Сильвия Лайм - Страсть Черного Палача

В какой-то момент дверь на балкон открылась, и только колонна теперь закрывала нас с мужчиной от непрошенных взглядов.

– Ой, милая, кажется, тут уже занято, – раздался голос у самого выхода.

А дальше последовал звонкий женский смех.

Дверь закрылась, но даже это не могло сдержать моих стонов. Не могло прервать этого темного горения. Я плавилась в руках мастера пыток и больше не принадлежала себе. Я принадлежала ему. Целиком и полностью.

И в один прекрасный момент все наконец закончилось. Я задрожала, громко всхлипнув от восторга, сгорая в обжигающих волнах исступления. И напряжение потихоньку начало оставлять мое тело, позволяя мне таять в руках Черного палача.

Грегор тяжело дышал, медленно покрывая поцелуями мое лицо. А когда я открыла глаза, возвращая управление собственному телу, он все никак не мог меня отпустить. Его грудь напряженно вздымалась и опускалась, взгляд был как никогда мрачным. Он желал меня прямо сейчас и желал больше, чем что-либо другое во всем мире. Я видела это слишком явно в черно-алых озерах его глаз.

– Восхитительная… – едва слышно проговорил он, опуская руку в блестящей перчатке.

Я покраснела. Стыд медленно, но верно возвращался. Но мне нечего было сказать. Слишком многое я уже сказала пару минут назад.

– Жаль, что ты выбрала другого, – сорвался отрывистый шепот с его губ.

И в следующий миг он оторвался от меня, будто через силу. Поклонился, молча отступая назад к двери. И через мгновение просто ушел, так ничего не сказав и не объяснив. И только через четверть часа, когда я смогла вернуться в зал, оказалось, что Грегор Вильерт покинул императорский прием.

До конца вечера я досидела с трудом, и когда, наконец, этикет позволил спокойно откланяться и уйти, я тихо шепнула Бэйлору:

– Жду тебя внизу, – и скрылась за дверью залы.

Нахождение в одном помещении сразу с обоими членами императорской семьи ничуть не облегчало прием пищи. А когда рядом не оказалось ашаи Вильерт, аппетит окончательно пропал.

Я вышла в коридор, медленно шагая по узкому ковру с густым ворсом. Слишком много мыслей крутилось в голове, но пока слишком сложно было расставить каждую из них по местам.

За очередным поворотом вдруг раздался женский смех. И я чуть лицом к лицу не столкнулась с братом императора, ведущим под руку какую-то даму.

Шах-ашаи покинул ужин еще час назад, едва ли намного позже Черного палача, которому, похоже, этикет был не писан.

Я поклонилась принцу, ощущая на себе слишком пристальное внимание его веселых, немного подсвеченных вином глаз. Потом, переведя взгляд на его спутницу, я с неприятным удивлением узнала ту самую девушку, что перепутала меня с прислугой. Ту самую, которая уже являлась мне в дурных видениях.

– Доброго вечера, шах-ашаи, – проговорила я, краем глаза замечая презрительно искривленное лицо дамы.

– И вам доброго, сура Мальтер, – растянул губы принц, тут же выпуская девушку, чтобы поцеловать мне руку.

От прикосновения теплой руки Дианара по спине внезапно проползла холодная змея неприязни. Словно меня окунули в сырой, заболоченный омут.

Похоже, принц был не таким уж хорошим человеком. Хотя, особам голубых кровей в принципе хорошими быть незачем.

Я передернула плечами, стараясь отогнать дурацкие мысли.

– Уже покидаете наш скучный вечер? – улыбнулся принц. – Что ж, не могу вас в этом винить. Мы с асаи Шангли тоже не смогли вынести всех этих культурных бесед, в половине которых брат хвастается своим ручным мастером пыток.

Девушка возле принца послушно заулыбалась шутке.

– Не буду задерживать вас более, – продолжал Дианар. – И мои поздравления по поводу вашей новой должности!

Принц вместе с асаи Шангли развернулись и пошли прочь куда-то в направлении балконов. А у меня под ребрами залег странный и крайне неприятный осадок от этой вполне добродушной беседы. И самое печальное оказалось в том, что разделить эмоции мне было не с кем.

Я замерла на месте и глубоко вздохнула. Но и тут остаться в одиночестве мне, видимо, было не суждено. Где-то позади я услышала знакомый женский голос. Звонкий, как переливы колокола. Жесткий, как удар хлыста.

– Пройдемте, здесь должна быть какая-нибудь свободная комната… – говорила она кому-то рядом.

Мэссина Хеления.

Я испуганно огляделась по сторонам, не испытывая ни малейшего желания встречаться здесь еще и с главой ордена Белой чайки. Тем более что после сегодняшнего вечера становилось ясно: ко мне, так же как и к Черному палачу, мэссина не будет испытывать ни капли приязни.

Чтобы избежать нежелательной встречи, я прошмыгнула в первую попавшуюся комнату, прикрыв за собой дверь. И затаилась, спрятавшись за каминной стенкой.

Прошло несколько долгих секунд. По коридору разносились приглушенные звуки голосов, пока, наконец, не раздался скрип еще какой-то двери, и все не стихло.

Я успокоилась и уже собралась выходить из своего укрытия, как вдруг услышала сквозь стену злое женское шипение:

– Это совершенно никуда не годится. Он теряет всякий страх передо мной…

Брови поползли к переносице, когда стало ясно: мэссина Хеления находится в соседнем помещении, и через дымовую трубу камина мне слышно каждое ее слово.

– Да, мэссина, – отвечал ей какой-то мужчина. – Ашаи Вильерт уже давно обладает большим влиянием на его светлейшество.

– Слишком большим, – фыркнула женщина. – Но это все – лишь результат его проклятого дара. Если бы этот пес не был такой уникальной тварью, император казнил бы его еще много лет назад. Его магия – чудо. Но сам он – гнилая зараза, которая требует уничтожения.

– Да, мэссина, – покорно соглашался собеседник. – Но что мы можем сделать? Может, вы хотите, чтобы мы просто убрали его?

– Сейчас Грегор Вильерт слишком силен, – мрачно отвечала Хеления. – Вы только зря подставитесь. И, в случае провала, подставите меня. Нет. Я знаю, однажды придет день, когда император перестанет нуждаться в своем Палаче. И тогда он отдаст его мне…

Дальше разговор перешел на какую-то отвлеченную тему, а я в ужасе выскользнула из темной комнаты.

Уже на улице, когда свежий воздух ударил в лицо, прогоняя тени чужих заговоров, я смогла все обдумать.

Оказывается, Грегор Вильерт стал костью в горле не только простым людям, типа коменданта императорской тюрьмы. Его ненавидит даже глава ордена Белой чайки.

Это было ужасно. Потому что при всей кажущейся силе, при всем влиянии на императора, Грегор на самом деле в очень тяжелом положении. Мэссина Хеления обладала собственной гвардией, подчиняющейся лишь ордену. Имела собственный религиозный суд, на решения которого не могли влиять императорские служащие. И получить такого врага для любого человека означало бы неминуемую тюрьму. А то и смерть.