Марина Суржевская - Инстинкт Зла. Вершитель [publisher: SelfPub]

Я же прокатилась по мокрому полу, вскочила. И снова отлетела к стене. Вот урод! Кажется, он всерьез вознамерился меня убить… Ну уж нет! Как-то мне надоело быть жертвой! Я прыгнула, упала на бок, проехалась по доскам и с размаха ударила ногой по колену Дагервуда. Он зарычал и свалился, я перевернулась и обрушила на него шкаф. Грохот разбивающихся статуэток, треск дерева и сквернословие из уст господина Дагервуда прозвучали для меня сладкой музыкой!

– Вы лишь оттягиваете неизбежное, Виктория, – прорычал он.

Я, тяжело дыша, привалившись к стене. Все-таки у меня нет опыта таких драк с таким противником. Но и Дагервуд уже в крови, хотя и не знаю – чьей.

– А мне кажется, вы уже утомились, – бросаю с насмешкой, лихорадочно пытаясь найти выход. Как долго я здесь выдержу? Гостиная похожа на поле битвы, развороченная мебель, сорванные шторы, осколки стекла и камня, усыпающие пол. Дохлые рыбы. Щепки и лоскуты.

– Я любил этот аквариум, – сказал Дагервуд, проследив мой взгляд.

– А я люблю свою шею. Но вы упорно пытаетесь ее свернуть!

Я отклонилась за миг до удара, лезвие пробило рукав моего свитера. Мерзавец… Содрала с себя свитер, оставшись в бюстгальтере и майке. Кровь стучит в ушах, сердце – в горле. Порез на руке уже затянулся, новый на боку неприятно колет, но и там кожа уже затягивается. Ничего, у Дагервуда вся рубашка в крови, и это слегка улучшило мое настроение.

Он делает шаг влево, я – вправо. Он вправо, я влево. Еще два синхронных текучих шага. Мы звери, принюхивающиеся и дикие, жаждущие убить. Я видела в его глазах эту необходимость, чувствовала ее на генном уровне. Изначальные враги. И вопрос лишь в том, кто сегодня окажется удачливее.

Еще шаг. Мы бросаемся друг на друга одновременно. Я бью кулаком в его лицо, он – в плечо, сваливая меня на пол. Но я перекатываюсь и смеюсь, видя разбитые в кровь губы. Подняться не успеваю, клинок входит в доску рядом с моей головой. Я могу лишь кататься по полу, пока в ладонь не попадает что-то тяжелое. Бронзовая подставка. Ну, надо же. Бросок!

– О, кажется, ваш урок не прошел даром? – я снова перемещаюсь и вскакиваю, занимая боевую стойку. – Теперь я не столь предсказуема, господин Дагервуд?

– По-прежнему чересчур, чтобы сражаться со мной, – усмехается он и атакует. Но за миг до этого я швыряю в него что-то тяжелое. Металлический стержень, который я даже не знаю, от чего отодран, ударился в грудь мужчины и отскочил.

– Это бесполезно, Виктория, – усмехнулся Дагервуд. – И даже бессмысленно. Мое сердце находится справа, и единственная возможность убить меня – проткнуть его зачарованным серебром. Но мы оба знаем, что вам это не удастся, правда?

Удар! В который раз я поднимаюсь? Окно совсем близко. Только бы успеть… Если там, во дворе, остался Рик, он поможет мне. В этом я уверена! Только бы добраться до него!

– Вы знаете, что я думала, когда смотрела на вас? Каждый раз? Что ненавижу таких, как вы. Ублюдков, которым легче убить, чем…

Удар по ногам я пропустила, вот черт. Свалилась, пребольно стукнувшись затылком о доску пола. И встать уже не успела, потому что Дагервуд одним движением припечатал мои ладони, вздернув сразу две, а второй рукой прижал лезвие к шее.

– Вы правы. Убить всегда легче.

В его глазах серебро и тьма. Клинок не дрожит, рука тверда. Внезапно стало так тихо. Словно все в этом мире замерло. Я затаила дыхание, глядя ему в лицо. Понимая, что проиграла. Он сильнее. Он всегда был сильнее. Жаль…

Или?

Легкое движение его пальца на моем запястье. Кажется, Дагервуд и сам не осознавал, что делает это. Легонько гладит большим пальцем мою кожу там, где держит скрещенные руки. Почти неуловимая ласка. И такая… говорящая. И взгляд его – тяжелый, горячий, жадный… как в машине, когда мы летели в бездну. Как в его комнате, когда он говорил, что хочет сделать со мной.

Кроме основного инстинкта пожирателя, Дагервуд испытывал ко мне и другой… Мужской. И возможно, это мой единственный шанс.

Очень медленно я выгнула спину, не отрывая взгляда от его лица. Чувствуя его дыхание на своих губах. Теряя контроль…

– Ну, давай… – прошептала я.

Короткий вдох. Короткий выдох…

И губы, впившиеся в мои. С яростью, с болью. С жадностью. Неистовой, обжигающей жадностью. Ослепляющее желание, сладкий и болезненный спазм, невыносимое и невозможное притяжение. Я, кажется, застонала в его рот. И укусила за губу, прокусывая насквозь. Он взвыл, а потом дернул ткань моей майки, сдирая, обнажая кожу с отчаянной ненасытной обреченностью.

Придавил ее своим телом. Линкх. Проклятый линкх, с сутью такой чистой, что его инстинкт звенит от напряжения. Линкх – это не кровь и мясо, это душа… Мышцы напрягаются, желая лишь одного – убить. Или нет? Он смотрел на ее губы, на шею, по которой течет кровь, смотрел в глаза. Зеленые. Как у наследников королевского дома. Убить? Ток крови в ее запястьях, одуряющий до безумия запах. Убить? Тонкое тело, вздрагивающее под ним. Инстинкт Зла, стирающий разум, мораль, совесть, принципы. Оставляющий лишь голод.

Убить…

И сводящее с ума вожделение, неконтролируемое, невыносимое.

Убить?

Несомненно. Чуть позже…

Влад сам не понял, как наклонил голову. Как попробовал на вкус ее губы, как втянул в рот язык. А дальше… Ярость, смешанная с желанием. Два инстинкта, сплетенные воедино так крепко и болезненно, что не разорвать. Пожиратель требовал убить линкха. А мужчина – взять женщину… непокорную, дерзкую, чужую… Наказать и подчинить, присвоить и сделать своей. Дать наслаждение, взять наслаждение… Слишком сильные инстинкты, раздирающие душу. И тело. Под ладонью ее кожа. Горячая и влажная от крови. И он ласкает ее пальцами, смакуя ощущения. Торопится, потому что невыносимо жаждет ее почувствовать. У ее губ тоже вкус крови и сладость, присущая лишь ей одной. Словно яд, проникший под его кожу, отравивший саму суть и заставивший сходить по ней с ума, желать недостижимое.

Ви застонала в его губы, а он почти зарычал. Оторвался на миг. В ее глазах не было страха. В них горело… желание? Осознание скрутило пах спазмом, свело скулы. В зелени ее радужек он видел отражение собственного безумия. Она желала его, он чувствовал это… всегда. И больше не было сил сдерживаться. Больше не было смысла сдерживаться. Если бы она отказала… Но Ви пахла так чувственно и нежно, что срывало все предохранители… Вдавил ее в доски пола, ощущая, как женские руки рвут ткань рубашки. Они оба слишком сильны и слишком возбуждены, чтобы от одежды осталось хоть что-то…

Короткий полувздох из женских губ, и он втянул в рот ее сосок, накрывая ладонью вторую грудь. Ласка, укус, ласка… предвкушение. Он не знал, когда раздел ее, когда она раздела – его. Два тела, сплетенные, обнаженные, горячие. Катающиеся по осколкам и каменной крошке.