случилось повстречаться с этим жутким насекомым, двухвостка заползла под подол и укусила, если бы не семейный лекарь, задержавшийся в чертогах отца, то смерть наступила бы уже к утру, притом смерть мучительная от удушья. Однако особенность яда двухвостки в том, что после противоядия, последующие укусы уже не страшны, организм вырабатывает стойкий иммунитет, но вот первый укус всегда смертелен. Дарий заслужил! Он коварный проходимец и насильник! Он решил пойти против своего хозяина! Селен однажды попыталась убить Дакара, но потупила крайне неосторожно, ибо действовала на эмоциях, а в таком деле эмоции ни к чему. И для начала, чтобы враг утратил бдительность, надо дать этому врагу то, чего он хочет, а вот потом…

Тогда Альма взяла корзинку, сложила в нее полотенце, чистую рубаху, а рядом с ароматными маслами положила пузырек с ядовитой настойкой. После вышла из опочивальни, у двери коей фею уже дожидалась служанка, дабы проводить в купальную.

– Где господин Дакар? – глянула на смуглую девушку.

– Господин уединился с госпожой Селен и велел не беспокоить до самого ужина.

– Хорошо, – улыбнулась, – очень хорошо.

Так уж вышло, Арману она все равно не нужна, но лучше пусть дарит ласку Селен, коль случилось ему влюбиться в сестру. Зла ни на него, ни на Селен Альма не держала, ибо искренне верила в любовь двоих и только. Однако себя в обиду давать тоже не хотелось. Кто есть этот грязный пес Дарий, чтобы глумиться над ней? Нет, такого не будет.

Служанка меж тем проводила госпожу в купальную, от вида коей Альма на пару мгновений даже забыла о предстоящем испытании. Огромное по площади помещение с арками и сводами. Полы, стены и колонны здесь были отделаны мозаикой, которая поблескивала в свете фонарей. А в полах расположились купели. Их было несколько, некоторые глубокие, другие мельче, в трех вода испускала пар, местами из глубин вырывались огромные пузыри воздуха.