Сильвия Лайм - Страсть Черного Палача

Я вся внутренне сжалась.

– Прошу прощения, милая, – повернулась она ко мне, холодно растянув губы, – но это вопрос чести нашего государя.

Линарий слегка усмехнулся и вопросительно приподнял бровь, ожидая ответа.

Но Черный палач выглядел все также невозмутимо, как и прежде. Он спокойно повернул голову к женщине и даже позволил себе улыбнуться. От этой улыбки, в которой сквозило открытое превосходство, лицо Хелении побелело от ярости.

– Сильные маги с белым потоком, такая же большая редкость, как и с черным, – ответил мужчина мягко. – Вам ли не знать этого, мэссина? Ведь за патентами колдуны всей империи приходят именно в ваш орден.

Женщина прикусила губу.

– Значит, у девушки сильный поток? Откуда вам это известно? – уже не так запальчиво спросила она.

Все это время Бэйл рядом то белел, то краснел. По всему выходило, что, представляя меня императору, он либо обманул правителя, либо сам не был в курсе моих магических способностей. А это для жениха, как минимум, странно.

– Это моя профессия, мэссина, – снова улыбнулся Палач, – знать о людях то, чего они сами могут не знать. И, в конце концов, – он вновь повернулся к Линарию Второму, – у суры Мальтер будет испытательный срок. Если она не оправдает ваших ожиданий, никто не помешает взять на это место другого человека.

Император кивнул.

– Что ж, раз уж сам ашаи Вильерт советует мне вас, – посмотрел на меня правитель, – то мне остается лишь поставить подпись на нужном документе…

В этот момент он мягко улыбнулся, и Хеления вынуждена была замолчать.

Разговор перешел в новое русло, и я обрадовалась, что внимание всех присутствующих наконец-то переключилось на что-то другое.

– Почему Вильерт предлагал императору тебя в качестве лекаря? – едва слышно спросил Бэйл, когда на нас вроде бы никто уже не глядел.

– Представления не имею, – ответила так же тихо, и, когда подняла голову, тут же столкнулась с внимательным черным взглядом.

Грегор будто читал на моем лице все мысли. Будто смотрел глубоко внутрь меня, поднимая на поверхность все сокровенные мысли.

Бэйл совершенно не замечал внимания Палача, допытываясь у меня о причинах такого странного назначения. И все это безобразие продолжалось, пока Грегор вдруг громко не спросил его, будто невзначай:

– Ашаи Зантарен, как же вы проглядели такой дар у собственной невесты?

И через несколько секунд вся наша половина стола смотрела в широко раскрытый от неожиданности рот Бэйлора.

На бледном лице друга замелькали красные пятна.

– И правда, ашаи, вы, должно быть, ужасно невнимательны, – повернулся к нему император.

Мужчина что-то пробубнил в ответ, повелитель спросил что-то еще. А я видела лишь пристальный, чуть ироничный взгляд Черного палача, направленный только на меня.

Внезапно весь мир будто начал замирать, останавливаться, сокращаясь до нас двоих.

Грегор еле заметно улыбался, будто передавая мне через стол какую-то одному ему понятную мысль. Мысль, которую я не понимала, но от которой щеки стремительно краснели, а под ребрами занимался настоящий пожар.

Мне хотелось, чтобы он отвернулся и одновременно, чтобы не отворачивался. Чтобы продолжал смотреть. Хотелось снова услышать его спокойный, уверенный голос.

Кусок не лез в горло. Кушать давно расхотелось. Сердце стучало слишком быстро.

И вдруг черные глаза мужчины вспыхнули знакомым алым блеском. Опасно-знакомым…

По позвоночнику вниз ухнула обжигающая лавина странного, будоражащего предчувствия.

На губах Грегора Вильерт медленно расцветала темная улыбка.

Я не слышала больше ничего, кроме биения собственного сердца. Кроме стука крови в висках. И не могла отвести взгляда от мужчины, а он даже не пытался скрыть собственное внимание.

Напряженное, дерзкое.

А затем Грегор медленно уперся локтями в стол и…

Начал снимать перчатки …

Один палец за другим. Пока, наконец, широкие ладони не оказались абсолютно обнажены.

Мужчина сцепил руки в замок, и воздух начал знакомо сгущаться. Он проникал в легкие, обжигая, опьяняя. Как жидкий яд. Как золотая отрава.

Как смертельный наркотик, от которого невозможно отказаться.

И я совершенно отчетливо понимала одно: это была магия Черного палача.

“ Значит, вы можете заставить человека испытать любую эмоцию?..”

“Есть сложные эмоции… Страсть, желание… Сердце должно забиться быстрее. В венах в этот момент бурлит огонь…”

Я вспоминала его слова и с дрожью в коленях чувствовала, как все, что он описывал, происходит со мной.

“ Их сложно передать на расстоянии… Но однажды, я уверен, это удастся мне без труда…”

Неужели он и вправду может колдовать, не касаясь меня руками? Или это я просто схожу с ума?

Жар ударил в голову, проник в мозг, в мышцы. Тысячей маленьких молний прошил позвоночник. Низ живота скрутило горячей судорогой.

Я напряженно выдохнула, подавив всхлип.

– Что с тобой, дорогая? – спросил Бэйлор, внезапно посмотрев на меня.

– Мне… жарко, – хрипло выдавила в ответ, переведя взгляд с друга вновь на Палача.

Уголки рта Грегора были еле заметно приподняты, а глаза блестели хищным, темным блеском.

– Это я вижу, у тебя все лицо красное, – продолжал Бэйл, нахмурившись.

У меня закружилась голова. Я не могла отвести взгляда от мастера пыток. И даже опустив голову, сквозь ресницы продолжала разглядывать его дерзко изогнутые губы, мысленно касаясь жесткой линии подбородка, очерчивая тонкую линию вен на шее…

Черные глаза сверкнули.

В этот момент волна обжигающего желания накрыла меня с такой силой, что я тихо ахнула, хватая ртом воздух, и сдвинула ноги под столом.

Между бедер вспыхнул проклятый пожар. Сумасшедшая, животная пульсация, вышибающая все мысли из головы. Оставляющая чуть ли не одну единственную настойчивую необходимость: опустить руку вниз и удовлетворить себя прямо здесь. Или сойти с ума.

Бэйлор тихо ругнулся.

– Лил, может, корсет слишком туго затянут? – спросил он озабоченно.

– Нет, мне… просто немного не хорошо.

Говорить было почти невозможно.

– Проводить тебя на балкон?

– Нет, я… сама, – нервно бросила в ответ, тут же вставая.

Руки мелко дрожали. Никогда прежде мне так сильно не хотелось заняться простым сексом. Тело горело, вся кожа превратилась в один сплошной оголенный нерв.

Извинившись, я выбежала из зала, направляясь к ближайшему соседнему балкону. В коридоре было несколько выходов, которые вели к небольшим, полукруглым лоджиям. Дернув дверь, я скрылась на одной из них, тяжело дыша.

Прижалась спиной к холодной колонне, запрокинула голову и закрыла глаза. Легкий ветерок коснулся лица и груди, принося небольшое облегчение. Но сердце все еще стучало слишком быстро. А в голове был только Черный палач. Только его губы. Руки, скользящие по разгоряченной коже…